Только о личном. Страницы из юношеского дневника. Лирика - Татьяна Петровна Знамеровская

свадьбу», – сказала я. Он засмеялся: «А вдруг приедете с мужем». – «О нет, этого не случится; во-первых, я должна учиться дальше, а во-вторых, для этого надо, чтобы человек, которого я полюбила, отвечал моим запросам и любил меня с не меньшей силой, а это почти невозможно». Павлуша со мной не спорил, очевидно, он верил в то, что я ему говорила. Незаметно мы досидели до приезда Кати и Бори. После этого вечера я Павлушу не видела несколько дней.

2 февраля. Я чувствую, как я порою не могу сдержать краску на своем лице, когда вижу Павлушу, хотя и хочу скрыть свое чувство. Я ясно вижу все недостатки сложного характера Павлуши, и все же как он мне нравится! Я сознаю, что он мне дорог такой, как есть. Мне бывает хорошо и радостно только с ним. Временами мне кажется, что он меня любит, и тогда мое сердце наполняется небывалым счастьем, а жизнь озаряется светлой радостью. Но часто в сердце растет тревога и появляется уверенность, что это только ошибка и пустой обман, и сердце наполняется сомнениями. В такие минуты пропадает смех, а смеяться надо, чтобы никто не заметил мимолетной тоски в потухающих глазах. Ведь я до боли самолюбива, и боюсь, что не сумею скрыть то, что хочу. Я не научилась еще владеть собой и неопытна; мне бывает страшно, что я не вовремя вспыхну, покраснею или побледнею, и улыбка сбежит с моих губ, и тогда я напрягаю все силы своей души, чтобы овладеть собой, следя за переменой своего лица и настроения. Возможно, что Павлуша не уверен в моем чувстве к нему, а только догадывается, но окружающие, вероятно, не сомневаются. Временами мне хочется прямым вопросом прервать мои сомнения, но я чувствую, что это невозможно, и снова дружески смеюсь. А когда посмотрю на себя со стороны, мне все кажется смешным и я нахожу – какая я еще глупая девчонка! Последнее время внешне Павлуша мне оказывает внимание и наши отношения имеют дружески-насмешливый оттенок. Мы часто подсмеиваемся друг над другом. Если же говорим о чем-нибудь серьезном, он шутя при всех заявляет, что, когда я буду инженером, он постарается выйти за меня замуж. А когда я говорю, что мне очень нравится муж Тани Залькиндсон – Жорж, Павлуша шутливо трагическим тоном замечает, что он страдает, и, обращаясь ко всем, говорит: «Можете ухаживать за кем угодно, но моей Тани прошу не трогать».

На всех вечерах он больше всего со мной, и, когда мы остаемся вдвоем, что бывает ненадолго, он разговаривает со мной дружески, серьезно, стараясь меня понять. Я больше чем уверена, что он хорошо ко мне относится, что я его интересую и ему доставляет удовольствие говорить со мной о многом, но любит ли он меня, этого я не знаю, и это узнать трудно. Как-то, когда мы сидели на диване, он, глядя на меня, сказал: «Я никогда в любви не лукавлю, и это вы запомните. Я смотрю на такие вещи более серьезно, чем вы думаете». – «Да, но ведь вы недавно говорили, что вы еще никого не любили, и один раз слукавили». – «Но с тех пор многое изменилось», – сказал он задумчиво.

Потом он говорил о Детском, что ему здесь надоело и что у него нет никаких перспектив в будущем. «С радостью бы уехал в Сибирь к отцу, – добавил он. – Вот только вас бы захватил с собой, и больше мне никого не надо». Я обратила его слова в шутку. Что все это значит? Мимолетные его фразы иногда бывают полны значения, но все же это остается только шуткой.

3 февраля. Вечером вчера были в гостях у Таси. Боря ею увлечен. Как всегда, мы в этот вечер много танцевали и играли в разные игры. Павлуша был не совсем здоров и у него была повышенная температура, но он все-таки пришел. Он танцевал и играл в карты, а глаза у него были больные, и, когда он приложил мою руку к своему лбу, я почувствовала, что у него жар. Я уговаривала его пойти домой и лечь в постель, но он не уходил и продолжал танцевать со мной, а я невольно волновалась за него. Ну не смешно ли это? Как это мне казалось непохожим на меня! Не сама ли я много раз смеялась над любовью, но теперь я поняла, что мое чувство сильнее меня.

6 февраля. В школе был вечер самодеятельности, на котором Павлуша не был. Днем он ненадолго заходил к нам, совсем больной, сильно кашлял, у него был жар. После концерта начались танцы, и меня без конца приглашали мальчики, пока не пришел Сережа и не увел меня в коридор. Посмотрев на меня, он сказал: «Сегодня я нахожу в тебе большую перемену». – «Какую же, скажи?» – улыбаясь, спросила я. – «По моему, ты влюблена, – заявил он решительно. – Я давно за тобой слежу, особенно за твоими глазами, и ты меня не убеждай в противном». – «Но почему ты так думаешь? Ты ошибаешься. Ведь ты у нас давно не был», – сказала я. – «О, для этого достаточно посмотреть в твои глаза, они слишком выразительны, и к тому же в них что-то новое, что без слов выдает все. Ведь если бы у меня так ярко блестели глаза, мне было бы неловко и я закрыл бы их повязкой». Он вел меня под руку и быстро продолжал говорить: «Я был уверен, Таня, что ты будешь увлечена именно Павлушей. Но что с его стороны?» – «По-моему, ничего», – ответила я, смеясь. – «Я бы этого не сказал. Еще летом он как-то говорил мне, что в Детском нет интересных девочек и не за кем поухаживать, а потом добавил: вот скоро приедет Таня, она интересная, славная девочка. Я передаю тебе его слова, ничего не значащие; это просто небольшой штрих, но я знаю, что то, что захочет скрыть Павлуша, он скроет».

Я знаю, что Сережа с Павлушей друг друга недолюбливают и не в близких отношениях. Сережа продолжал говорить: «Я также убежден, что твое увлечение на этот раз не будет продолжительным, и оно пройдет благодаря тебе самой. А знаешь, я даже доволен, что, наконец, ты увлеклась. Первое чувство имеет особенную прелесть». – «Но чему же ты радуешься, это мне непонятно, – спросила я. – Неужели тому, что я могла поглупеть, потеряв способность быть рассудительной?» – «Но ведь через эту глупость проходят все, и на этой глупости учатся быть умными», – смеясь, добавил он. – «Я все же