Баллада о Дарси и Расселле - Морган Мэтсон

– Что. – Я резко развернулась, слова застревали в горле. – Что ты можешь такое…

– Папины юристы. – Он протянул мне телефон. – Им нужно с тобой поговорить.

Я взяла телефон, отметила, что он почти полностью заряжен, и коротко переговорила с помощницей юриста по имени Сара, совсем не сонной и очень сосредоточенной, хотя уже был поздний вечер воскресенья. Она сказала, что некто по имени Си-Ди отнимет у меня буквально крошечку времени, когда мы доберемся до места. Она отсоединилась, я вернула телефон Расселлу.

– Си-Ди, – повторила я, складывая руки на груди. – Придет и с нами посидит, когда мы доберемся до места. Чтоб нам не поседеть.

– А… да, – пробормотал Расселл. Пригладил волосы руками. Высыхали они очень смешно, местами стояли торчком, и еще двадцать минут назад мне бы это показалось страшно умилительным. – Они хотят с нами поговорить, чтобы не было недопониманий на случай, если «Серебряный стандарт» все-таки захочет судиться.

Я кивнула, хотя слов «захочет судиться» хватило, чтобы ноги у меня стали ватными. Поэтому я решила сосредоточиться на другой части своего разговора с Сарой.

– А о каком «месте» идет речь?

Расселл вздохнул, опустил глаза в землю. Мы стояли перед главным входом в гостиницу, там же, где совсем не так давно самозабвенно целовались. А теперь все вокруг как будто обрушилось.

– Папин дом в Вегасе. Он его купил, когда начал там выступать. За городом – в получасе от Стрипа.

– И они ждут, что я туда поеду?

– Мой отец… – начал Расселл, потом тряхнул головой. – Он выслал за нами вертолет. – Это он сказал едва слышно.

Автоматические двери открылись, немножко подождали, что будет, потом закрылись снова. Когда то же самое повторилось, я сообразила, что мы, видимо, в поле зрения сенсора, и отошла в сторону.

– Я никуда с тобой не поеду.

Расселл отшатнулся, будто я его ударила.

– Дарси…

– Ты мне врал! – Я не ждала, что выкрикну это, пока все-таки не выкрикнула. – Сказал, что у тебя телефон разрядился, что тебя зовут Расселл Хенрион… – И тут я осеклась, потому что до меня дошел смысл сказанного. – Как ты сказал – вертолет?

Короче, в Вегас мне совсем не хотелось, но еще меньше хотелось судебного разбирательства. Я решила, что поговорю с этим Си-Ди, заряжу телефон и доберусь до автовокзала в Лас-Вегасе. Билет при мне, может, я даже попаду в Лос-Анджелес пораньше. А если нет, дождусь первого автобуса. Я же, в конце концов, собиралась заночевать на автовокзале в Джессе. Так что невелика разница. План, конечно, так себе, но лучше, чем ничего, вот я за него и уцепилась.

Вертолет приземлился рядом с заброшенной заправкой – что неудивительно, на автовокзале Джесса, штат Невада, вертолетной площадки не было. Я сбегала за своими вещами – они так и лежали под скамейкой. Огляделась – мне казалось, что с тех пор, как я отсюда вышла, прошли не часы, а годы. Слишком многое поменялось, даже вокзал выглядел другим, хотя торговый автомат продолжал мигать неисправными лампочками.

Парочка досмотрела кино и уснула, свернувшись в разложенном спальнике, обгоревший лысый продолжал храпеть, и, посмотрев на него, я подумала, что он вообще-то поступил правильно. Нужно было мне последовать его примеру, прикорнуть на скамье и выждать до утра. Зря я вышла из зоны комфорта. Лучше сидела бы в ней.

«Зато поразвлекалась», – прошептала Кэти.

Об этом мне думать не хотелось, поэтому я подхватила палатку и сумку и отправилась ждать вертолета.

Пилот по имени Скотт оказался парнем жизнерадостным и совершенно не задавался – как будто ему было не впервой забирать подростков на краю света посреди ночи. Кто знает, может, и не впервой. Если что мне и стало ясно в последние полчаса, так это то, что я совсем не знаю Расселла. Скотт объяснил, как нагибаться под винтами, а когда мы залезли в кабину, проследил, чтобы мы пристегнулись. Рассказал про наушники и что приземлимся мы через двадцать минут.

