Королев. Главный конструктор - Мария Стефановна Бушуева
Королев. Главный конструктор читать книгу онлайн
Биография и личность Сергея Павловича Королева, основателя отечественной практической космонавтики, открывшей в первые десятилетия второй половины XX века дверь в космическую эру для всего человечества, всегда будут вызывать неподдельный интерес. Сколько бы ни писали о Главном конструкторе, каждая новая книга приоткрывает и выделяет в его судьбе и характере нечто иное – важное с точки зрения автора-биографа, взгляд которого подобен отражению в зеркалах времени, меняющего и ракурсы, и освещение, но оставляющему неизменным высшие человеческие черты: нравственные, героические, творческие.
Именно потому еще один биографический роман «Королев. Главный конструктор» – актуален. Книга свободна от тенденциозности. Впервые психологически прослежены сложные отношения С.П. Королева с выдающимся ракетчиком В.П. Глушко. Наряду с главным героем на страницах оживают и биографы: Я. Голованов, А. Романов, П. Асташенков и другие. Без ценнейших биографических изысканий Н.С. Королевой и подвижнического труда этих биографов история жизни С.П. Королева теперь непредставима.
Роман «Королев. Главный конструктор» – не только еще одна попытка осветить по-новому многие известные факты и найти утерянные, но и воссоздание психологического многогранника личности Главного конструктора, в сердцевине которой скрывается тайна его успеха и первых победных шагов в космос, сделанных под его руководством и ставших результатом гениальной организаторской стратегии и тактики С.П. Королева как создателя и руководителя мощной ракетно-космической системы, объединившей талантливых ученых, конструкторов, инженеров и многочисленные научные и производственные коллективы.
Интересна концепция книги: С.П. Королев со временем приобретает черты эпического героя XX века, утверждает автор.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
– Правильно мыслишь, Серега, – поддержал Пузанов.
Все сошлось, как будет случаться не раз в жизни Королева: жизнь сама неожиданно смела прежние декорации и поспешно уводила со сцены героев прошлого, а Гри уже расстелил перед Сергеем вторично ковровую дорожку в будущее. Ведь Мария Николаевна вместе с мужем теперь живет в столице! Правда, сначала они оказались в ужасной коммуналке, после ютились с семьей брата Юрия в маленькой заброшенной церкви. Мария Николаевна в душе оставалась верующей и втайне решила, что с пустым храмом помог им с братом Бог.
И только Сергей задумал перевестись в Москву, о чем ни мать, ни отчим не знали, Григорий Михайлович получил ордер на двухкомнатную кооперативную квартиру.
– Иногда, всматриваясь в биографию Королева, – сказал один журналист, – начинаешь думать, что не он выбрал свой путь, а какие-то высшие силы для осуществления великих дел выбрали его и вели, используя тех, кто оказывался с ним рядом.
Мария Николаевна писала как-то Сергею, что у Григория Михайловича новое хорошее назначение – старшим инженером по механизации. Куда? Вроде в Центральное управления морского транспорта. Правда, в Москву не звала. Да и некуда было звать: сами с Гри мучились первый год в столице без нормального жилья.
Королева в ВМТУ приняли (сразу на третий курс), о чем дрогнувшей рукой вывел он слова казенного заявления в ректорат КПИ:
«Ректору КПИ. Студ. Королева С.П. Мехфак.
Заявление.
Постановлением приемной комиссии при Высшем Московском техническом училище я принят в число студентов последнего, о чем ставлю Вас в известность.
27.9.26.
С. Королев»[17]
Все-таки жаль было уезжать из Киева, хотя этот город он не считал своим – любил Одессу и очень понимал стосковавшегося по морю Ивана Савчука. Но в Киеве оставалась бабушка. И не раз на киевских улицах призрачно мелькало какое-то незнакомое родное мужское лицо…
Глава 6
Парящий полет
Моей мечтой с тех пор напоены
Предгорий героические сны
И Коктебеля каменная грива…
Максимилиан Волошин
Кто хоть раз стоял, просто стоял в Коктебеле на горе Клементьева (тюркское название горы – Узун-Сырт – длинный хребет), не мог не оценить выбор летчика Константина Арцеулова – он организовал здесь в 1923 году Первые Всесоюзные планерные состязания.
На Вторые и Третьи безуспешно пытался попасть студент КПИ Сергей Королев.
