Пробуждение грифона - Бенедикт Мироу

быстро взял себя в руки и с наигранной приветливостью предложил Ао Таэрасу продолжать.

Эльб снова обратился к Седрику:

– Что тебе сказала сделать та женщина? Расскажи нам всё.

– Она сказала, что я дитя земли… – Седрик вдруг почувствовал ужасную усталость. – Что… я могу попросить землю помочь мне.

– А Грифон? Что он сказал тебе? – Аластер сверлил его глазами.

– Он сказал, что я когда-нибудь… – Седрик запнулся.

Никто не говорил ни слова: казалось, что в зале все затаили дыхание.

Только Ао Таэрас по-прежнему улыбался:

– Рассказывай дальше.

– …что я когда-нибудь буду обладать большой силой. Такой, какую я сейчас вообще не могу себе представить.

Все взволнованно забормотали. Ао Таэрас положил руку на плечо Седрику:

– И ещё Грифон сказал тебе, кто ты такой?

– Он сказал, что я друид, – шёпотом ответил Седрик.

После этих слов в зал мгновенно вернулась тишина, и Седрику даже показалось, что он буквально мог потрогать рукой повисшую в воздухе растерянность. На этот раз напряжение разрядил МакАроу.

– Мы услышали достаточно. Переходим к голосованию! – спокойно объявил он.

– По поводу чего? – резко спросил Ао Таэрас.

– Ситуация такая, как я и говорил, – невозмутимо ответил Аластер. – Он друид и, значит, представляет опасность для нашего города. Он не умеет контролировать свой дар и даже не понимает, что делает. Это может привести всех нас к катастрофе.

– Но я совершенно не опасный! – вырвалось у Седрика. – Я никогда не нападу на вас! Тем более что я и не знаю, как это вообще сделать!

Ао Таэрас опередил Аластера с ответом. Он говорил серьёзно, но по-прежнему благожелательно, и Седрик это чувствовал.

– Ну, пожалуй, это тоже часть проблемы. Раз ты не понимаешь, что делаешь, – как ты можешь уверенно заявлять, что твои действия нам не повредят? Грифон назвал тебя друидом – а ты вообще знаешь, что это значит?

Седрик растерянно покачал головой.

Мак-Ароу пренебрежительно фыркнул и пронзительно крикнул:

– Если вы за то, чтобы изгнать юного друида из нашего города, поскольку он представляет для нас опасность, – тогда поддержите меня при голосо…

Ао Таэрас раздражённо перебил его:

– Возражаю! Грифон принял его и выказал к нему расположение! У нас нет никаких оснований не доверять ему!

– Сегодня и сейчас это, возможно, правильно, но даже ты, мой дорогой Ао Таэрас, не можешь заглянуть в будущее, как и сам Грифон! Много веков мы живём в безопасности – а теперь должны рисковать этим ради какого-то мальчишки, которого даже не знаем?! Ради друида! Мальчишка должен как можно скорее покинуть наш город! Вам всем известно, что друиды в состоянии войны с ведьмами и колдунами…

– Ты хочешь свалить на него вину за то, что творилось веками? – перебил Аластера Ао Таэрас, и в голосе его звучал металл. – Он не имеет к этому никакого отношения!

– Нет, не хочу! – невозмутимо ответил Аластер. – Но что, если он по тем же причинам, что и его предки, пойдёт против нас? Как ты тогда его сдержишь? – небрежно поинтересовался он.

Седрик оцепенел. Он хотел кричать, протестовать, защищаться – но не мог произнести ни слова.

Ао Таэрас быстрыми шагами пересёк зал и встал прямо перед Аластером:

– Если это такая большая проблема, как ты утверждаешь, то мы должны собраться в полном составе! Эсмеральда сейчас в отъезде, и мы не можем без неё решать такие вопросы!

Аластер натянуто улыбнулся:

– Ты неправильно меня понял, Ао Таэрас. Я не говорю, что он представляет для нас опасность сейчас, в данный момент. Но он может – я подчёркиваю: может! – стать для нас угрозой! А раз это так, я не хочу его здесь видеть. Иначе будет слишком поздно. Но хватит. Давайте голосовать. Потом я тебе и всем остальным расскажу о вещах, рядом с которыми эта тема покажется мелкой и незначительной.

Ао Таэрас понизил голос до грозного рыка и сказал так тихо, что Седрик едва расслышал:

– Настолько мелкой и незначительной, что ты против всех правил и здравого смысла хочешь решать судьбу мальчишки? – Он молча смотрел на своего оппонента.

Колдун не сказал в ответ ни слова, но Седрик видел, как он напрягся. Эльб закончил немую дуэль и снова обратился к залу:

– Ну хорошо! Давайте проголосуем. Только я требую, чтобы большой Совет изменил тему голосования. – Он сделал краткую паузу и посмотрел на Седрика. – Если этот друид не сможет представить нам в течение года ясное доказательство своего умения, силы и добропорядочности…

В рядах Совета послышался ропот.

– …если он не сможет в течение следующих двенадцати месяцев убедить нас в позитивном настрое своей магии и своего характера, тогда, и только тогда, ему придётся уйти отсюда. Тогда мы откажем ему в праве жить среди нас. – Его строгий взгляд остановился на Седрике, и мальчику показалось, что у него в любой момент могут отказать ноги. Но лицо эльба вскоре смягчилось. – Но до этого ему, как и всем магическим существам, гарантируются защита и право жить в Краю Омел. – Он задумчиво кивнул Седрику и левой рукой показал на огромную люстру над центром зала. – Тот, кто – как и я! – считает это предложение правильным, пусть теперь отдаст ему свой голос и свой свет!

От тонкого золотого кольца с белым камнем, которое Седрик только теперь заметил на руке Ао Таэраса, отделилась тонкая бледная световая нить, с жужжанием пронеслась по воздуху и зажгла одну из многочисленных свечей на гигантской люстре.

Тут же в одном из внутренних рядов поднялась какая-то женщина и тоже направила своё кольцо на люстру:

– Мой свет – мой голос! – Световая нить вылетела из её кольца и зажгла ещё одну свечу.

Тогда в том же ряду встал мужчина и со словами «Мой свет – мой голос!» заставил вспыхнуть третью свечу на люстре.

Ао Таэрас склонил голову в знак благодарности.

Всё новые и новые члены Совета поднимались с места и, произнеся эти четыре слова, направляли свои кольца на люстру, зажигая в знак одобрения новые свечи. Зал озарился тонкими световыми молниями.

Жужжание затихло, и Седрик увидел, что, хотя Аластер и некоторые члены Совета остались сидеть, больше половины свечей всё же бросали в зал свой лучезарный свет.

– Итак, решение принято! – Ао Таэрас улыбнулся и подал Седрику руку. – И хорошо, что…

Договорить он не успел. Сильный удар сотряс здание ратуши. Дверь задрожала, за ней послышался шум борьбы, странный скрежет и царапанье. Раздались крики, потом стоны.

– Именем богов, что там…

Дверь распахнулась с громким треском – и в зал хлынула тьма, целое полчище воронов. С громким карканьем они набросились на членов