«А ничего так апгрейд для человека, которому "убер" не по карману», – прокомментировала Диди.

В обычных обстоятельствах мне было бы страшно интересно, я ведь впервые в жизни оказалась в вертолете. Особенно в таком вертолете, где сиденья из синей кожи с вышитой монограммой «УС». Но теперь я сидела очень прямо, переплетя ноги, стараясь занимать как можно меньше места, таращилась в окно и хотела как можно скорее добраться до места.

Кто-то постучал меня по коленке, я посмотрела и увидела, что Расселл пытается привлечь мое внимание, что-то говорит, но я не слышу.

И я тут же унеслась мыслями обратно в бассейн – его руки на моей коже, я поглаживаю пальцами мышцы его живота, он прижимается ко мне в поцелуе. Краска бросилась в лицо, когда я вспомнила, чем мы занимались, что я говорила.

Я созналась ему, что я девственница. Сказала, что ждала его. Сказала, что меня приняли только в два университета, – и даже выложила, как отравилась грудинкой. Открылась ему полностью, обнажила свою душу, свято веря, что он делает то же самое. Я и помыслить не могла, что он что-то скрывает, что у него совсем другие соображения.

Почему я такая дура?

«Ну…» – начала было Диди.

«Никакая ты не дура! – оборвала ее Кэти. – Ты очень храбрая».

Расселл снова постучал по своему наушнику, и я наконец нажала кнопку.

– Что.

– Дарси, послушай. – Он говорил торопливо. Странно было слышать его голос прямо в ухе. – Прости меня, пожалуйста. Я не должен был тебе врать. Просто…

– Это ты так поиграть решил? – Я старалась говорить строго и невозмутимо, вот только ничего не вышло, уже на третьем слове голос задрожал. – Решил меня обмануть?

– Нет. – Расселл на миг прикрыл глаза. – Просто хотел в кои-то веки побыть собой. А не сыном Уайли Сэндерса. Сбросить все это. Я до сегодняшнего вечера ни разу ни с кем не говорил анонимно.

– Ага, анонимно. – Я обхватила себя руками, потому что замерзла и боялась, что сорвусь. – Ты мне сказал, что тебя зовут Расселл Хенрион и твой папа строит мосты.

– Это тоже наша фамилия, – произнес он тихо. – И да, я тебе не сказал про отца, но…

– Что «но»? Надо же, он упустил одну малозначительную подробность! Представь себе, это не то же самое, как если бы я тебе сказала, что мой отец занимается маркетингом, хотя он занимается рекламой. Твой отец, блин, большая шишка.

– Да, – ответил Расселл, указав на меня пальцем. – Совершенно верно. Я об этом и говорю! Как только про это узнаю́т, всё сразу меняется, и меня это достало. Так было всю мою жизнь, люди составляют обо мне мнение, даже еще меня не увидев. Я понятия не имею, что они думают на самом деле. – Он судорожно выдохнул. – А тут у тебя эта толстовка с папиной физиономией. И ты мне рассказываешь, что ты его фанатка. Мне никуда от этого не спрятаться. Я будто все время в его тени. А сегодня я подумал… Ну, мне хотелось понять, понравлюсь ли тебе просто я.

– Ну, сдается мне, в какой-то момент это стало очевидно, – ответила я. – Я собиралась с тобой переспать!

– Народ, вмешаюсь немного, – смущенно заговорил пилот Скотт. – Просто хочу вам сказать, что я на том же канале и все слышу. Переключаюсь на второй канал, посадка через десять минут.

– Спасибо, Скотт, – слабо откликнулся Расселл.

– Спасибо, – отозвалась я эхом, одновременно гадая, а может, сегодняшний вечер – это просто компьютерная симуляция, попытка выяснить, сколько унижения способен вынести человек, прежде чем свихнется или в буквальном смысле лопнет.

– Я собирался все тебе сказать, – помолчав, произнес Расселл.

– Когда?

– В бассейне, как раз перед приходом охранника.

– Удобная отмазка.

– Это правда!

– Я больше вообще тебе не верю! – выкрикнула я, чувствуя, как глаза щиплет от слез.

Лицо его вытянулось, он отвернулся к окну. Ужаснее всего было то, что он по-прежнему выглядел обалденно, а футболка, надетая наизнанку, заставляла мое сердце сжиматься. Но еще ужаснее было то, что я полностью ему