Послание смерти - Лесли Вульф

показал слабые метаболизированные следы пропофола. Это сильный анестетик и релаксант, вводится непосредственно в кровь. Я еще раз осмотрел тела и обнаружил на шее у Лизы почти заживший след от иглы. Возможно, таким образом их и похитили, быстро подавив сопротивление.

— А что с Сарой? У нее на шее есть что-нибудь? — спросил Мичовски.

— Я не увидел. Но примите во внимание, что Сару душили с гораздо большим ожесточением, чем Лизу. Допускаю, что ссадины и подтеки скрывают точку от укола, особенно с учетом, что он мог зажить еще прижизненно.

Тесс нервно кусала губу. Несубы были слишком умны, слишком высоко организованы для банды убийц и, похоже, отнюдь не новичками. Такой высокий уровень организованности встречается только у преступников, которые снова и снова действуют по одному и тому же модусу операнди, доводя до совершенства каждый шаг. Тогда как они эволюционировали? И почему детективы не обнаружили свидетельств предыдущих убийств и не заметили ошибок, совершенных преступниками на ранних этапах?

— Тодд, ты проверил открытые розыскные дела по нашей таблице?

— Только двое видели послание смерти. Но если убрать это условие и оставить сужающие круг обстоятельства — наличие маленького ребенка, замужество, определенную внешность, — то сюда подпадает двадцать один случай.

Тесс нахмурилась:

— За какой период?

— За последние два года.

— А если посмотреть за, скажем, десять лет?

— Ничего или почти ничего. Я полагаю, стресс-фактор, который запустил цепочку убийств, имел место примерно два года назад. Не могу сказать того же про изнасилования, этих просто несть числа.

— Да, собранная информация указывает именно на это. Или на то, что несуб сидел в тюрьме, не имея возможности воплотить свои больные фантазии. Но ясно одно: он делал это уже много раз, он весьма опытен и весьма хорошо организован. Я никогда не видела, чтобы преступная группа действовала так, как эти двое.

— Почему тогда мы не находили тел? Что изменилось?

— Думаю, этот преступник закапывал свои ошибки… Я полагаю, он начал выставлять их напоказ, только когда они стали достойны восхищения, когда он усовершенствовал всё до самой последней мелочи. И когда убедился, что отсутствие улик не позволит нам приблизиться к нему.

— Как ты можешь так говорить, когда несубы оставили на жертвах кучу следов ДНК? Какие же это предосторожности?! — воскликнул Рицца.

— ДНК они оставили не по неосторожности. Хороший пример, док, вы сказали «кучу». Несубы помечали тела жертв своими ДНК.

— Типа фирменного знака? — уточнил Фраделла.

— Именно. Оставленная ДНК — часть их почерка. Это не влияет на профиль, только усиливает его, добавляя новое измерение. Несубы хотят оставить метку на жертвах, сперма доказывает сексуальный контакт, который у них был с погибшими.

— Что это значит? — спросил Тодд.

— Сопоставь эту информацию с тем, как он выкладывает жертв — голыми, выставляя их гениталии напоказ, на всеобщее обозрение. Эти преступники видят в неверных женах падших женщин, потаскух и берут на себя миссию продемонстрировать это всему миру.

— А ты не думаешь, что они действуют из религиозных побуждений? — предположил Мичовски.

— Что-то сомневаюсь.

В этот момент раздался сигнал на линии связи, Фраделла ответил, нажав на кнопку.

— Комната для совещаний, — объявил он.

— Это мне известно, — заметил Донован. — Мы ведь на видеосвязи, помнишь?

— Напомни мне пометить тебя в Системе сбора и обработки данных как тайного преследователя, — хмыкнула Тесс. — Что у тебя?

— Две новости. Стейси Родригес — открытая бисексуалка. Не знаю, как это повлияет на расследование, но в ее аккаунтах в соцсетях немало свидетельств ее интереса к обоим полам. На старых фотографиях, сделанных еще до свадьбы, она фигурирует и с девочками, и с мальчиками, без каких-то предпочтений в пользу того или другого пола.

— Хорошо, — ответила Тесс. — Это немного меняет ситуацию. Теперь она вполне вписывается в нашу таблицу жертв. Возможно, она собиралась изменить с мужчиной, а не с женщиной, и в таком случае полностью нам подходит. Что еще?

— Твоя особая просьба. Уместно ли поделиться информацией по открытой линии?

— Разумеется. Может, в этом нет никакой логики, но чутье подсказывает мне, что тут есть связь с нашим делом.

— Твой мистер Хендерсон чист, как херувим. Финансовый эксперт-криминалист, диплом по управленческому учету, усердно трудится, получил три повышения по службе за последние четыре года. Банковские счета в безупречном состоянии, все чисто, почти не появляется в соцсетях, жалоб на домашнее насилие не поступало, в Интернете только счастливые семейные фотки с женой и ребенком. Здоровье в порядке, зависимостей нет. Мне продолжить копать под него?

— Н-нет, — неуверенно сказала Тесс. — На сей раз чутье меня подвело, — она еще сильней нахмурилась. — Сколько лет ребенку?

— Шесть, — тут же ответил Донован. — А что?

— Э, не знаю. Просто…

— Опять чутье? — спросил Ди. — Время покажет.

Он отключился, и на какое-то время воцарилась тишина. Тесс вновь прокручивала в голове странное поведение Мелиссы. Должно быть, у медсестры имелись для него другие причины. Ее явно что-то удручало, и темные круги под глазами у нее увеличивались с каждым днем. В жизни у людей происходит много неприятного, а серийные убийцы отнюдь не выглядывают из-за каждого угла. «Только в моем мире, — с горечью думала Тесс, — маньяки повсюду».

— Почему фамилия Хендерсон кажется мне знакомой? — спросил Мичовски. — Готов поклясться…

— Это моя медсестра, ее зовут Мелисса Хендерсон.

— Какое она имеет отношение ко всему этому? — удивился детектив, проведя рукой по ежику волос и подняв брови.

— Она и не имеет. Мне показалось, но при ближайшем рассмотрении я оказалась не права. Ты же слышал, что сказал Донован. Вы доставили слесаря?

— Да, он маринуется во второй допросной. Ты готова?

— А то, — отозвалась Тесс и последовала за Фраделлой на своей предельной скорости. — Он был и в доме Сары, и в доме Кэтрин? Или вы привели менеджера?

— Нет, самого слесаря. Он очень подходит под наше описание, вполне может оказаться нашим несубом. То есть одним из ублюдков, — добавил Фраделла.

Тесс села за стол напротив подозреваемого и посмотрела ему в глаза. Тот даже не моргнул, всем своим видом говоря: «Вы серьезно? На каком основании вы меня тут держите и почему вы на меня так смотрите?»

Он был сильным, здоровым, но слишком чисто одетым и ухоженным для человека его профессии. Слесарь подходил под портрет насильника, однако Тесс не улавливала волн похоти, как правило, исходивших от насильников в присутствии привлекательной женщины. Она открыла папку, которую принесла с собой, и еще раз изучила фоторобот. У подозреваемого были другие глаза — они не излучали злых намерений. Он был слишком молод, никогда не привлекался правоохранительными органами. Его даже не штрафовали за неправильную парковку.