Зверь - Мола Кармен

— Ты мог бы утверждать нечто подобное, если бы хоть что-то о них знал. Ты должен познакомиться с представителем тайного общества, возможно даже побывать на собраниях, чтобы понять, в чем заключаются их ритуалы, — сказал Морентин. То, что еще минуту назад казалось вымыслом, постепенно обретало в его глазах черты реальности. — Возможно, ты нащупал верный путь, но будь осторожен. Одна маленькая ошибка может отдалить тебя от истины. И никогда не путай домыслы с проверенными фактами.

Морентин понимал, что в голове его собеседника уже кипят идеи и планы, как подобраться к тайному обществу, как в него проникнуть, как хотя бы на день превратиться в карбонария. Диего Руис был настоящим журналистом.

Репортер взял шляпу, собираясь уходить, но Морентин остановил его:

— Когда история со Зверем и кровавыми убийствами закончится, приглашаю тебя на ужин. Хочу тебе кое-что предложить.

— Что именно?

— Тогда и узнаешь.

Направляясь к улице Луна, Диего подумал, что, возможно, ему наконец улыбнулась удача: он станет штатным журналистом, жизнь повернется к лучшему. Ему больше не придется выискивать новости с тем же изматывающим усердием, с каким золотоискатель намывает крупицы золота. Работа по призванию, постоянная и хорошо оплачиваемая, позволит расплатиться с долгами и больше не прятаться от квартирной хозяйки. Диего не шел, а буквально летел по грязным улицам Мадрида.

Только остановившись перед особняком герцога Альтольяно, он вдруг опомнился и понял, что пришел поделиться хорошими новостями с Аной. В этой битве они были союзниками. В бесконечный и мрачный туннель будущего, куда Диего боялся заглядывать, внезапно проник луч света — перспектива постоянной работы в газете, предчувствие, что тайна преступлений Зверя будет вот-вот разгадана, и, возможно, он сможет найти Клару и помочь Лусии… И, конечно, Ана. Хоть это и казалось наивным, надежда на то, что герцогиня оставит мужа и станет частью его новой жизни, заставляла Диего усерднее двигаться к цели. Как знать? Ана не такая, как другие женщины, и, возможно, не побоится скандала, который последует за ее разрывом с герцогом.

На стук Диего на порог вышла Бланка и проводила его в дом. Вскоре появилась Ана, еще полуодетая, сияя от радости, вызванной его неожиданным визитом.

— Вот так сюрприз! Хочешь прокатиться в экипаже?

Бульвар Пасео-дель-Прадо — одна из главных артерий Мадрида, идеальное место для элегантных променадов. Бульвар тянется среди зеленых аллей и садов, роскошных зданий, фонтанов и статуй, над которыми со времен Карла III трудились лучшие архитекторы и художники. Ограничения, связанные с эпидемией, не смущали гуляющих, которым эта широкая улица предоставляла возможность продемонстрировать свой высокий статус. Некоторые все-таки прикрывали рот и нос, не веря, впрочем, в эффективность этой меры.

Диего не удивился, что Ана выбрала открытый экипаж. Похоже, их связь стала для нее поводом больше не скрывать свой характер. Было что-то вызывающее в том, как она обмахивалась веером, словно отгоняя пересуды о своих изменах, и улыбалась, приветствуя аристократов, проезжающих мимо в роскошных экипажах, или важных дам, прогуливающихся под зонтиками от солнца. Казалось, герцогиня Альтольяно выбрала это утро, чтобы объявить о своем романтическом приключении всему Мадриду.

Диего чувствовал себя неловко, но в то же время ликовал, оттого что Ана столь откровенно не скрывает их связь, подогревая его фантазии о совместном будущем. Пусть все видят, что они, подобно античным героям, готовы свернуть горы на пути к счастью. Все еще пребывая в приподнятом настроении после разговора с Морентином, Диего стал рассказывать Ане обо всем, что узнал. Она слушала его с энтузиазмом, не забывая высматривать знакомых, особенно тех, о ком ей хотелось рассказать Диего.

— Значит, ты станешь знаменитым репортером… — проговорила она.

— Ну, не преувеличивай. Скажем так, я наконец перестану быть обычным писакой. Но я не солгу, если скажу, что слава волнует меня меньше всего.

