КАТА - Екатерина Ааронова

этом я видел твою суть… только знай ты все и делай намеренно, это было бы справедливо… но ты не знала, а просто жила, и именно поэтому это так страшно… именно поэтому так просто винить тебя… Вместо того чтобы наконец признать свою вину. За жизнь, которая ослепила меня. Которой никогда не должно было быть. Это неестественно! Это недопустимо! Но я так верил в нее… Как я мог знать, что такая у нее цена? – почти прослезился он.

Недолго я обдумывала эти слова. И он был прав. Он стал лишь пешкой в чьей-то игре. Такой же, как и я. Я прониклась его словами. Поверила в душу, которая так отчаянно рвется к свободе, к жизни, такой недостижимой.

– А какой он? Твой мир? – спросила я.

– Мой мир… – начал он, ухмыляясь, – лишь воспоминание, – он сделал паузу. – Такое бессмысленное… Неосязаемое… Такое прекрасное. Жизни караются на входе, оно не успевает стать их частью… Оно остается лишь мне.

Я задумалась.

– А как же их души?

– Только живая душа может хранить воспоминание. Мертвым это не дано.

– А тебе?

– Только лишь.

– Раз мне туда дорога… Ты можешь показать его мне? Сейчас. Твой мир, – спросила я. – В твоих воспоминаниях. До того, как он станет местом моей казни?

Адам повернулся ко мне. В его глазах мелькнул проблеск надежды. Надежды на то существование, которое оставило бы в нем след.

– Покажи его мне в этих воспоминаниях. Чтобы оно успело стать частью моих.

Он сел передо мной на колени. Смотрел на меня так страстно. Медленно положил свою руку мне на грудь. Медленно направляя ею меня, уложил на водную гладь. Я успела лишь моргнуть, как дно провалилось, и она на секунду поглотила меня. И снова выплюнула наружу. Я лежала теперь в темном, невероятно прекрасном, но мрачном месте. Оно освещалось луной, проникающей туда через огромную воронку. Вокруг были скалы. Такие массивные, такие острые. Они заполняли все это место, делая из него огромный острый колодец. Я оказалась на его пике, находясь на самом дне. Меня окружала прохладная, приятная вода. Она обволакивала. Я завороженно смотрела в бескрайнее небо и наслаждалась покоем. Оно было усыпано звездами, такими далекими, что казалось, будто они сливаются воедино. Вокруг ни души, ни единого звука с поверхности. Лишь легкие колыхания воды, редко пробегающие сквозь меня. Я сливалась с этим местом, будто и была им. Прекрасно ощущала его всем своим нутром.

– Τάρταρος, – эхом пронеслось вокруг. – Кαταταρταρόω. В бездну к Та`ртару, – руки Адама нежно коснулись моего лица. Я продолжала лежать на воде, завороженная такой бескрайней красотой. – Так поэтично. Каталея, – звучало над водой. Он был так близко.

И вновь легким движением Адам обхватил меня за талию и медленно затянул под воду. Теперь мне не нужен был воздух. Сквозь прозрачную пелену водной глади я могла наблюдать все тот же удивительный образ этого прекрасного места. Лунный свет проникал сквозь воду и освещал все вокруг. Адам был рядом и наслаждался моментом невесомости. Он протянул мне руку. Повел меня за собой и, минуя водные пещеры, мы доплыли до берега и вышли на сушу. Теперь меня поражал своим величием горный массив.

Пространство было покрыто ярко оранжевым «небом», уходящим в красный горизонт. Мы устремились ввысь. Покоряли все новые вершины, пока не оказались на самом пике, откуда нам открывался вид на огромные зеленые сады, рисующие лабиринты кронами. Адам присел на огромный камень и уставился вдаль. Пробыв там жалкую вечность, мы растворились в нем. И вновь оказались напротив друг друга. Стояли в ванной дома, где и началось то страшное путешествие, обернувшееся таким покоем души.

– Оно прекрасно, – сказала я.

Возможно, это был не конец моего повествования, но эмоции нахлынули на меня. Не думая о последствиях, наконец обретя свой потерянный разум, я подошла к нему и вонзила в него свои губы. Он горько поддался моей страсти и без раздумий ответил мне. Я обхватила ладонями его лицо, стараясь удерживать рядом как можно дольше. Его руки сжали меня в сильное объятие, стремясь завладеть всем моим телом. Через несколько секунд он отстранился и отпустил меня.

