Мой следующий вздох: мемуары - Jeremy Renner

ГОЛОВА: большая рваная рана затылка

ПРАВОЕ УХО: повреждено (?); не слышно

ПРАВОЕ КОЛЕННОЕ СУСТАВ: сильное растяжение (степень повреждения неизвестна)

ЛЕВЫЙ ГЛАЗ: контузия и удар

Я интубирован. Ко мне подключены один, два, три, четыре, пять, шесть аппаратов, постоянно изрыгающих постоянно меняющиеся цифры: лотерея моего нового существования, 125, 50, 95, 88/54, 98... Капельницы вливают свои солевые растворы по тонким линиям вниз через край верхней части кровати и далее под простыни к моим венам. Все бежевое, кроме одеяла фисташкового цвета под моей головой и светящихся светодиодных цифр, которые постоянно меняются.

Мой левый глаз выдает травму, которую он недавно получил. Хотя глаз теперь вернулся в поврежденную глазницу, удерживаемый белым пластырем, кожа вокруг глаза и в области брови покрыта синяками жестокого дымчато-лилового цвета, как будто визажист сошел с ума и просто продолжал рисовать.

Когда-то я был тем самым визажистом - этому мастерству я научился в театре в колледже. Когда я уехал из Модесто в Лос-Анджелес, я был неизвестен, молодой человек с оплачиваемой работой в косметической компании Lancôme.

Как далеко я продвинулся до вчерашнего дня, а теперь, кто знает, не придется ли мне начинать все сначала.

Слава сделала меня отшельником. Зная, что, как только я выйду из дома, меня узнают, я старался укрыться где угодно. Конечно, в Лос-Анджелесе - до этого инцидента я практически не выходил из дома; я жил в стиле Ковида еще до появления вируса (в течение примерно последнего десятилетия) и продолжал это делать даже после того, как протоколы о дистанции были окончательно отменены. Это было не так заметно в Тахо, где чувство общности сильнее и где люди больше принимают меня как простого местного парня. Но когда я выходил из дома в Лос-Анджелесе, меня иногда преследовали, как мне казалось, без устали. Я просто шел по своим делам, в душе оставаясь просто маленьким мальчиком из маленького городка, и старался всегда быть очень внимательным к людям, но иногда этой внимательностью пользовались. Я никогда не хотел быть грубым с людьми; я знал, что на людях мне нужно делать вид политика. Иногда, однако, я был не очень терпим - просто покупал сосиски в супермаркете или лекарства в аптеке, и у меня не было настроения вступать в разговор. Тем не менее люди, купившие DVD, взявшие напрокат фильм или сходившие в кинотеатр, считали, что им тоже принадлежит часть меня и что в результате я должен уделить им немного своего времени. Иногда это чувство собственного достоинства проявлялось у писсуара или когда я ужинал с дочерью, и мобильные телефоны доставали и начинали записывать (это была особая проблема у писсуаров).

Коматозник не знал, что скоро все изменится. Между мной и миром должны были завязаться новые отношения. Дни вампиров закончились.

Но чтобы узнать это, сначала мне нужно было выйти из этой чертовой комы.

С тех пор как вертолет увез меня с места аварии, я был практически без сознания.

План моего краткосрочного и долгосрочного выживания заключался в том, чтобы сначала устранить все, что угрожает жизни. При такой глубокой травме, как та, через которую я только что прошел, врачи сначала сосредотачиваются на том, что наиболее важно для спасения жизни, создавая своего рода порядок очередности лечения - что необходимо, что может подождать, - а затем разрабатывают план действий исходя из этого. Иногда на это уходит несколько дней, поэтому все, что знали Ким и мой отец (а в итоге и мама), - это то, что операции, которые мне сделали в Новый год, были направлены на то, чтобы обеспечить мое выживание.

План ухода был написан на белой доске накануне, когда я поступил в больницу.

Предпочитаемое имя: Джереми

МОЯ СЕМЬЯ

Ли: папа

Валери: мама

Сестра

МОЯ ЦЕЛЬ НА ДЕНЬ

Отдых+исцеление

Тесты и процедуры:

Рентгеновские снимки

Мобильность и активность:

Постельный режим

ЧТО ПОМОГАЕТ МНЕ СПРАВИТЬСЯ С БОЛЬЮ

100 мкг фентанила

МОЯ КОМАНДА ПОМОЩИ

РН: Бекки

Доктор медицины: Джуэлл Свонсон

RT: Makaila

Но раздел под названием "Мой план выписки" был пуст - никаких записей о "следующем уровне ухода", или "зависит от", или "предполагаемая дата".

В день моего поступления произошло еще столько всего. Обо всем этом я узнаю спустя дни, недели, месяцы.

Моя племянница Кайла, сестра Алекса, и ее партнер Марк остановились в гостевом домике напротив главного дома в лагере Реннер. Утром 1 января Кайла проснулась около семи тридцати и увидела прекрасную ясную погоду. Открыв шторы, она увидела лазурное небо, великолепный снег, заваливший машины, деревья, подъездную дорожку... три, четыре фута. Безумие! Марк и Кайла хихикали над тем, что оставила после себя буря, когда зазвонил ее телефон.

Это была моя сестра Ники - она была в Лос-Анджелесе со своим мужем.

"Привет!" сказала Кайла. "С Новым годом..."

"Кайла, что случилось?" - перебила Ники, в ее голосе послышалось кваканье.

Кайла сразу же пришла в состояние повышенной готовности.

"Что значит "что случилось?"? сказала Кайла.

"Джереми сбили, - сказала Ники, начиная плакать.

"Что за хрень? Что ты имеешь в виду? Какого черта?" Кайла не могла понять, что она слышит.

Марк пристально смотрел на нее.

"Где все?" Кайла ни к кому конкретно не обращалась.

Пока Кайла, вообразив, что ее дядю сбила машина или что-то в этом роде, накидывала штаны и толстовку, Ники рассказала ей все, что знала.

Мама звонила Ники раньше, и ее слова были едва понятны сквозь сильные рыдания. Ники подумала, что, возможно, что-то случилось с нашей бабушкой, которая уже состарилась и сейчас находится в доме престарелых. Меньше всего она думала, что что-то плохое случилось со мной - она знала, что я осторожен, даже со всеми своими лодками, гидроциклами и большой техникой.

В конце концов мама смогла описать то немногое, что знала: она сказала, что меня сбила машина.

Для Ники это прозвучало как самое худшее, что только можно себе представить. Неужели я ехала на снегоходе и меня сбила машина? По мере того как страшные образы проносились в ее голове, адреналин в крови повышался, как это обычно случалось, когда она оказывалась в состоянии сильного стресса. Она не знала, что делать и что думать, и решила прогуляться вокруг дома, чтобы вывести из организма весь адреналин.

Плохая идея: вместо того чтобы успокоиться, она потеряла сознание. К счастью, ее десятилетняя дочь Дафна сидела с ней, пока она не пришла в себя, а затем позвонила отцу (его в тот момент не было дома). Огги, ее сын,