Письма из Египта - Люси Дафф Гордон

Не знаю, смогу ли я после ужасного примера миссис Б. отправиться в путешествие вверх по Нилу с таким соблазнителем, как наш дорогой мистер Тайер. Что вы думаете? Будут ли седые волосы с моей стороны и взаимные проблемы с лёгкими гарантией нашей международной добродетели; или кто-нибудь спросит Патера, когда он собирается со мной развестись? Можно ли считать, что Янкидудл «засунул перо себе в шляпу», сбив с пути британскую матрону и бабушку?

2 декабря 1863 года: сэр Александр Дафф Гордон

Сэру Александру Даффу Гордону.

Каир,

2 декабря 1863 года.

Дорогой Алик,

Здесь начинает холодать, и я жду только результатов своих поисков подходящих домов в Фивах, чтобы нанять лодку и отплыть. Вчера я видел, как верблюд прошёл сквозь игольное ушко — то есть низкая сводчатая дверь в ограде; он должен встать на колени и склонить голову, чтобы проползти внутрь, — и так богач должен смирять себя. Посмотрите, как неверный перевод портит хорошую метафору и превращает привычное сравнение в яростное коммунистическое высказывание. Я ожидаю, что Генри и Джанет приедут через четыре-пять дней, когда её дядя разрешит ей путешествовать. Если я куплю дом в Фивах, то просто найму лодку и отправлюсь туда, а возвращение доверю Аллаху. Ходят слухи о беспорядках в Джидде и о том, что следующей весной где-то начнутся бои; даже здесь люди в больших количествах покупают оружие, и я думаю, что оружейный рынок выглядит необычайно оживлённым. Я с нетерпением жду следующего ноября и твоего приезда сюда; я знаю, что ты будешь целыми днями кататься на осле в состоянии экстаза. Я никогда не видел такого хорошего слугу, как Омар, и такого милого создания, такого приятного и доброго. Когда я слышу и вижу, сколько другие люди тратят здесь на путешествия и жизнь, и какие у них проблемы, я говорю: «Да благословит Бог Омара и его потомков».

Вчера я остался дома из-за простуды, и мой сосед, торговец-копт, не давал мне спать всю ночь, проверяя свои счета вместе со своим клерком. Как бы вам понравилось зачитывать ряды цифр? Он только что купил много хлопка, и в понедельник мне пришлось протискиваться в свою дверь, перелезая через верблюжью спину, потому что улица была завалена тюками.

[Дом в Фивах, о котором моя мать говорит в следующем письме, был построен около 1815 года над древним храмом Хема мистером Солтом, генеральным консулом Англии в Египте. Он был археологом и исследователем иероглифов, и когда Бельцони высадился в Александрии, то был поражён его способностями и отправил его в Фивы, чтобы тот руководил перевозкой большого бюста Мемнона, который сейчас находится в Британском музее. Бельцони, как мне кажется, некоторое время жил в доме мистера Солта, который впоследствии стал собственностью французского правительства и был известен как «Дом Франции». Он был снесён в 1884 году, когда месье Масперо проводил раскопки в Луксорском храме. Моя покойная подруга мисс А. Б. Эдвардс написала описание его работ в «Иллюстрированных лондонских новостях», из которых я приведу несколько отрывков:

«Поселенцы обосновались в храме, как рой пчёл-каменщиков, и о масштабах вреда, который они причинили за несколько веков, можно судить по тому факту, что они подняли уровень окружающей почвы на такую высоту, что обелиски, колоссы и входной пилон были погребены на глубине 40 футов, в то время как внутри здания уровень земли в деревне был на 50 футов выше первоначального уровня. Семь месяцев назад на первом дворе располагалась не только местная мечеть, но и лабиринт глинобитных построек, насчитывавший около тридцати жилых домов и восемьдесят соломенных навесов, не считая дворов, конюшен и голубятен, которые пересекались бесчисленными улочками и проходами. Два больших особняка — настоящие особняки, просторные и, по арабской моде, роскошные, — перекрывали большую колоннаду Хоррембеби; в то время как второй двор и все открытые пространства и разрушенные части верхней части храма были заставлены загонами для овец, коз, домашней птицы, стойлами для ослов, скоплениями глинобитных хижин, кучами мусора и битой посуды. На крыше портика стоял большой, беспорядочно разбросанный, полуразрушенный старый дом, принадлежавший французскому правительству и известный как «Дом Франции»… В его стенах в 1829 году жили и работали вместе прославленный Шампольон и его соратник Розеллини, во время своего долгого пребывания в Фивах. Здесь в 1831 году обосновались французские морские офицеры, отправленные для демонтажа обелиска, который сейчас стоит на площади Согласия. И здесь, что особенно интересно английским читателям, леди Дафф Гордон провела несколько последних зим и написала большую часть своих восхитительных «Писем из Египта». Небольшой балкон с разрушенной верандой и решетчатым парапетом возвышается над глинобитными стенами в конце здания. На этом балконе она любила сидеть в вечерней прохладе, наблюдая за лодками на реке и волшебным сиянием заката на ливийских горах напротив. Все эти здания — «Дом Франции», магазины, склады и т. д. — все снесены».]

17 декабря 1863 года: сэр Александр Дафф Гордон

Сэру Александру Даффу Гордону.

Каир,

17 декабря 1863 года.

Дорогой Алик,

Наконец-то я надеюсь, что через несколько дней отправлюсь в путь. У меня одна за другой возникали задержки и проблемы, в основном из-за того, что я полагался на красивые речи мистера Д. Когда Джанет обратилась напрямую во французское консульство в Александрии, она сразу же получила для меня место в «Доме Франции» в Фивах. Месье Мунье, агент Халима-паши, собирается в Эсну и позволит мне отправиться туда на пароходе, который будет буксировать его дахабие. Это будет грязно, но обойдётся недорого и избавит меня от этой ужасной холодной погоды на пять или шесть дней.

22 декабря. — Я написал это пять дней назад, с тех пор мне пришлось съехать из дома Тайера, так как его новый вице-консул захотел его занять, и я вернулся к Бриггсу. Месье Мунье с безумным нетерпением ждёт отъезда, и я тоже; но Исмаил-паша задерживает его изо дня в день. Невозможно поверить, что на Востоке можно на кого-то положиться. Передайте вашей матери, что леди Герберт уехала вверх по реке; её сын был гораздо лучше для Каира. Я видел Пьетро, её курьера, который невероятно великодушен. Он предложил Омару 8 фунтов в месяц, чтобы тот поехал с ними. Можете себе представить, как Пьетро презирал его за языческое невежество, когда тот предпочёл остаться со мной за 3 фунта. Это лишь укрепило его в презрении к арабам.

Вы бы посмеялись, если бы услышали, как я покупаю ковёр. Я увидел