Код «Цветок лотоса» - Фрауке Шойнеманн

– Тогда мы выскочим наружу и смоемся, – договаривает вместо меня Ким. Догадливая!

– Да.

– План хороший. Но, конечно, это, скорее всего, произойдёт не скоро. Надеюсь, мы не прозеваем этот момент. Что до меня, то я готова.

– Пускай это будет моя забота. Кажется, у меня очень хорошая интуиция. Я сообщу вам. – Ладно, насчёт интуиции я чуточку приврала, но дело не в этом, а в результате. А его я могу гарантировать – с помощью Гектора.

Долгое время мы сидим в напряжённом ожидании. Я чувствую страшную усталость и иногда начинаю дремать. Но вот наконец прибегает Гектор и кричит, что к нам идут два парня. Мою сонливость тут же как рукой снимает. Я вскакиваю и, громко хлопая в ладоши, бужу остальных. Кажется, они тоже спали.

– Скоро у нас будут гости! Приготовились! Все по местам!

Девочки тоже встают, и мы пробираемся в переднюю часть контейнера, где, судя по резиновым уплотнителям, находятся двери, открывающиеся снаружи. Теперь мы тоже слышим голоса. Двое мужчин возятся с дверями и говорят по-голландски. Я понимаю их с трудом, но мне ясно, что они злятся, ведь шланг перегрызен и уже не торчит из уплотнителя, а валяется рядом.

Слышится скрежет. Голландцы отодвигают засов и осторожно открывают двери. Это их ошибка. Как только первый луч света показывает нам, что двери не заперты, мы изо всех сил ударяем изнутри по створкам, и те бьют мужчин по голове. Те теряют равновесие и с громкой руганью падают на землю, а мы пользуемся этим и выпрыгиваем из контейнера. Между прочим, это легче сказать, чем сделать: когда в лицо бьёт яркий дневной свет, я с трудом беру себя в руки и бегу – так у меня болят от него глаза.

– Эй вы! Стойте! – закричали вдогонку голландцы, всё ещё лёжа на асфальте. Остановиться! Ни за что! Мы со всех сил бежим дальше. Я очень надеюсь, что те типы не сразу поднимутся на ноги. И что они не вооружены. Ведь сейчас мы очень хорошая мишень, а Паульсен и его банда способны на всё, мы уже убедились в этом. Короче, Тесса, беги! Спасай свою жизнь!

12

Добро пожаловать в Роттердам!

Вероятно, мои соратницы по-прежнему уверены, что я успела надышаться газа и у меня поехала крыша, но всё равно поддержали мой гениальный план побега. А что им ещё остаётся? Никакой альтернативы у них нет. Промчавшись мимо бесконечного ряда контейнеров, мы сворачиваем, минуем какую-то огромную площадку и наконец видим первые постройки – три длинных производственных корпуса. Мы замедляем темп. Издалека нам кажется, что дальше, за корпусами, виднеется какой-то павильончик, похожий на автобусную остановку, а на нём укреплена информационная табличка.

– Глядите! – кричу я, когда мы бежим к зданиям. – Кажется, это автобусная остановка! Если нам повезёт, мы выберемся из порта до того, как нас найдут те парни или тут появятся другие подручные Фите Паульсена, например монголы. Лично у меня нет желания снова попасть в контейнер.

– Мне не хочется повторять просьбу, но я вынужден это сделать: неужели ты не можешь подобрать тем бандитам какое-нибудь другое название? – доносится из кармана моих джинсов. Гектор ухитрился незаметно для девчонок спрыгнуть с верха контейнера мне на плечо, а оттуда, цепляясь за одежду, спуститься вниз, к карману, да ещё во время моего отчаянного галопа. – Мне обидно слышать, когда монголы упоминаются в таком отвратительном контексте.

– Хорошо, Гектор, – шепчу я, стараясь, чтобы наш разговор не услышали девчонки. Моё странное поведение в контейнере я без проблем могу списать на панику и ядовитые пары. Но если я буду беседовать с Гектором и на свежем воздухе, у меня не хватит отговорок.

Павильончик уже близко, и Ким, самая быстрая из нас, подбегает к нему первая и резко тормозит.

– Автобус здесь точно не ходит, – кричит она нам.

– Почему ты так думаешь? – спрашиваю я.

– Потому что тут не автобусная остановка. Тут вода, много воды. Вот почему.

Я подбегаю ближе и вижу, что она имеет в виду. Будочка стоит не на площадке, где может останавливаться автобус, а у бетонной дорожки, которая ведёт под горку к причалу. Справа и слева от дорожки на двух высоких шестах развеваются тёмно-голубые флаги.

– Fast Ferry, – читаю я вслух белые буквы на флагах. Ненадолго задумываюсь. Кажется, Ferry – это паром? Меня бьёт дрожь. Ещё две секунды назад я бы заявила, что меня и десять лошадей больше не затащат на судно, а теперь похоже, что паром – единственная возможность выбраться отсюда. Но куда он идёт?

Я гляжу по сторонам и обнаруживаю на стене павильончика план порта и маршрут парома. Веду по нему пальцем и продолжаю читать вслух.

– Aanlegplaats Antarcticaweg Maasvlakte. – Ага. Вероятно, этот причал называется «Антарктикавег», кажется, это то самое место, где мы стоим. Чуть ниже табличка с другими остановками и расписанием рейсов. Первая остановка «Бергхавен Хук ван Холланд», за ней ещё три остановки и снова «Хук ван Холланд». Значит, паром ходит по кругу. На плане возле остановок стоят и другие значки. Рядом с «Хук ван Холланд» стоит большая «М».

– «Хук ван Холланд» где находится, если глядеть отсюда? – спрашиваю я вслух и гляжу по сторонам.

– Вон там за волноломом, уже на берегу, – отвечает Миа; она стоит за мной.

– Неплохо бы нам добраться туда. Судя по плану, там есть вокзал – «М» наверняка означает метро. Оттуда мы быстро попадём в город и как-нибудь свяжемся с Марианной, – предлагаю я.

– Скоро придёт паром? – спрашивает Ким.

– Трудно сказать. Ведь я не знаю, сколько сейчас времени, – отвечаю я и оглядываюсь по сторонам. – Здесь наверняка должны быть где-то часы. Всё-таки это причал.

И тут я действительно вижу часы. Круглые часы на шесте внизу у причала, в конце дорожки. Почти как на вокзале. Я немного спускаюсь вниз, чтобы было лучше видно. Сейчас ровно десять часов. Значит, что мы в дороге уже больше суток? Или прошло всего четыре часа? Я утратила всякое представление о времени. Единственный, кто мог бы мне сейчас помочь, сидит, съёжившись, в моём кармане, и я не могу с ним говорить. При этом мне хотелось бы послушать, что он мне расскажет.

– Глядите-ка, – говорит Алекс. – Кажется, паром уже идёт. – Она показывает на появившееся откуда-то белое, довольно быстрое судно.

– У меня нет денег на билет, – говорю я, порывшись в карманах джинсов.