Александр Александрович Максимов - Василий Николаевич Манских

вопросы закупки новых изданий) и регулярно выписывал в счет ВМА два дорогих журнала – «Архив микроскопической анатомии» («Archiv fȕr Mikroskopische Anatomie») и «Журнал научной микроскопии» («Zeitschrift fȕr wissenschaftliche Mikroskopie») [85–95]. Его запросы о командировках за границу в европейские научные центры или на научные съезды также получали постоянную (в том числе и финансовую) поддержку [85–95].

Среди командировок особенно выделяется поездка в США в 1907 г., о которой Максимов опубликовал подробный отчет в ведомственном журнале ВМА {34}. Максимов восхищался постановкой преподавания и научной работы в американских университетах, и сравнение с ВМА было не в пользу последней. Его поразили, в частности, ответы профессоров о лимите финансирования в Гарвардской медицинской школе (Harvard Medical School) – «столько, сколько потребуется» – и то, что все посланные им когда-то оттиски работ были отысканы в гарвардской библиотеке за две минуты. Возможно, эта поездка сыграла затем важную роль в выборе ученым места будущего проживания, когда перед ним встанет вопрос об эмиграции из России.

Есть упоминание о том, что у Максимова имелась оборудованная на собственные средства домашняя лаборатория, хотя это вызывает сомнение, поскольку жил он при Академии, предельно близко от места работы, и в такой лаборатории не было особой надобности.

Разумеется, совсем не для всех А. А. Максимов был угодной фигурой, и, конечно, против него интриговали. В. А. Оппель сообщает, будто бы назначенному в 1914 г. начальником ВМА И. И. Макавееву было поставлено условие – уволить из Академии нескольких профессоров, в числе которых он называет и Максимова. Однако никого из этих профессоров Макавеев не уволил [67].

О личной жизни А. А. Максимова в этот период имеется крайне мало сведений. Мы точно не знаем, как он отдыхал после работы в лаборатории и каков был круг его чтения и неформального общения. Учитывая объем написанных им текстов, качество и количество изготовленных препаратов и рисунков, вряд ли у него находились время и силы для частых великосветских развлечений, участие в которых ему приписывают легенды. В мемуарах В. А. Оппеля довольно много говорится о любимом развлечении профессоров ВМА – кутежах и попойках в ресторанах типа скандально известного «Яра» [67]. Однако среди любителей таких загулов, которых Оппель называет пофамильно, Максимова нет.

Известно только, что отпуск Максимов предпочитал проводить на дорогих итальянских и швейцарских курортах (предоставлявших возможность для занятия альпинизмом). Впрочем, и там он продолжал работать над текстами своих публикаций. Именно на курорте, судя по пометке в конце предисловия, был закончен первый том учебника гистологии.

О членах семьи А. А. Максимова нет никаких достоверных сведений. Точно известно, что у него были жена и сын. Это следует из письма самого Максимова профессору Бенсли и из воспоминаний Маргарет Блум. Однако имя жены не названо ни в одном источнике, лишь сообщается, что она была балериной. Сын Фёдор Никанов назван приемным, отцом его якобы был первый муж этой балерины, адмирал Российского императорского флота, участник Цусимского сражения [158][24]. Однако автору не удалось найти ни одного адмирала с фамилией Никанов. Был лишь один адмирал Никонов, но он был очень стар, никогда не служил на Дальнем Востоке и не имел (в браке) сына Фёдора (что, впрочем, не исключает наличия у него внебрачного сына и именно с характерной для того времени слегка измененной фамилией). Тем более не нашлось таких адмиралов среди участников Цусимы, хотя в списке погибших имеется младший офицер с фамилией Никанов [106].

Редкая фотография А. А. Максимова петербургского периода в гражданском костюме (http://www.science-connections.com/ gallery3/index.php/Wilsede1973/Maximof)

Можно предположить, что если женой А. А. Максимова, крупного государственного служащего (он в конце концов получил чин действительного статского советника, равного генерал-майору), была балерина, т. е. достаточно публичная персона, то сведения о ней должны быть в самом полном дореволюционном справочнике «Весь Петербург»[25] [17]. Имя ординарного профессора ВМА Максимова в этом справочнике найти очень легко. Он проживал в доме по адресу: ул. Боткинская, д. 2 и имел домашний (!) телефон (номер:

1-77-58)[26]. Но вот балерины с такой фамилией в справочнике нет вовсе. Предположив, что, может быть, ее следует искать под другой фамилией, был предпринят поиск по адресу и номеру телефона Максимова, благо дореволюционный справочник «Весь Петербург» оцифрован. Однако по таким данным находится только другой знакомый персонаж – Клавдия Максимова, проживавшая (за исключением одного краткого периода) в квартире брата, и никто более.

Возможны несколько объяснений этого факта. Самое вероятное из них, если верить мемуарам А. П. Быстрова [16][27], заключается в том, что А. А. Максимов женился чрезвычайно поздно и явно недобровольно, незадолго до того, как покинул Россию, так что сведений о его жене просто не может быть в дореволюционных справочниках. Причина этого, очевидно фиктивного, брака совершенно не ясна[28]. Ею могло быть, например, желание удержать жилплощадь от уплотнения в послереволюционные годы. К сожалению, личная переписка Максимова, имеющаяся в архивах Чикагского университета и в нескольких учреждениях России, которая могла бы осветить все эти тонкие вопросы, до сих пор почти не опубликована (особенно интересны в этом отношении письма к С. В. Мясоедову, хранящиеся в архиве кафедры гистологии СибГМУ). Можно предположить, что имя жены Максимова имеется и в документах Военно-исторического архива, поскольку он, как подчиненный военного ведомства, наверняка обязан был подавать сведения о своем семейном положении. Как бы там ни было, считается, что не жена, а старшая сестра Клавдия была самым близким для Максимова человеком. Она фактически посвятила брату всю свою жизнь, что потом, после его смерти в Америке, имело для нее фатальные последствия.

Венцом Петербургского периода научной деятельности А. А. Максимова можно считать создание им одного из первых оригинальных русских учебников по гистологии, первый том которого (учение о клетке) был закончен в 1913 г. на итальянском курорте Мадонна ди Кампильо (Madonna di Cаmpiglio). В том же году Максимов обратился к Конференции академии с просьбой выделить 1400 рублей (это почти половина его годового жалованья как ординарного профессора) на печатание этой книги. Интересно, что одновременно из тех же сумм другая кафедра требовала денег на печатание только что составленного ею каталога паразитов, находящихся в коллекции Академии. Разумеется, верх одержала гистология, а не паразиты. Первый том учебника А. А. Максимова вышел в 1914 г., второй (учение о тканях) – несколько позже, в 1915 г. Третий том (микроскопическая анатомия органов) автор закончить и издать не успел.

Рассказ о петербургском периоде жизни и творчества А. А. Максимова можно закончить несколько общей, но