Инсу-Пу: остров потерянных детей - Мира Лобе

слишком медленный. Теперь он решил спускать детей на веревке. Ребенка обвязывали веревкой вокруг груди и спускали вниз над неспокойным морем. В лодке его принимали сильные руки матроса, отвязывали, а веревка отправлялась вверх за следующим. Вот только малыши ужасно кричали, зависая в темноте над пустотой. Они еще не понимали, что все делается ради них же самих и к лучшему.

«Огненная Земля» продолжала крениться. Уже приходилось хвататься за поручни, чтобы не скатиться по наклонной палубе. К счастью, теперь, когда младших уже увезли, погрузка в шлюпки пошла быстрее. Старшие сами спускались по лестницам. Отряды 11 и 12 уже погрузились. Полная шлюпка отчалила. Затем 13 и 14. По случайности для Штефана и Томаса там уже не нашлось места.

– Вы первыми спуститесь в следующую, – утешила их Лилиана, которая спускалась последней.

– Видишь, это из-за того, что мы не протиснулись вперед, – поучал Штефан своего брата.

Внизу матрос уже подогнал пустую шлюпку. Кочегар сбросил ему сверху канат, чтобы он пришвартовался.

– Только бы не оторвало, – сказал Томас, с большим интересом наблюдавший за происходящим.

Потом матрос крикнул им: «Все готово!» – и они спустились. Была сильная качка, и матрос велел им крепко держаться за свои места.

По лестнице уже спускались первые дети из 15-го отряда. На десятом случилась задержка, вожатый что-то крикнул сверху и помахал рукой; матрос ему ответил и полез по лестнице вверх.

– Я знаю, в чем там дело! – сказала тоненькая девочка, сидевшая рядом со Штефаном. – Это из-за Георга! У нас в группе есть мальчик, – объяснила она братьям Морин, – у него нога не гнется. Наверное, он не может спуститься по лестнице и матрос поднялся за ним.

Она была права, дело было в Георге, которого матрос должен был спустить в шлюпку. Эта заминка и еще несколько случайностей и привели к тому, что произошло в следующие минуты.

Впоследствии капитан и команда, руководители операции, родители и дети недоумевали, как такое могло произойти?

Итак, первой случайностью было то, что матрос, которому, собственно, нельзя было покидать шлюпку, все-таки сделал это, чтобы спустить Георга. Он думал, что просто посадит мальчика себе на плечи, но оказалось, что из-за негнущейся ноги это не так-то просто. Ему пришлось взобраться на борт, чтобы принять Георга себе на спину, при этом он крикнул кочегару:

– Эй, Браун, натяни канат потуже.

Он имел в виду тот канат, которым лодка была привязана к кораблю. И кочегар отвязал канат от кнехта, чтобы натянуть его сильнее.

В это мгновение, когда он держал канат в руках, произошла вторая случайность: погас свет. И корабль оказался погруженным в полную тьму. Вода проникла в систему электроснабжения и безвозвратно отключила ее. Две минуты царила полная тьма, никто никого не видел, и всех охватил ужас. Потом на других кораблях поняли, что случилось с «Огненной Землей», и направили свои прожектора на палубу тонущего товарищеского судна. Стало почти так же светло, как раньше.

Но иногда две минуты – это очень много, и за это время произошла еще и третья, решающая случайность. Когда внезапно стало темно, маленькая девочка в испуге бросилась на шею кочегару. Дрожа, вцепилась в него и заверещала:

– Держи меня, держи крепко!

Кочегар, охваченный жалостью к ребенку, крепко обнял ее и забыл про канат, тот незаметно выскользнул у него из рук. А внизу, в бушующем море, волной подхватило шлюпку и понесло ее прочь от «Огненной Земли». Канат беспрепятственно скользнул по палубе, плюхнулся в воду и потащился за шлюпкой, пляшущей на волнах. Никто на борту не заметил, что случилось. Да в темноте никто бы и не увидел, а когда прожектора вновь осветили палубу, у взрослых было полно хлопот: нужно было успокоить напуганных детей и разобрать их по отрядам. Кочегар же, который уж теперь-то должен был заметить, что упустил канат, был занят девочкой: та от испуга потеряла сознание. Он осторожно понес ее по накрененной палубе к корабельному врачу, который организовал у рулевой рубки что-то вроде медпункта. Когда прибежал кочегар с обморочной девочкой, врач с облегчением сказал:

– Как хорошо, что вы здесь, Браун, мне срочно нужна отдельная шлюпка для больных и обморочных детей. Бегите к капитану, пусть отдаст распоряжение. Кажется, он в машинном отделении, помогает матросам откачивать воду.

Кочегар спешно побежал в машинное отделение, оттуда – к старпому, от того – ко второму помощнику, пока, наконец, не выхлопотал пустую шлюпку для больных детей. И только тогда, когда он с полной лазаретной лодкой был уже на полпути к «Жюлю Верну», он вдруг вспомнил про тот отвязанный канат. Привязал ли он его снова или нет? В водовороте событий память подводила его, и он уже не помнил, что было, а что нет. Но он успокоил себя мыслью, что ведь рядом с ним стоял матрос с Георгом на спине и уж он-то наверняка со всем управился.

Матроса же, и это был последний роковой момент в череде тех жутких случайностей, позвали как раз тогда, когда он собрался спуститься с Георгом по веревочной лестнице. Прибежал стюард, чтобы сменить его, с приказом капитана: всю команду на откачку воды из машинного отделения! Матрос встал навытяжку, передал Георга стюарду и побежал вниз.

Стюард, разумеется, понятия не имел о шлюпке, унесенной волнами. Когда он увидел, что лодки внизу нет, он подозвал новую, которая как раз вернулась пустой от «Посейдона», и эвакуация 15-го отряда возобновилась. Приходилось действовать быстро, потому что «Огненная Земля» ложилась на борт. Через восемь минут отчалила последняя шлюпка с командой. Последним сошел капитан. Перед этим он еще раз окинул взглядом свое судно. Оно кренилось над морем, и волны уже перехлестывали через борт.

Две слезинки скатились по бороде пожилого господина. Много лет он служил капитаном на «Огненной Земле» и очень ее любил.

Плохое начало – хороший конец

– Надо кричать! – вдруг сказал Штефан.

Какое-то время дети сидели в отплывающей шлюпке совершенно тихо. Да и теперь они не издавали ни звука и не шевелились. Они сидели словно парализованные от ужаса из-за того, что с ними происходило.

Волны быстро относили их в открытое море, все дальше от ярко освещенных кораблей, которые маячили у них перед глазами, словно потерянная родина…

– Надо кричать, как можно громче, – повторил Штефан. – Я сосчитаю до трех, и все крикнем: «Помогите!»

Крик прозвучал над темным, бушующим морем жалко и слабо.

– А мы не можем грести? – спросила девочка рядом со Штефаном.

Но оказалось, что у них мало сил, чтобы совладать с тяжелой шлюпкой. Волны вздымались так высоко, что веслами они махали