Противостояние президенту США. Откровения бывшей помощницы Байдена - Тара Рид

– Знаю, знаю, я не сторонница путешествий без документов. Я просто была смелее. Я была спонтанной и веселой, а не дрожала за письменным столом, опасаясь, что это мой последний день на работе, потому что я подала заявление на сенатора за то, что он сделал, – яростно выпалила я.

Мейв кивнула, и мы некоторое время молчали. Она снова хихикнула и насмешливо погрозила мне пальцем.

– Югославия, говоришь?

– Что я могу сказать? Безумие юности и итальянский парень на мотоцикле… – вздохнула я.

Мы снова засмеялись и начали подниматься с газона посреди огромной лужайки Капитолия. Мейв потянулась.

– Поужинаем у меня? Можем посмотреть кино и выпить вина. У меня есть попкорн и шоколад.

– Поддерживаю абсолютно все группы продуктов, – улыбнулась я.

Я пыталась казаться веселой. Но у меня по-прежнему была тяжесть на сердце от того, что произошло с Джо Байденом, и от позора, который меня преследовал. Уже наступили сумерки, а мы просто стояли и смотрели в небо на летящую стаю гусей и проносящиеся в вышине самолеты.

Следующие недели оказались тяжелее, чем я могла себе представить. Я все еще не хотела верить в то, что моя карьера рушится, и не занималась поисками новой работы. На самом деле, как только в кулуарах стало известно, что я подала жалобу, обо мне повсюду поползли негативные слухи.

Последняя встреча перед тем, как я заявила о сексуальных домогательствах, была с Тедом Кауфманом, главой администрации Байдена. У него на столе стояла кружка и лежал блокнот.

– Ты просила о встрече со мной? – спросил Тед Кауфман.

– Да. Я хочу кое о чем поговорить. Речь идет о сенаторе Байдене.

Тед холодно посмотрел на меня. Он напомнил мне рептилию, которые почти не моргают. Потом он что-то записал.

Я, заикаясь, стала жаловаться и просить, чтобы это прекратилось. Я почти начала рассказывать о случившемся в коридоре, но снова потеряла самообладание.

– Спасибо, – сказал он и уставился на меня.

Я подождала, и он кивнул, закрывая блокнот. Дрожа от страха, я ушла.

Однажды Деннис Тонер, заместитель главы администрации Байдена, назначил мне встречу. Он провел меня в кабинет без окон.

– Твоя задача – найти работу, – твердо сказал он. – Ты больше не будешь общаться со стажерами или сотрудниками, а Марианна больше не является твоим руководителем.

– Я хочу поговорить с Тедом Кауфманом, – ответил я.

– Это наше решение – ты просто нам не подходишь. У тебя есть месяц, чтобы найти другую работу.

– Какие у меня теперь обязанности? Что мне писать в резюме? – спросила я.

– Специальные проекты, – коротко ответил он и затем добавил, – и ты будешь подчиняться только мне. Отмечайся каждое утро и сообщай мне, когда уходишь.

Он вышел, а я оглядела тесное помещение. Мне было стыдно и обидно, что я потеряла свои должностные обязанности. Я почувствовала, как на глазах навернулись горячие слезы, но попыталась сдержать их.

После нападения я снова встретила Джо Байдена в коридорах Капитолия. Вместо обычных улыбки, подмигивания и кивка в мою сторону, он смотрел прямо перед собой, как будто меня там не было.

В последний раз я видела его на встрече стажеров, где он недолго присутствовал. Он подошел ко мне сзади и крепко сжал мне плечо, запустив пальцы под волосы. Я замерла, почувствовав тошноту и растерянность. В этот момент я поняла, что меня увольняют. Позже я позвонила маме и рассказала о случившемся.

– Мама, зачем он это сделал?

– Тара, так он устанавливает власть над тобой и доминирует, – объяснила она. Я вздохнула.

У меня были сомнения, что кто-нибудь позвонит мне после жалобы, поэтому я стала задумываться о том, чтобы покинуть Вашингтон и начала искать работу в Калифорнии.

В один из моих последних дней в офисе Байдена я угрюмо сидела на лестнице после работы, чувствуя тошноту и внутреннюю дрожь. Я наконец-то осознала, что мои карьерные мечты разбиваются вдребезги.

– Голливуд, что ты здесь делаешь? – окликнул меня охранник Шон.

Шон всегда так меня называл с тех пор, как я работала стажером у Панетты. Он говорил: «Голливуд, ты должна вернуться в Калифорнию и сниматься в кино. Что ты делаешь в этом старом мрачном месте?».

Мы часто, смеясь, перекидывались парой фраз, пока он проверял мой бейдж на входе. Его веселая болтовня всегда заставляла меня чувствовать себя лучше, даже в самые паршивые дни в Вашингтоне. На этот раз я не улыбнулась. Вместо этого я просто посмотрела на него.

– Привет! У тебя все в порядке? – поинтересовался Шон.

– Я не знаю. Нет, – я была близка к тому, чтобы расплакаться.

Я посмотрела в сторону коридора, и он проследил за моим взглядом.

– С тобой что-то случилось?

Я отрицательно покачала головой, зная, что он мне не поверит. Тогда он оставил свой пост и подошел ко мне. Я слышала скрипучие помехи в его рации. Шон взглянул на меня обеспокоенно и помог встать на ноги.

– Давай мы отвезем тебя домой.

Я грустно посмотрела ему в глаза.

– Послушай, мой знакомый, Тато, заберет тебя и отвезет. Хорошо?

Выйдя на улицу, я взяла его за руку, потому что еле передвигала подкашивающиеся ноги. Через несколько минут подъехало такси.

– Как дела, братан? – Тато и Шон обменялись приветствиями.

– Хорошо! Знаешь, я не лезу туда, куда не следует, – Тато громко рассмеялся, – кто у тебя здесь?

– О, это Голливуд. У нее был плохой день, и ее нужно отвезти домой. Ты же знаешь, как это бывает, – ответил Шон.

– М-м-м… – Тато внимательно посмотрел на меня, – у меня тоже была череда неудачных дней.

Я залезла в такси, где на лобовом стекле висели разноцветные раста-бусы и звучало регги.

– Я из Южной Африки, а не с Ямайки, – уточнил Тато.

Я кивнула, но так ничего и не сказала. Он был не молод, темнокож, с седой бородой. Его присутствие успокаивало и возвращало ощущение реальности.

– Ой, у меня нет с собой кошелька, – вспомнила я, – но у меня есть немного денег дома.

– Ни за что! – отмахнулся Тато. – Я это делаю для моего брата Шона. Он звонит, и я помогаю.

Мы подъехали к моему дому. Тато протянул мне визитку.

– Считай, что сегодня у тебя появился ангел-хранитель. Я могу заезжать за тобой или твоими друзьями в любое время. Просто позвони. И особенно поздно вечером. Я доставлю вас всех домой в целости и сохранности. Знаешь, здесь случаются очень плохие вещи.

Я кивнула, жалея, что у меня не было ангела-хранителя два часа назад.

– Я по лицу вижу, мисс,