Психопат (сборник) - Наиль Ниязович Муратов

ты в сердце своем чувство к любимому человеку так, как сохранил его незнакомый мне Борис Аркадьевич? До чего же я соскучился по тебе, милая! Как не хватает тебя здесь, в этом ресторанчике, и как было бы здорово, если бы сидела сейчас со мной не взбалмошная юная особа с непростыми своими семейными проблемами, а ты, любимая моя женщина! Увидеть бы тебя, милая! Увидеть да обнять, пропажа моя ненаглядная!

– Но только на самом деле все было совсем не так, – продолжила Дина. – Тетка потом проговорилась, что мама сама не захотела меня видеть. Как можно не хотеть видеть самого родного человека?! Я ведь ее дочь! Вот ты бы как поступил?

Ее пальцы неосознанно сдавили мое запястье; ощутив невольное мое напряжение, девочка отодвинула руку и, устыдившись собственной неловкости, извинилась:

– Прости, я нечаянно!

– Ничего! – отозвался я как можно мягче. – А вот поступил бы я на месте твоей мамы точно так же, как и она.

– Почему? – Потемневшие глаза Дины настойчиво пытались заглянуть куда-то глубоко-глубоко, в самую сердцевину моей души, но я не думаю, что там можно было что-то разглядеть.

– Правда не в том, что мама не хотела тебя видеть. Главное, она не хотела, чтобы ты видела ее. Как еще мать может защитить своего ребенка от психической травмы?

– Я бы справилась! – с обидой произнесла Дина. – А она предпочла, чтобы с ней был папа!

– Даже если и так, что это меняет? Она не хотела рисковать: без последствий ничего не остается.

– Привет! Не помешаю? – запыхавшаяся Света вынырнула возле нашего столика, как дельфин в дельфинарии.

Здорово жить в век мобильной связи – новости распространяются с умопомрачительной скоростью, и старшая сестра уже успела связаться с младшей и выложить порочащую информацию о ее неверном интимном друге, хотя между мной и Светой никогда не было интимных отношений.

Представив девушек друг другу, я получил возможность насладиться весьма забавной сценой: почувствовав с первой же минуты знакомства сильнейшую взаимную антипатию, они повели себя совершенно по-разному. Света, обращаясь ко мне, демонстрировала почти материнскую нежность и заботу, бросая изредка на соперницу косой ненавидящий взгляд. Дина же, наоборот, казалась воплощением умиротворенности и доброжелательности. Ее расслабленная поза и замечания по ходу разговора, умные и уместные, выводили самарскую простушку из себя, лишая уверенности. Сменив нелепый наряд на изящный сарафан, хитрая московская штучка отказалась и от привычной роли клоуна, изображая теперь изысканную светскую даму. Когда спустя четверть часа она покинула нас со Светой, чтобы «попудрить носик», моя светловолосая подружка немедленно поинтересовалась:

– Где ты откопал эту ненормальную стерву?!

– Поверь, она нормальнее нас с тобой! К тому же это дочь моего работодателя.

– Дмитрия? – удивилась Света.

– Бери выше – самого Бориса Аркадьевича!

Разумеется, мое пояснение обеспокоило Свету еще больше. Она возмутилась:

– Ты видел, как эта тварь на меня смотрела?

– По-моему, дружелюбно. Думаю, ты ей понравилась.

– Это что, шутка такая?! – рассердилась Света. – Да она меня ненавидит!

– За что же я должна вас ненавидеть? – подобно человеку-невидимке, Дине удалось оказаться в центре событий в самое неподходящее время. В ее вопросе проскальзывала снисходительная ирония.

Смешавшись, Света открыла было рот, но нужных слов так и не нашла. Воспользовавшись замешательством соперницы, Дина умело развила наступление, намереваясь полностью ее уничтожить:

– Вы симпатичная девушка, может быть, не самая умная, но уж, конечно, не полная дура. Если у вас и есть какие-то непривлекательные черты характера, в глаза они не бросаются, а раз я о них не знаю, то не могу не то что вас ненавидеть, а даже недолюбливать. Видите, логика против вас, но поскольку блондинки редко дружат с логикой, вам просто придется принять мои слова на веру.

