Александр Александрович Максимов - Василий Николаевич Манских

class="a">[47]) изображают какого-то совсем другого человека, значительно более открытого, и можно только сожалеть, что эти материалы, сохраняющиеся на кафедре гистологии СибГМУ, до сих пор не опубликованы. Так что нам придется только процитировать общее впечатление об этих письмах из посвященной Мясоедову статьи сотрудников этой кафедры: «В весьма многословных письмах Александр Александрович Максимов делится с Сергеем Владимировичем об условиях работы в Чикагском университете, о научной тематике возглавляемой им лаборатории, о поездках за рубеж и многих других вопросах, включая вопросы возможной поездки в Петербург. Особое место в письмах он уделяет вопросам настоящей дружбы и ее роли в деятельности ученого, находящегося далеко за пределами России, где он родился и получил образование» [105].

Глава 10

Последний год (1928)

После переезда в Америку здоровье А. А. Максимова быстро ухудшалось из-за прогрессирующего атеросклероза. В последний год жизни участившиеся приступы стенокардии заставили его прервать отпускной вояж. Доктор Х. Доуни из университета штата Миннесота писал 12 декабря 1928 г. Уильяму Блуму: «…поведение А. А. Максимова в последние месяцы при работе в Университете Чикаго делает из него героя больше, чем когда-либо. Трудно понять, как человек мог работать под таким высоким давлением и с такой патологией как у него» [109].

Максимов был найден мертвым утром 4 декабря 1928 г. Он лежал в своей постели, где и был обнаружен сестрой, пришедшей разбудить его. Ученый скончался в возрасте 54 лет.

Прощание с А. А. Максимовым состоялось 6 декабря 1928 г. в часовне Джозефа Бонда на территории Чикагского университетского городка. Он был похоронен в Чикаго на кладбище Oak Woods (№ 1035, 67-я улица, Восток; участок R4, № 209) [109, 110].

Надпись на надгробном камне на могиле А. А. Максимова (https://www.fndagrave.com/memorial/190125463/fower)

В официальной хронике Чикагского университета написано (12 декабря 1928 г.): «Смерть профессора Максимова оборвала одну из чрезвычайно любопытных карьер… Похороны профессора А. А. Максимова состоялись в новой готической часовне и проводились священником русской православной церкви в сопровождении известного русского квартета Кедрова» [28].

Через две недели после смерти брата, 18 декабря 1928 г., покончила с собой (отравилась бытовым газом) его сестра Клавдия. Эта смерть шокировала многих даже больше, чем смерть самого профессора.

«Я был просто поражен этой новой трагедией. Я должен был ответить на Ваше предыдущее письмо, но войти в необходимое состояние для того, чтобы сделать это, было для меня невозможным. Вы можете понять психологию, которая привела Максимову к такому концу? Это не могло быть главным образом из-за предполагаемой нехватки средств, поскольку ей было бы легко получить должность технического специалиста, что дало бы ей достойную жизнь. Я знаю, что она была полностью предана своему брату, и ее горе должно быть ужасным, возможно, хуже, чем любой из нас может представить» (доктор Х. Доуни доктору У. Блуму [170]).

О реакции madame Maximof на смерть мужа нет никакой информации, и все, что о ней известно, связано с перепиской по поводу гонораров от издания учебника гистологии А. А. Максимова [158][48].

Приемный сын А. А. Максимова Федор Никанов далее проживал в Нью-Йорке. Из его деятельности известен только перевод книги А. К. Толстого на английский язык (эту книгу и сейчас можно приобрести на Amazon.com[49]). В 1970-х годах след его пропадает окончательно [158].

Уильям Блум в добровольно-принудительном порядке завершил и издал неоконченные статьи и учебник своего покойного шефа. Этот учебник выдержал невероятное число изданий, но постепенно, при переработках и переизданиях, из числа его авторов исчез не только Максимов, но и постоянно редактировавший его Блум [159].

Некрологи на смерть А. А. Максимова были опубликованы в научных журналах многих стран (включая и СССР) [132, 147, 148, 152, 154, 155, 164, 196, 197].

Ссылки на его работы продолжали появляться в списках литературы еще около полувека.

Некоторые рисунки приводят в учебниках до сих пор[50].

Однако постепенно спор между сторонниками разных теорий кроветворения потерял смысл, а описания микроскопических картин и событий, приведенные в работах А. А. Максимова, уже не удовлетворяли гистологов новых поколений. С каждым десятилетием ссылок на него становилось все меньше, а потом они исчезли вовсе.

И только в конце XX в. неожиданный бум, связанный с возможностями клинического применения стволовых клеток, вдохнул новую жизнь в старую историю петербургского профессора. И чудесным образом прочно забытая биография и пыльные тома старых журналов столетие спустя вновь стали актуальными. Начали появляться одна за другой биографические статьи и хвалебные славословия, авторы которых, к сожалению, в большинстве своем перетасовывали один и тот же текст, с одними и теми же стереотипными фактами, заблуждениями, мифами и оценками.

И. Э. Константинов, один из первых исследователей, предпринявших поиски материалов о А. А. Максимове и с большим трудом отыскавший в Америке его могилу[51], свой эмоциональный рассказ об этом в статье 2000 г. («В поисках Александра Максимова» [170]) заканчивает словами Sic transit gloria mundi! Эту часть настоящей книги, при всей сложности и противоречивости положения А. А. Максимова в современном мире, хочется закончить другой, куда менее банальной фразой: Sic reccurent gloria mundi…

Часть II

Обзор научного творчества

Глава 11

Дебютные работы (1895–1901)

А) Патологоанатомическая казуистика

Первые научные работы А. А. Максимова были выполнены во время занятий на кафедре патологической анатомии. Вполне ожидаемо, что они носят казуистический характер. Это было совсем в духе времени – патологоанатомы тогда в основном занимались тем, что искали интересные случаи для описания, и часто целые докторские диссертации представляли собой избыточно детальные описания морфологии единичных случаев какой-нибудь болезни [139] – иногда не такой уж редкой по современным меркам. При этом казуистические статьи того времени обязательно содержали поразительно подробный (особенно с учетом возможностей поиска литературы того времени) обзор всех публикаций по данному вопросу, который часто занимал до половины текста, нередко с подробным цитированием описаний всех других опубликованных случаев.

Все сказанное в полной мере относится и к «случаям из практики», описанным А. А. Максимовым. В первой, студенческой работе {1} речь шла о сосудистой доброкачественной опухоли гортани, обнаруженной, правда, не самим Максимовым, а его учителем профессором К. Н. Виноградовым. Это был небольшой узелок на ножке, прикрепившийся к голосовой связке. Опухоль не давала никаких клинических проявлений и была случайно найдена при вскрытии пациента 53 лет, умершего в психиатрической клинике. По гистологическому строению это была типичная кавернозная гемангиома. По подсчетам Максимова, данный случай ангиомы гортани был