Записки о виденном и слышанном - Евлалия Павловна Казанович
Записки о виденном и слышанном читать книгу онлайн
Евлалия Павловна Казанович (1885–1942) стояла у истоков Пушкинского Дома, в котором с 1911 года занималась каталогизацией материалов, исполняла обязанности библиотекаря, помощника хранителя книжных собраний, а затем и научного сотрудника. В публикуемых дневниках, которые охватывают период с 1912 по 1923 год, Казанович уделяет много внимания не только Пушкинскому Дому, но и Петербургским высшим женским (Бестужевским) курсам, которые окончила в 1913 году. Она пишет об известных писателях и литературоведах, с которыми ей довелось познакомиться и общаться (А. А. Блок, Ф. К. Сологуб, Н. А. Котляревский, И. А. Шляпкин, Б. Л. Модзалевский и многие другие) и знаменитых художниках А. Е. Яковлеве и В. И. Шухаеве. Казанович могла сказать о себе словами любимого Тютчева: «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые…»; переломные исторические события отразились в дневниковых записях в описаниях повседневного быта, зафиксированных внимательным наблюдателем.
В Академии – юноши возят дела III отделения.
Сегодня вышла, наконец, «Речь» и № 1 «Вестника Временного правительства», бывшего «Правительственного вестника». Как интересны все его сообщения, какой захватывающий интерес представляют из себя все распоряжения и указы нового правительства, как явственно чувствуется это созидание какого-то нового здания жизни.
7 [марта], вторник. В архиве мы ничего не делали, только все время говорили. Настроение у всех – ликующее, а Николаев335 – первый революционер.
Оказывается, Николай, узнав о беспорядках, заготовил манифест об ответственном министерстве (которое, конечно, думал преспокойно разогнать через некоторое время), но Рузский336 сказал ему, что уже поздно и что спасти положение может только отречение его от престола. Подумав немного, Николай заготовил второй манифест, в котором передавал престол Алексею. Но когда приехали с требованием отречения Гучков и Шульгин, – Николай написал третий акт (в двух экземплярах), врученный депутатам. Все это происходило в Пскове.
8 [марта], среда. Тревожит Керенский: в Москве во время речи с ним сделался обморок. В прошлом году он чуть ли не ползимы провел в санатории в Финляндии.
9 [марта], четверг. Слава Аллаху: похороны на Дворцовой площади, кажется, отменены337. Но какая нелепость самое намерение. В центре города устраивать кладбище – это раз, а второе – портить такую чудесную площадь!
И еще одну нелепость сделал Совет рабочих депутатов, но уже похуже: запретил издавать черносотенные газеты и на «Новое время» наложил временный запрет за то, что оно вышло без его разрешения338. Прекрасная статья в «Речи» по этому поводу339.
12 ч. ночи. Сейчас от Пругавина, у которого был Лопатин. Старики чуть не поссорились окончательно. Еще у меня на Рождестве между ними произошла жестокая пикировка из‑за «Русской воли», во время которой оба наговорили друг другу много неприятностей, а тут – по неосторожности – я заметила что-то о гнусном тоне «Русской воли» – и оба опять вскипели: Лопатин – за, Пругавин – против газеты; в довершение всего Лопатин назвал Короленку чистоплюем, Александр Степанович сказал, что в своем доме не позволит так отзываться об идеально чистом человеке, Лопатин ответил, что не позволит учить себя русскому языку и способу выражения, вскочил от стола и побежал в переднюю одеваться. Был у А. С., на счастье, некто Доброхотов, вегетарианец, добрейший человек, но ума недалекого, который стал уговаривать обоих не расходиться таким образом; тут и Пругавин что-то сказал Лопатину, и тот вернулся. Он, оказывается, провел три дня без сна и не раздеваясь, идя в понедельник, 27-го, вместе с народным шествием в Думу. По его словам, в эти дни там кишел ад; во всех углах и закоулках – митинги и речи (а сейчас то же идет по всему городу); в одном кричат – смерть Романовым, в другом кричат – смерть Родзянку, в третьем – смерть Керенскому; выходит же кто-нибудь из членов Исполнительного комитета – ему бурная овация, в особенности Керенскому и тому же Родзянку. Во время одной из речей Керенского с ним – по словам и на глазах Лопатина – произошло мгновенное как бы затемнение сознания (от переутомления и длительного нервного напряжения, конечно), когда он вдруг замолчал, глаза у него на секунду остановились, и он закричал диким голосом: «Дайте мне винтовку, винтовку, они меня не пускают!..» Его успокоили, дали ему воды, и все прошло. Страшно за него!
12 [марта], воскресенье. Правительство все время бьет тревогу из‑за движения немцев на Петербург. Положение действительно опасное; дезорганизация успела, по-видимому, сильно коснуться армии в эти дни: солдаты просто разбегаются с фронта. Кроме того, по словам одного знакомого Петрашкевичей, приехавшего с Минского фронта, там царствует форменный голод, вместо хлеба солдатам дают чечевицу и кроме нее – ничего; а лошади получают по 3 фунта сена в день и буквально дохнут. То же, можно думать, на всем протяжении Северного фронта. И поневоле приходится задумываться, есть ли возможность продолжать войну? Не лучше ли прекратить ее сейчас, не доводя себя до явного поражения, если при таком положении вещей оно неизбежно? Не правы ли левые, требующие мира? Правда, они руководствуются при этом другими соображениями: слишком идеалистически настроенные, они верят в то, что немецкие социалисты, узнав о русском перевороте, заставят свое правительство положить оружие (прежде они думали еще проще: что вслед за нами сейчас же и немцы низложат у себя Вильгельма; но сейчас даже социалисты их хотят не этого!); во-вторых – это еще очевиднее – им просто надоела война, она мешает им сейчас же перейти к делам внутренней политики, а к этому рвется сейчас вся их душа. Большую все же дезорганизацию вносят они!
1 ч. ночи. Сейчас Деревицкий рассказывал у Истриных340, что сегодня в Казанском соборе служил епископ Андрей (Ухтомский) и произнес такую проповедь, что многие плакали. Он смело и сильно пробрал солдат. Завтра будто бы по просьбе правительства он уезжает на фронт; думают, что он сумеет воодушевить войско. От митрополии по назначению правительства, хотя бы и теперешнего, Андрей отказался, т. к. полагает, что митрополит должен быть выбранным. Кем?
«Новое время», несмотря на veto Совета рабочих, продолжает выходить. Я только удивилась его храбрости, но тот же Деревицкий открыл тайну: он говорит, что сэр Бьюкенен обратился в Совет с просьбой не останавливать газеты, т. к. в Англии якобы только «Новое время» и читают. Ну, «коли не врет, так правда»…
Возрождается Вольно-экономическое общество; возрождается Всероссийское литературное общество, и что только не возрождается теперь! Только бы как-нибудь благоприятно устроилось с войной. О, это такая непомерная тяжесть для настоящей минуты, и в таком хаосе оставила все старая власть! А Николая все еще не высылают. Зачем держат его здесь? Или все еще больны дети? Как бы не испортило чего его дальнейшее пребывание в России. Но какая слава Керенскому за отмену смертной казни, это самый великий юридический акт за все время существования правосудия в России. Сколько истинного добра и благородства исходит от этого человека. Дай Бог ему долгие дни!341
13 марта. Сегодня ужасные вести: что весь план кронштадтских укреплений и подводной защиты продан немцам, а у нас не осталось даже дубликата, так что наши суда не могут