Я смотрела на удивительное создание, борющееся со своими чувствами. Злость сменялась чувственностью, а чувственность пробуждала в нем злость. Было видно, как он сопротивляется даже такому жалкому мгновению жизни.

– Оставь это воспоминание для меня, – прошептала я.

Схватив меня за руку, он резко сократил это мучительное расстояние между нами. Горечь наших слез придавала поцелую солоноватый привкус. Мы погружались в бездну. В вечность, окутанную страстью. Снимая свою рубашку, он задерживался на моей шее, но быстро возвращался к губам. Обхватив мою талию одной рукой, он поднял меня и понес в комнату. Бросил на кровать и через секунду оказался сверху. Мы целовались так страстно. Он отдавался мне весь без остатка. Его губы устремились вниз. Языком он рисовал огромный бесконечный лабиринт на моем теле. Он растягивал это наслаждение настолько, насколько мог себе позволить.

Нежность в сочетании с жесткостью и дерзостью, казалось, создавала тот самый баланс удовольствия, идеал ощущений. Грубо покусывая и лишь слегка касаясь самых чувственных частей моего тела, он будто через пороки поднимал меня на вершину блаженства. Оказавшись у моих бедер, как по нотам играл на мне, заставляя стонать от предвкушения. Я наслаждалась каждым прикосновением его губ, языка, пальцев. Ожидание, которое было настолько же прекрасным, как и желаемое чувство. Так жадно вкушал меня, скользил языком, порой провоцируя на более смелые ощущения. Не один раз заставил меня погрузиться в нирвану удовольствия. Я жаждала его как никогда прежде. Все в том же смешанном порыве острой сладости, сопровождаемой ярой решимостью, мы дарили друг другу этот миг. Воспоминание.

Глава 6

Окна покрылись наледью. Даже в дом уже проникал тот сухой мороз, что с невероятной скоростью обволакивал, сковывал все вокруг. Я проснулась от холода. Он посягал на каждую клеточку моего тела. Едва могла спастись от него под одеялом. Морозный воздух пробрался в мои легкие и обжигал их, а на выходе превращался в густой пар. Огляделась по сторонам. Никого рядом уже не было. До этого я спала в его теплых объятиях, а теперь замерзаю в этом тихом пустом морозильнике. Дрожь никак не покидала меня. Отопление уже не работало. Вот о чем он мог тогда говорить мне. Когда место меняет пространство. Надвигалась ледяная буря, и у меня оставалось совсем немного времени.

Я понимала это. Осознавала и принимала. Но жизнь, которая так стремительно катилась в Та́ртар, не могла оборваться в терзающем ожидании. Страдании и боли. Пока она есть, пока я не прочувствовала последний ее миг, хотела наслаждаться ею. В самых простых вещах. Бытовых, но таких важных. Не спеша, дотрагиваясь до всего, что было у меня на пути, шла за, возможно, последней кружкой горячего кофе. Трогая деревянный массив, кончиками пальцев нащупывала каждый его изъян. Мелкие шероховатости и щепки. Все вокруг манило меня. Прикоснуться, прочувствовать. Запомнить. Плыла по лестнице босиком. Холодные ступени не давали мне согреться. Но я не спешила. Хотела продлить каждое ощущение. Трясущимися от холода руками подготовила все для своего одинокого утреннего времяпрепровождения. Поставила чайник. Он согревал воду так долго, как будто она до этого и вовсе была одним большим куском льда. Когда пошел пар, я почувствовала первые нотки тепла. Такого едва заметного. Едва уловимого. Он согревал не мое тело, а мою душу. Налив в кружку кипяток, обхватила ее руками. Обжигающее, невероятное чувство. Тепло от кончиков пальцев стремительно рассеивалось по моим рукам, достигая груди. Первый глоток, и жар окутывал меня изнутри. Волнами он направлял всю свою мощь по моему телу. И лишь тогда я, вдоволь насладившись этими моментами, накинула на себя его кофту. Прошла