Черное солнце - Джеймс Твайнинг

— Представляешь, Томас? Настоящая Янтарная комната. — Его глаза сверкнули огнем. — Найти ее наконец, после стольких лет. Она может стоить двести или даже триста миллиардов долларов.

— Я бы дал в десять раз больше, чтобы увидеть, как ты сдохнешь, — процедил Том сквозь стиснутые зубы.

— Твой отец потратил полжизни на поиски Янтарной комнаты. Представляешь, что бы он сказал, если б вдруг оказался здесь, где сейчас мы. Так близко, совсем рядом.

— Оставь моего отца в покое, — закричал Том, делая шаг к Ренуику и не обращая внимания на угрожающий взгляд Гехта.

— Твой отец, можно сказать, в деле, Томас, — пожал плечами Ренуик, — по-твоему, откуда же еще я мог обо всем узнать? Это он рассказал мне. Он поведал мне все.

— Это ложь.

— Ну да?

— Если он это сделал, то лишь потому, что понятия не имел, кто ты.

— А ты уверен в этом, нет, ты уверен? — Ренуик повернулся к Тому, гневно мотнув головой. — Ты твердо уверен в том, что он был не в курсе?

У Тома екнуло сердце.

— Ты на что это намекаешь, черт тебя побери?!

— Не пытайся меня обмануть. — Ренуик издевательски расхохотался. — Это бессмысленно. Ты наверняка подумал об этом хотя бы раз. Задавался таким вопросом.

— Подумал о чем? — Во рту у Тома пересохло, он говорил шепотом.

— О том, как это так, что после двадцати лет совместной работы, после стольких лет дружбы он ничего обо мне не знал. О том, что можно допустить хотя бы на миг, что он не только знал, но и помогал мне. Работал на меня.

— Не смей это говорить. Ты понятия не имеешь…

— Нет, это ты понятия не имеешь о том, что знаю я, — оборвал его Ренуик, — а если бы ты узнал, то ни за что не поверил бы. Точно так же, как наверняка не поверишь вот этому.

Он вытащил карманные часы и покачал их на цепочке перед носом у Тома. Луч света отразился на золотой крышке часов и послал на янтарную стену солнечный зайчик. Том мгновенно узнал часы — Патек-Филипп 1922 года выпуска, золото 18 каратов, очень редкий экземпляр. Номер 409792. Часы его отца.

— Проклятие, откуда они у тебя? — шепотом спросил Том. — Ты не имеешь права…

— Откуда, по-твоему? Он передал их мне. Как ты не понимаешь, Томас? Мы были партнерами. До самого конца.

Глава 54

Аэропорт Пулково-2, Санкт-Петербург

8 января, 18.47

Проходя через вращающуюся дверь, Пол Виджиано шумно потопал ногами. Бейли стерег чемоданы, вежливо отклоняя предложения носильщиков, то и дело пытавшихся водрузить их на свои тележки. Ядовито-малиновая неоновая реклама местного ночного клуба подмигивала из-под потолка, делая и без того подозрительный интерьер зала ожидания еще более зловещим.

— Черт, холодрыга на улице, до костей дерет, — пожаловался Пол.

— Не видно их?

— Нет пока. — Виджиано подул на ладони. — Я вроде бы велел тебе позвонить им перед нашим вылетом, сказать, когда мы прибываем. Ты что, толком и звонок сделать не можешь?

— Я звонил, сэр. Просто они запаздывают.

То, что начиналось как увлекательное и волнующее задание, быстро превратилось из-за постоянных хамских подначек и наездов Виджиано в тяжкое испытание для Бейли. Будь он менее терпелив и сдержан, он бы уже давно сломался, ответив на очередной выпад со стороны Пола увесистой оплеухой.

Но Бейли был не дурак; он знал, что надо быть осторожным. Виджиано, хоть он и сволочь, был в их тандеме старшим, и под конец именно он будет писать отчет о его, Бейли, работе. На этом этапе своей карьеры он должен быть чист как стеклышко и избегать любых неприятностей. Тех, кто не владеет искусством командной игры, не любит никто.

Но это не значило, что Бейли не должен удостовериться в том, что любые совершаемые ими действия одобрены вышестоящей инстанцией, а не являются частной инициативой офицера Виджиано.

— А вы согласовали с региональным директором Картером, сэр? — полюбопытствовал Бейли.

— Боже правый, Бейли, ты кто такой? — взорвался Виджиано. — Мама моя?

— Никак нет, сэр. Просто мы с вами далеко от Солт-Лейк-Сити и еще дальше от места преступления.

— И что?

— Я только хочу сказать, что лично мне не хотелось бы облажаться, вот и все. Ведь это далеко за пределами нашей юрисдикции.

— Для тебя единственный способ облажаться, Бейли, — это и дальше сводить меня с ума своими идиотскими заморочками, — с горечью проговорил Виджиано. — Ты собственными глазами видел, как тот малый выходил из отеля, где жил Лаш. Блонди. Наш главный подозреваемый. Это яснее ясного. А после выяснилось, что он замешан и в убийстве в Австрии тоже. Чего тебе не хватает? Дымящегося ствола и «пальчиков» на рукоятке?

— Да, я видел типа, который вроде бы на него похож, сэр, — спокойно ответил Бейли, — похож на фоторобот Хеннесси и на того парня, которого засняли в аэропорту Солт-Лейк-Сити. Но я не могу утверждать, что это был именно он.

— А мне плевать, можешь ты или не можешь. Если ты сомневался, надо было об этом сказать раньше, тогда. А теперь поздно — ты повязан, и я тоже. Так или иначе, того, что ты видел, Картеру хватило. И мы здесь только потому, что он дал «зеленый». Ну вот, полегчало тебе? — Виджиано наклонился к нему, обдав горячим зловонным дыханием. — Вот она в чем разница между тобой и мной. Порой приходится действовать по наитию, очертя голову. Ты еще скажешь мне спасибо, когда директор Грин вручит нам с тобой по медали. — Виджиано покосился на стеклянную дверь, за которой показался громоздкий черный силуэт. — О’кей, это, должно быть, они. И прекрати канючить. Пошли.

Виджиано взялся за выдвижную скобу своего громадного черного чемодана и покатил его к выходу; пластмассовые колесики ритмично постукивали на стыках между мраморными плитками.

Бейли накинул на плечо ремень дорожной сумки и, задумчиво наморщив лоб, устремился вслед за Полом. Все это было ему не по нраву, но коль скоро Картер дал санкцию, ничего не попишешь — оставалось лишь подчиниться.

Машина встречающих отличалась от всех прочих вокруг своими размерами и относительной чистотой и тускло поблескивала в свете натриевых ламп наружного освещения. Когда они подошли, багажник открылся, и, обменявшись взглядами, они положили в него свой багаж, а затем уселись на заднее сиденье.

— Извините за опоздание, парни. Пробки, черт бы их побрал. Я Билл Стрейндж, а это Клифф Каннингем. Добро пожаловать в Россию. — Человек, протянувший им руку для пожатия в щель между передними креслами, был прямой противоположностью водителя — рослый и худощавый, с аккуратно зачесанными каштановыми