Только о личном. Страницы из юношеского дневника. Лирика - Татьяна Петровна Знамеровская

в этот вечер был интересен, весел и своими шутками зажигал всех. Он со мной танцевал больше, чем всегда, и я должна сознаться, что опять и опять он мне нравился больше других.

Жаль, что на этом вечере не было Бори. Катя от него получила письмо, в котором он отдельно писал и мне, и одна его фраза меня удивила: «Пишите, или пиши, мне чаще». Это был вопрос, можно ли со мной перейти на «ты». Я ничего не имею против того, чтобы перейти на «ты», за это время я к нему привыкла и его люблю. Неужели это правда, что я ему больше чем нравлюсь, о чем говорят многие и даже Мария Ивановна? Но я в него совсем не влюблена. Он достаточно красив, способный и порядочный мальчик, но ему многого не хватает, он слишком вялый. В этот вечер хорошо пели Тася и Леша Гоерц, они пели красивые вещи, которые я люблю. За ужином пили вино за Катюшино совершеннолетие и было много тостов и пожеланий. Разошлись по домам в 2 часа ночи. Как прекрасна юность и как радостна жизнь в эти годы, когда жизнь еще не успела погасить беззаботность улыбки, и даже такое горькое разочарование, как закрытие для некоторых поступления в ВУЗ, не может заставить умолкнуть смех, угасить жизненный огонь и согнать с губ улыбку. Великая волшебница юность – одно из высших благ жизни, зажигающее радостным огнем сердца и наполняющее душу жаждой счастья.

25 ноября. Получила письмо от Бори Абрамова. Он пишет, что 8 декабря вернется домой и больше не поедет, и рад, что будет видеть меня каждый день. Пишет о том, как ему было нелегко жить оторванному от товарищей и привычной домашней обстановки, и в конце письма приписка: «Разрешаю себе мысленно Вас поцеловать». Над его последней фразой все посмеялись.

Последние дни стоит ясная морозная погода, мы часто гуляем в парке с мальчиками, и они нас катают на финках. Парк в зимнем уборе чудесен. Недавно я узнала, что Боря Абрамов писал дневник и пробовал писать мелкие рассказы, но это он скрывает. Мария Ивановна часто разговаривает со мной об Алеше, она догадывается о его испорченности и плохом характере и старается его исправить, но это ей не удается. Недавно она сказала: «Почему Боря читал все, что хотел, и, вращаясь среди мальчиков, воспринимал все хорошее, а Алеша и товарищей выбирает себе самых плохих, и интересуется дурной стороной всего? Ведь он уже не ребенок». Потом она высказывала свое сомнение, действительно ли он так испорчен. Возможно, это просто мальчишество и ребячество в его дурных поступках, как и в его грубости. Конечно, Марии Ивановне тяжело с Алешей, а в будущем, мне кажется, ей будет еще тяжелее. У него нет никаких моральных устоев, которые воспитываются с детства. Павлуша собирается на зиму уехать к отцу в Томск, это будет жалко, без него будет скучно, и странно не видеть его каждый день.

28 ноября. Темный, морозный зимний вечер. Все деревья в парке покрыты серебристым белым инеем. Старые косматые ели не шелохнутся, занесенные снегом, а их белые пушистые ветви сплелись в белый шатер, и через них пробивается серебряный свет луны. Вся земля покрыта белым пушистым снежным ковром, и он своей белизной слепит глаза, а белые снежинки летят и мелькают, кружась как белые бабочки, перегоняя друг друга. Они падают хлопьями на волоса и лицо, покрывая белым мехом шубу. По аллее парка быстро скользят финки. У Леши дух захватывает от холодного, пронизанного снежинками воздуха и от быстрого разгона санок. Он наклоняется к сидящей впереди Тане, и она слышит его голос. Он декламирует ее любимое стихотворение. Она вслушивается в знакомые слова, которые так много говорят. Все быстрее по аллее парка несутся санки, в лунном свете горят снежинки, как разноцветные рассыпанные камни. О, как хорошо! Как прекрасна жизнь! Она сама не может понять, почему ей так радостно и хорошо в этот зимний вечер. Может быть, быстрая езда, или сказочный вечер, или только что слышанные слова стихов делают все особенным, прекрасным и сердце наполняют небывалым счастьем. Но вот и приехали. Таня выскакивает из санок, с веселым смехом вбегает на крыльцо, запушенное снегом, и, протягивая ему руку, говорит что-то радостное и ласковое. Он ждет, пока ей откроют дверь, долго еще смотрит, пока она скрывается за дверью, и медленно уходит.

30 ноября. За это время я много прочла Оскара Уайльда, восторгаясь особенной, изысканно-тонкой, благоухающей красотой его творчества. Он, действительно, вполне заслуживает названия «великого эстета». Как все у него чутко, сдержанно и художественно написано. На столе у меня сейчас лежит книга Гюго «Отверженные»[155], и я, читая, все время нахожусь под впечатлением этой книги. Сколько скрытой красоты может быть в человеке, и какая глубина мыслей и цельность характера выведена в лицах этого романа. Мне хотелось бы кончить начатые стихи и о многом еще написать, но наступают зимние сумерки, и я смотрю на замерзшее окно, покрытое морозным узором, и прислушиваюсь к знакомым звукам романса «О, позабудь былое увлеченье»[156], это играет Катя. Я откладываю в сторону тетрадь и иду к ней.

2 декабря. Последнее время у меня мало остается времени для дневника, я едва успеваю бегло записывать события некоторых дней и очень мало пишу о своей внутренней жизни. У меня бывают минуты, когда я сама теряюсь и ясно не могу определить ни своих чувств, ни своих настроений, ни мыслей, так они изменчивы, и мне бывает трудно в них разобраться до конца. Я много занимаюсь и по-прежнему оспариваю первенство с Петровым и Залесским, а Чуб остается не в счет. По вечерам хожу к англичанке и, как раньше, люблю ее уроки, но мисс Робертс собирается летом уехать на родину в Англию, о чем усиленно хлопочет. Когда вечером Катя гладила, а я вытирала посуду, пришел Миша и с ним Павлуша, который сказал, что он теперь устроился на службу секретарем к профессору Юрганову[157], что эта работа интересная и что он может получить полезные знания, которые ему могут пригодиться в будущем. К отцу в Томск он не поедет. В этот вечер все были в хорошем настроении, и каждый пустяк вызывал веселый смех.

3 декабря. Как и всегда, вечером пришли к нам Костя, Сережа, Павлуша и Миша. Павлуша с Катей играли в пинг-понг, и к ним присоединился Миша, а я с Сережей сидела на диване, и