Черный ворон - Энн Кливз

– Можно взглянуть?

Перес ожидал отказа, но Скотт лишь вздохнул и предложил пройти в кабинет английского. Класс располагался в старом крыле здания. Даже бледное зимнее солнце, пробивавшееся через пыльное окно наверху, не могло прогреть промозглый воздух. Они спустились по лестнице в пустой класс. Скотт открыл шкаф и достал папку.

– Я собрал все работы Кэтрин. Думал, Юэну будет приятно получить их.

Он положил папку на стол, на мгновение задержав взгляд на обложке, прежде чем открыть.

Перес ожидал увидеть такой же неразборчивый почерк, как в раскадровке, но синопсис был напечатан на компьютере. Тот же заголовок – «Лед и пламя» – жирным шрифтом вверху. Он читал медленно, чувствуя на себе взгляд Скотта.

«В фильме используются стереотипные образы шетландской природы и истории, чтобы показать современную жизнь островов. Нет четкого посыла, только реальные диалоги и кадры, позволяющие зрителю самому сделать вывод о ценностях этого уникального сообщества. Историю рассказывают сами жители – и коренные, и приезжие. Мой закадровый голос задает тон, но не выносит оценок».

– И это все? – спросил Перес. – Не слишком подробно для синопсиса.

– Именно, – сказал Скотт. – Я собирался указать ей на это при встрече. Увы, не представилось случая.

Выходя из школы, Перес заметил Джонатана Гейла – парня, который подвозил Кэтрин и Салли в новогоднюю ночь. Он ускорил шаг.

– Привет. Как дела?

Парень пожал плечами:

– Буду рад наконец-то выбраться отсюда. Осенью поступаю в Бристольский университет. Жду не дождусь.

– Наверное, ты расстроен из-за Кэтрин. Тяжело терять того, кто был дорог.

– Да бросьте. Она просто водила меня за нос.

Перес вдруг понял, о чем тот говорит.

– В новогоднюю ночь Кэтрин была с Робертом Айсбистером?

Он предположил, что она нарочно флиртовала с Робертом на глазах у Джонатана.

Тот горько рассмеялся:

– Да нет же. Роберт лез к Салли, а не к Кэтрин. Мерзкое зрелище. Я не знал, куда девать глаза.

Теперь Перес задумался: а что, если это Роберт пытался чего-то добиться? Может, хотел вызвать ревность у Кэтрин? Неужели он настолько помешался на девушке, что убил ее?

Глава 39

Кэсси хотела провести двадцать пятое января с отцом. Он всегда праздновал Ап-Хелли-Аа в тот же день, что и в Леруике: разводили огромный костер на пляже, а потом все шли в Хаа. Не помпезное шоу для туристов, а простое празднество по-соседски. Фрэн наотрез отказалась. Ап-Хелли-Аа у Дункана превращался в пьяный дебош. Где уж ему уследить за дочерью, да еще без Селии, которая хоть как-то его сдерживала.

В воскресенье вечером Дункан привез Кэсси с Анста, где они навещали дядюшку. Теперь он стоял на пороге, споря с Фрэн, но оба старались говорить тише – за спиной у них Кэсси смотрела телевизор.

– Да ладно тебе, – уговаривал ее Дункан. – Ей понравится. Отвлечется от всех этих ужасов.

– Ты что, шутишь? – Фрэн представила праздник глазами ребенка: Кэсси, потерявшуюся на пляже среди пьяных великанов, пока Дункан дурачится с приятелями. Пляшущие тени от костра на лицах… Ей уже и так снятся кошмары. – Она перепугается. А ты будешь пьян в стельку и не сможешь за ней присмотреть.

Он побледнел, будто получил пощечину. Фрэн отступила, ожидая взрыва, но он лишь прошептал:

– Неужели ты настолько плохого мнения обо мне?

Повернулся и ушел, даже не попрощавшись с дочерью. Фрэн смотрела ему вслед, чувствуя укол вины. Может, зря она так? Или окликнуть его, разрешить поездку, если он пообещает вести себя прилично? Но Дункан всегда умел манипулировать ею. Возможно, именно этого чувства вины он и добивался.

Видимо, он уже пообещал Кэсси праздник – дома та твердила только об этом. Дункан умел создавать волшебство словами. Когда Фрэн окончательно отказала, у девочки началась истерика. Она бросилась на кровать, рыдая и задыхаясь так, что Фрэн испугалась – не припадок ли?

– Я больше не смогу ходить в школу! – истерически выплевывала она между всхлипами спутанные слова. – Все будут на Ап-Хелли-Аа! Мы рисовали дракар! Дядя Джейми в отряде гайзер-ярла! Что я им скажу? Что они подумают?

От слез волосы приклеились к ее лицу. Фрэн осторожно откинула пряди со лба дочери.

– Мы поедем в Леруик. Увидим шествие и сожжение корабля. Это и есть настоящий Ап-Хелли-Аа. Куда интереснее костра на пляже в Хаа.

Рыдания прекратились мгновенно. Лишь парочка театральных всхлипов. «Неужели склонность к манипуляциям передается по отцовской линии?» – мелькнуло у Фрэн.

* * *

Юэн Росс тоже размышлял об Ап-Хелли-Аа. На следующий день Фрэн зашла к нему после школы. Он налил ей кофе и провел в гостиную с огромным стрельчатым окном, выходящим на залив.

– Полиция утверждает, что Кэтрин не закончила фильм. Она попросила отсрочку, чтобы включить кадры с фестивалем. Это вписывалось в ее концепцию, верно?

Фрэн поняла: с тех пор как Юэн нашел тетрадь и раскадровку, он не думал ни о чем другом. Догадки о смерти дочери не давали ему спать или есть, медленно сводили с ума. План фильма висел на кухонной стене, и, готовя кофе, Юэн постоянно бросал взгляд в ту сторону. Она уже собиралась спросить, не обращался ли он к врачу, но он заговорил снова:

– Кэтрин изучала в библиотеке историю Ап-Хелли-Аа. Относилась к фестивалю с иронией. Все участники шествия – мужчины, что должно казаться дикостью современной девушке. Фестиваль зародился как игра – в XVIII веке по улицам Леруика катили горящие бочки со смолой. Чудовищно опасное занятие. Завтра Кэтрин была бы там. Мы обсуждали это, хотя я не знал, что это для фильма. Ее, наверное, больше интересовали курьезные случаи вокруг фестиваля, чем само зрелище. – Он замолчал, уйдя в свои мысли, затем отвернулся от окна и посмотрел на Фрэн. – Пожалуй, поеду завтра в Леруик. Я обещал Кэтрин. Это была тема одного из наших последних разговоров. Звучит глупо, но я чувствую себя обязанным. Ей, конечно, уже все равно, но я сказал, что буду там.

– Можешь присоединиться к нам. Я пообещала Кэсси свозить ее. Все дети в школе так ждут праздника, она будет чувствовать себя обделенной.

– Нет, – медленно ответил он. – Любезное предложение, но я не лучшая компания.

Повисло неловкое молчание. Похоже, он жаждал одиночества, но Фрэн сомневалась, что ему полезно оставаться наедине с навязчивыми мыслями. К тому же в ее кружке еще оставался кофе, и уйти, не нарушив приличий, было сложно.

– Какие у тебя планы? – спросила она наконец. – Останешься здесь? Или продашь дом и уедешь на юг?

– Я не заглядываю так далеко.

Его внимание привлекла лодка, пересекавшая залив. Фрэн поняла: сейчас он способен думать лишь о