Ана согласилась с ним: возможно, новые сведения помогут вернуть Лусии сестру. За свою короткую жизнь бедняжка натерпелась больше горя, чем иные старики; если кто-то и заслужил немного счастья, так это она.

— Мне хотелось бы познакомиться с сотрудниками твоей редакции, — удивила его Ана неожиданной просьбой. — И с владельцем газеты. Я хочу увидеть, где ты проводишь столько времени.

— Когда-нибудь мы туда сходим. Морентин тебе понравится, он очень образованный человек.

— И еще я хочу посетить твой родной город. Увидеть, где ты провел детство.

Ана поздоровалась с дамой, которая прогуливалась в сопровождении двух девочек в одинаковых белых платьицах, подпоясанных голубой лентой. Диего задумался над ее словами: посетить его родной город, узнать о его детстве… Что означало это желание? Любовь — слово, которого они избегали, как застенчивые подростки, — стала реальностью. Ему хотелось расцеловать Ану прямо здесь, в экипаже, под солнцем Мадрида, у всех на глазах. Надежда на то, что в будущем их жизни соединятся, больше не казалась такой уж несбыточной.

Словно желая показать, что думает о том же, Ана сняла перчатку, взяла руку Диего, поднесла ее к губам и нежно поцеловала, а потом крепко сжала его ладонь и опустила голову ему на плечо.

42

____

Труп Исабель лежал в подземелье уже два дня, запах крови и разлагавшейся плоти перебивал даже вонь испражнений. Девочки хотели пить и есть, но подземелье было опутано паутиной отчаяния. Клара шепотом окликнула Хуану. После их первого разговора та ни разу не подходила к прутьям — наверное, спала и грезила о волшебном языке облаков, о небе, на котором начертана судьба. О небе, казавшемся таким недосягаемым отсюда, из клеток… Ах, если бы Клара могла заглянуть в его бездонную глубину, подставить лицо лучам солнца, увидеть силуэт огненной птицы, в которую после смерти превратилась ее мама. Лусия уверяла, что эта птица их защитит… Хуана всхлипнула, и Клара вынырнула из своих фантазий:

— Моя сестра обязательно вытащит нас отсюда. Ее зовут Лусия, и она может появиться на этой лестнице в любую минуту. Она всегда приходит, когда нужна мне.

Кларе хотелось передать Хуане свою безусловную веру в сестру, и она стала рассказывать, как Лусия заботилась о ней, когда их мама уходила на реку стирать белье. Когда Кандида заболела, Лусия впервые покинула Пеньюэлас, — это было всего месяц назад, а казалось, что прошли годы. Она отправилась в Мадрид, чтобы раздобыть еды и немного денег, но все кончилось тем, что ей пришлось работать в доме Хосефы Львицы… Клара описывала Лусию, ее рыжие волосы, и Хуана вдруг вспомнила короткий разговор с девочкой на ступеньках публичного дома и зависть, которую испытала, узнав, что девственность Лусии продали с торгов за баснословную сумму. Именно о таком будущем мечтала сама Хуана.

Но Клара вскоре умолкла: она чувствовала, что заслужила выпавшее на ее долю наказание. Она попала сюда из-за перстня. Первая же попытка сделать что-то самостоятельно, не посоветовавшись с сестрой, закончилась тем, что она оказалась в заточении. Не надо было продавать перстень, ведь это был ее амулет, а с амулетом нельзя расставаться. Она сама накликала беду на себя.

— У меня живот болит, — прошептала Хуана.

— Это от голода. Лучше не думай о нем.

— Не могу не думать. Мне никогда не приходилось голодать, у Львицы мы ели все, что хотели.

— Счастливая ты. А я никогда не ела досыта. Мне всегда хотелось еще. Иногда я вижу сон, что до отвала набила живот пирожными. Но ты все-таки не думай, закрой глаза и попробуй уснуть.

— Когда я закрываю глаза, то вижу огромное блюдо винограда. Хотя я вовсе не люблю виноград.

Клара не думала о винограде. Когда она закрывала глаза, то видела человека с обожженным лицом, видела, как он убивает Педро и Марию, а ее тащит за собой. Внезапно ее, будто пощечина, обожгла мысль, что он мог расправиться и с Лусией. Но нет, конечно же, Лусия сумела спастись, ей всегда это удавалось. Она убежала и непременно найдет Клару до того, как та умрет от голода и жажды.