Угловы. Семья врачей. Век Добра и Любви - Эмилия Викторовна Углова

тоже потом старались представлять всех гостей за столом и рассказывать о каждом из них.

После обеда, отдохнув около часа, мы поехали обратно в Ессентуки по Военно-Грузинской дороге. Дорога вилась все время вдоль обрыва, то поднималась вверх, то опускалась вниз. Особенно страшно было, когда приходилось разъезжаться по узкой полосе дороги со встречными машинами. Шоферы ездили быстро, по привычке, а мне было страшновато.

Когда мы вернулись в Ессентуки, был уже поздний вечер. Усталости никакой я не чувствовала, наоборот, было желание что-то делать. Впервые оказалось нормальное артериальное давление 120/70, раньше всегда было низкое. Сказывалось благоприятное влияние высоты горной местности.

Ессентуки – это лучший мировой курорт для лечения болезней желудка, кишечника, печени, поджелудочной железы, почек, урологических заболеваний. Здесь все благоприятствует выздоровлению, восстановлению разлаженного здоровья: теплый климат, красота ландшафта с низменными зелеными долинами, окруженными величественными горами, покрытыми снежными вершинами, сияющими на солнце. Но самое главное – это лечебные источники – Ессентуки № 17, повышающие кислотность желудочного сока при гастритах с нулевой и пониженной кислотностью, и Ессентуки № 4, употребляемой при высокой кислотности, при язвенных болезнях желудка и двенадцатиперстной кишки.

Во всех санаториях лечебный персонал высококвалифицированный. Врачи приветливые, назначают процедуры в полном соответствии с индивидуальными особенностями пациента. Медсестры носятся с раннего утра и до позднего вечера, как пчелки трудятся на своих постах. Везде порядок, чистота, нет никаких конфликтов. Пациенты удовлетворены лечением и отдыхом.

Источники целебные находятся в основном в большом старинном парке. В центе парка имеется летняя танцевальная площадка, где днем обучают танцам, а вечером приходят танцевать.

Такое неизгладимое впечатление осталось у меня от пребывания в Ессентуках с 1964 по 2004 год (с перерывами в 3–4 года). Мы чаще всего лечились в санатории «Шахтер», но потом останавливались в санаториях «Москва», «Министерство обороны», «Металлург» и в последний раз – в «Долине Нарзанов». Путевки мы покупали за свой счет, всегда по 170 рублей, дорога до Кавказских Минеральных Вод стоила самолетом в оба конца 80 рублей. Все вместе обходилось в 500 рублей – одна месячная зарплата Федора Григорьевича.

Отдыхали мы и в Железноводске, и в Пятигорске, но уютнее всего было все же в Ессентуках. Сравнивая Ессентуки с другими курортами: Трускавец, Карловы Вары, «Империал» (Чехословакия), – все же предпочтение надо отдать Ессентукам.

Трускавец на западе Украины хуже был благоустроен, персонал там грубый, процедуры ограничены, минеральная вода «Нафтуся» сильно минерализованная, ее надо пить осторожно, в противном случае она может вызвать обострения.

Санаторий «Империал» в Карловых Варах расположен на высокой горе. Это здание подарило Советскому Союзу чехословацкое правительство в благодарность за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Каждый день, вернее, 3 раза в день нужно было спускаться к источнику и подниматься на гору, отчего у меня болела голова, стучало в висках. Медперсонал грубый, равнодушный к больным. Питание в основном из консервированных продуктов. Были мы в мае, процедуры ограничены. В общем, отдых оказался весьма посредственным. Но сам городок уютный, живописный. Он бы очень подошел для работы художников. Дома лепятся друг к другу на пригорках, не хватает им земли. Посетили филармонию, был какой-то концерт немецких классиков. Люди разодеты изысканно, как на большой праздник, прекрасно звучал орган. Обратный путь оставил яркое и не самое приятное воспоминание: на территории Польши наш поезд сошел с рельсов. Два последних вагона воткнулись в землю, было сильное трясение, но никто не пострадал. Почти все наши туристы везли чехословацкие хрустальные люстры. Ни у кого ни одна люстра не разбилась. В Польше мы простояли несколько часов. По вагонам носились красивые, но холодные полячки, следили за пассажирами, помощь никому не предлагали.

Однажды, когда мы отдыхали в Пицунде, за нами приехала машина. Нас пригласили в село Отобая от имени бывшего пациента, которого когда-то лечил Ф. Г. За нашей машиной ехало еще 9 машин, сопровождая нас. Я подумала, сопровождало ли такое количество машин Н. С. Хрущева, который тоже в это время был в Пицунде. Ехали мы долго, по извилистой дороге вдоль моря. Подъехали к селу и вскоре оказались у ворот большого деревянного дома. Погода была жаркая, и хозяева приготовили обед на несколько сдвинутых столов во дворе. Чего там только не было: цыплята табака с ароматным соусом ткемали, чахохбили из кур, поросенок жареный и т. д. Хозяин дома встал из-за стола и произнес речь. Он говорил о том, что, будучи ребенком, заболел дизентерией в очень тяжелой форме. Истощенный, ослабленный, он умирал. И его спас врач Углов, который после окончания института работал в этих краях. Федор Григорьевич лечил его водой, т. е. основное лекарство было – постоянное питье воды по глоткам. Через 2 недели больной встал на ноги. Конечно, говорили много благодарных слов. Гости с восхищением смотрели на Федора Григорьевича. Хозяева приносили блюда, часто наслаивая одни на другие. Уже было наставлено три этажа тарелок с различной едой. Федор Григорьевич спрашивает: «Куда вы столько несете еды? Все уже сыты». А хозяева отвечали: «У нас такой обычай – гости уходят, а стол заставлен полностью едой, чтобы никто не подумал, что хозяевам больше нечем угощать».

Глава 7. Радости и испытания

По приезде в Ленинград мы окунулись с головой в работу. Федор Григорьевич много оперировал на сердце и легких. Я оканчивала ординатуру и сдавала экзамены на кандидатский минимум для поступления в аспирантуру. Нужно было сдать три экзамена: по немецкому языку, по терапии и по основам марксизма-ленинизма. Все три экзамена я сдала на отлично и получила об этом удостоверение.

В декабре 1966 года Федор Григорьевич получил развод и сразу же приехал ко мне на Скобелевский проспект, где я снимала комнату за 30 руб. В это время у меня гостила мама. Федор Григорьевич приехал за нами, погрузил наш небольшой багаж в машину, в основном книги, посадил меня и маму и повез на новое место жительства, на улицу Ординарную Петроградского района.

Когда мы вошли в квартиру, то очень удивились: комнаты были пустые, без мебели и вещей. Не было ни кроватей, ни дивана, ни даже нитки с иголкой, но было 6 книжных шкафов. Федор Григорьевич привез их по заказу из Ужгорода, массивные, удобные, с выдвижными застекленными дверцами.

Переехала я в декабре, квартира хорошо отапливалась, так как внизу, под нами, располагался детский сад. В квартире еще остался небольшой стол на тонких ножках и 8 стульев. Из стульев мы устроили с мамой кровать, одеял не было, укрывались пальто. Постепенно мы стали обрастать вещами, купили мебель, а книги, его рукописи и мои конспекты заполнили