Принять на веру любое предложение, высказанное заносчивой московской школьницей, было для Светы болезненней, чем удалить зуб без наркоза. Но затевать дебаты с противницей, имеющей ощутимое интеллектуальное превосходство, показалось доброй самаритянке неразумным, и потому она ограничилась презрительным взглядом и выразительным хмыканьем. Пытаясь как-то разрядить ситуацию, я предложил:

– Давайте прогуляемся по набережной, вечерний бриз вас немного остудит, милые дамы!

– Не вижу смысла! – небрежно отказалась Дина. – Здесь совсем неплохо. Да и общество твоей знакомой лично мне не в тягость, хотя я не очень понимаю, что вас связывает.

– Думаю, важнее то, что нас ничего не разъединяет. И кстати, тебя не учили, что относиться к другим людям высокомерно некрасиво?

– А я была высокомерной? – удивилась Дина.

– Немного.

Талант девочки был так велик, что изобразить искреннее раскаяние труда для нее не составило. Наклонившись ко мне, она произнесла с придыханием:

– Извини, это вышло не нарочно!

Сожаление в ее голосе прекрасно гармонировало с покорностью: именно так в мечтах любого мужчины любимая женщина просит прощения, заглаживая свою вину, мнимую или истинную. Лицедейство призвано было окончательно добить бедную Свету, но Дина, не ограничиваясь полумерами, развернулась к ней и проворковала:

– Простите меня, если сможете! Представить не могла, что мои слова могут вызвать обиду! На самом деле вы мне очень симпатичны.

Света, догадавшаяся, какого рода фарс перед ней разыгрывается, ответила резко:

– Уж как-нибудь обойдусь без твоих извинений!

– А мне хотелось бы, чтобы мы стали подругами, – мечтательно произнесла Дина, демонстративно не обратившая внимания на жесткий тон соперницы. – Давайте выпьем на брудершафт, тогда и я смогу обращаться к вам на ты!

Встав со своего места, с чашкой в руке она направилась было к Свете, но, зацепившись за ножку стула, споткнулась и вылила мутную зеленовато-желтую жидкость прямо на подол ее светлого платья. Не было ни малейшего сомнения, что каждое движение девочки было выверено до миллиметра. Света, пострадавшая не столько физически, сколько морально, не нашла ничего лучшего, чем выплеснуть содержимое своего бокала в лицо соперницы. Та, ойкнув, закрылась руками, но недостаточно быстро, – я успел заметить в ее глазах выражение полного удовлетворения. Точности расчета Дины можно было только позавидовать: Света, изменив привычке, в этот раз утоляла жажду не вином, а минеральной водой, из чего следовало, что юная авантюристка ничем не рисковала.

Подбежавший официант протянул Дине стопку бумажных полотенец, искренне считая ее пострадавшей стороной. Выругавшись не самыми пристойными словами, Света удалилась в направлении дамской комнаты. В глазах окружающих виновницей скандала была именно она.

Расправившись со Светой, девочка нежно обратилась ко мне:

– Ты простишь мне мою неловкость?

– Я не прощу тебе твою ловкость! – рассердился я. – Для чего ты все это затеяла?

– Мне не понравилась твоя девушка! – спокойно пояснила Дина, промокая салфеткой поблескивавшие на лбу капли минералки. – Так же как я не понравилась ей.

– С чего ты взяла, что она моя девушка? Мы знакомы, и все. Света – сестра Гали, а у нее роман с Романом.

– У нее роман с Романом или Роман с романом? – хихикнула Дина. – А может, роман за романом, и все с тем же Романом?

– Хватит упражняться в остроумии! – перебил ее я. – Скажи лучше, как ты собираешься помириться со Светой?

– Да никак! – философски заметила Дина. – Эта дура меня все равно никогда не простит! Давай-ка лучше смотаюсь я отсюда, пока не нарвалась