Без всяких сомнений, это практически идеальное место для парения на планерах, а позже дельтапланах и парапланах. Воздушные потоки настолько ощутимы, что каждый раз вспоминается, как бросил свою шляпу поэт и художник Максимилиан Волошин, прогуливаясь с Константином Арцеуловым, и шляпа не понеслась вниз – взлетела. Ветры дуют здесь с двух сторон, степной и горной, и, точно вырастающие из-под земли невидимые владыки, обнимают и обтекают любые преграды. Особенно могуч владыка склона, обращенного к югу. Он дует миролюбиво, как бы играя, и прозрачные ладони его восходящих потоков поднимают ввысь. А какая акварельно приглушенная, древняя, вольная красота открывается взору!
Природа как будто нарочно создала здесь условия для запуска и полета планеров, думал счастливый Сергей, наконец-то оказавшийся в Коктебеле. Пусть пока он всего лишь учлет, то есть ученик, а не опытный планерист и не конструктор, но он все-таки на состязаниях!
Сопроводительная записка Губспортсекции к проекту планера, сконструированного С.П. Королевым. 8 августа 1924 года
[РГАНТД. Ф. 211. Оп. 6. Д. 209. Л. 53]
…Вечером шумело море. Сергей любил его гул, его равномерное дыхание. Сегодня ему показалось, что гул какой-то тревожный. Неожиданно яркие неровные краски заката и снопы света, мелькавшие на горизонте, тоже немного насторожили.
Долго не ложился спать, все сидел на крыльце небольшого деревянного дома, где его поселили. Вспоминал Одессу, гидросамолеты, «Маяну», эх, от «Маяны» он бы и сейчас не отказался! Самая лучшая яхта, честное слово! Какой легкий ход!
Думал и про Анапу, где только что побывал: там отдыхала Ксана и ее мама. Коктебель ему нравился уже гораздо сильнее – Анапа всего лишь яркое курортное место, снующие отдыхающие, атмосфера обычной южной праздности – а здесь полеты, здесь ощущаешь, что, кроме земли – есть небо! И еще эта сухая почва, звенящий ковыль… Почему-то в Коктебеле оживает в глубине его души память о прошедших столетиях, наплывают мысли о бренности всего, о быстротечности человеческой жизни. И порой, когда он смотрит на Карадаг, возникает у него ощущение, что чуть обгорелой его кожи касается не ветер, а дыхание самой вечности, – и себя начинает он тогда представлять героем сказаний… Наверное, Одиссеем… Или Икаром? А может, неведомым древним титаном? Эх, казачья кровь, подумала бы милая бабушка, родной мой Сергунечка, сердце моего сердца, так писала она ему в письмах, все метишь в атаманы.
Сергей засмеялся. Надо идти спать.
Тоски о Ксане, которую все домашние звали Лялей, Сергей не испытывал никогда. Как-то писатель Гоголь признался в одном из писем другу, что ему, надолго и далеко уезжая, не свойственно ни о ком скучать, потому что он ни с кем не расстается. Вот и с Ксаной Сергей не расставался, как средневековый рыцарь с образом Прекрасной Дамы. Что, впрочем, не мешало рыцарю замечать другие прелестные девичьи лица.
Удостоверение Губспортсекции Одесского губотдела, выданное С.П. Королеву, о годности его проекта безмоторного самолета К-5. 5 августа 1924 года
[РГАНТД. Ф. 211. Оп. 6. Д. 209. Л. 55]
Живая Ксана порой удивляла его при очередной встрече своим внезапным несходством с тем образом, что жил в душе, и приходилось поспешно восстанавливать в памяти ее одесские милые черты, чтобы не принять Ксану за незнакомку. Впрочем, Королев уже тогда умел отмахиваться от ненужных несоответствий, мешающих достижению цели. Завоевание Ксаны было для него одной из самых необходимых побед, – и он летел к этой цели неотвратимо, как стрела. А если не летел, то упорно, медленно пробирался, как путник по горной коктебельской тропе.
Когда Ксана станет его женой, это будет победа не над ней, не над женским миром, склонившимся к рыцарским ногам, даже не над одесскими соперниками-одноклассниками, – над собой. Так Павел Яковлевич, его отец, обязан был добиться руки Маруси Москаленко не только потому, что страстно влюбился, а еще и желая избавиться от рабской неуверенности в себе самом.
* * *
Ночью проснулся от стука в дверь. Вскочил: грохочет что-то или так сильно кто-то к
