Зверь - Мола Кармен

— Ты это читала?

Ана обвела глазами «Дон Кихота», Библию, потрепанную «Илиаду», «О природе вещей» Лукреция на латыни, роман Лоренса Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена»…

— Почти всё. Но ты не сможешь прочесть их, пока не выучишь буквы. Так что давай продолжим. Гласные ты уже знаешь, пора приступать к согласным.

Целый час Ане удавалось удерживать внимание Лусии, но затем оно стало рассеиваться. Девочка уговорила Ану прочесть ей лежавшую на столе недописанную статью Диего. Герцогиня согласилась, но несколько строк спустя пожалела об этом.

— Давай лучше отложим. Диего задерживается… Может, приготовим что-нибудь на ужин? Теперь ты будешь меня учить, ведь я никогда не готовила. В моем доме этим занимается прислуга.

— Нет, я хочу, чтобы ты дочитала. Что там еще написано?

— Я остановилась только потому, что это может тебя расстроить.

Лусия фыркнула. Расстроить! Интересно, как сильно расстроилась бы герцогиня, если бы Лусия рассказала ей, как пробиралась в Мадрид под городской стеной, как ее продали на аукционе Могильщику, как она жила в Пеньюэласе, как убили Элоя, как Педро перерезали горло, как она воткнула булавку в загривок верзилы и убила его…

— Мне не нравится, когда со мной обращаются как с маленькой. В статье есть что-нибудь о Звере?

— Откуда в тебе это упрямство?

В статье говорилось о найденной в горле Берты эмблеме — на ней было то же изображение, что и на украденным перстне, и еще о преступлениях, совершенных сначала в Париже, а потом в Мадриде, о нескольких неделях, отделявших исчезновение девочек от момента, когда на улице появлялся разорванный на куски труп.

Ана боялась реакции Лусии. Ведь девочка обязательно подумает о том, что такая же участь ожидает ее сестру, если не удастся найти ее в ближайшее время. Однако, подняв голову, она увидела, что лицо Лусии остается непроницаемым.

Девочка словно прочитала ее мысли.

— Я не собираюсь плакать, пока не найду Клару, — заявила она. — Тогда и поплачу, но уже от радости.

Прошло два часа, Диего так и не вернулся, и Ана Кастелар, уходя, вылила на Лусию целый поток наставлений: никуда не выходить, не шуметь, никаких глупостей наподобие решения обрить голову… Оставшись одна, Лусия стала рыться в вещах репортера, но единственное, что вызвало у нее интерес, — это его бумаги. Упоминал ли он в какой-нибудь из своих статей Клару? Ана вполне могла умолчать об этом. Лусия жалела, что еще не научилась читать, и пообещала себе: когда все закончится, она попросит Ану учить ее дальше. Она будет стараться, и однажды сможет понимать все, что написано в книгах.

Лусия задремала на кушетке, балансируя между реальностью и миром фантазий, рядом с ней парили Клара и Элой. Она знала, что не может вернуть Элоя из мира снов, но отказывалась верить, что там останется и ее сестра. «Ты жива!» — кричала она Кларе во сне и запрещала ей летать над призрачным Мадридом вместе с Элоем.

Ее разбудил стук в дверь. Ей стало страшно. А что, если это гвардейцы узнали, где она прячется? Но из-за двери послышался знакомый голос.

— Я знаю, что ты здесь. Вчера я разговаривала с Диего Руисом.

Лусия повернула ключ. Сеньора де Вильяфранка, поспешно войдя, закрыла за собой дверь.

— Не волнуйся, меня никто не видел, и я точно знаю, что ты сейчас одна. Тебя ищут. Я не буду спрашивать, ты ли убила этого злосчастного Марсиаля Гарригеса, мне до него нет никакого дела. Мне его не жаль — жаль только, что после смерти Кандиды тебе пришлось работать в доме Львицы.

— Где перстень, который вы забрали у моей сестры? Он наш.

Сеньора достала драгоценность из кошелька. Золотой перстень с двумя скрещенными молотами блеснул у нее на ладони. Лусия схватила его. Она не знала, в чем сила этой вещицы, но не сомневалась, что, если бы она не украла ее из квартиры на улице Каррера-де-сан-Херонимо, их с Кларой жизнь сложилась бы по-другому.

— Ты ошибаешься, если думаешь, что я собиралась обмануть твою сестру. Я лишь хотела получить за него больше денег, ведь я знаю, что вы очень нуждаетесь. Ростовщик пытался обмануть Клару, а на аукционе я бы могла выручить за него вдвое больше денег.

— Какое совпадение, что вы оказались у ростовщика именно в это время! Думаю, такой знатной даме, как вы, часто приходится бывать у него. — Лусия даже не пыталась скрыть сарказм.

— Чаще, чем мне хотелось бы. Я приходила, чтобы выкупить кулон, который одна отчаявшаяся женщина продала ростовщику за бесценок.

Объяснение показалось Лусии правдоподобным. Но стоит ли ей во всем доверять этой сеньоре? Она повертела перстень в руке. Если бы та желала Лусии зла, то привела бы сюда гвардейцев. Однако Лусия чувствовала: из-за этого перстня она оказалась втянута в какую-то игру, но правила ей неизвестны.

— Почему же вы не продали перстень?

— Потому что заметила, как странно он действует на людей. Пробуждает в них жадность и страх.

Инмакулада де Вильяфранка не могла объяснить тревогу и неприязнь, которые вызывала у нее эта безделушка. Перстень будто обладал скрытой силой — и, как подсказывала ей интуиция, силой вовсе не доброй.

— Это правда, что твою сестру похитил Зверь?

— Да, но она жива, и мы ее найдем.

Лусия повторяла это снова и снова — главным образом для того, чтобы убедить саму себя. Что-то отталкивало ее от этой сеньоры — в ее манерах, тоне и даже в участливом взгляде было что-то лживое. Это ощущение не оставляло Лусию с тех пор, как она впервые увидела эту даму в Пеньюэласе, рядом с матерью. С Кандидой сеньора де Вильяфранка держалась так, как ведут себя люди, осознающие свое превосходство.

— Что ты сделала со своими прекрасными волосами?

— Мне не хочется говорить о волосах.

— Бедняжка, сколько же тебе пришлось пережить! — Сеньора де Вильяфранка попыталась погладить Лусию по бритой голове, но та увернулась, как угрюмая кошка.

— Кольцо вы вернули, теперь можете идти.

— Почему ты дичишься? Я ведь только хочу помочь.

— Я не просила у вас помощи.

— Но твоя мама просила. Она взяла с меня слово, что я не оставлю вас одних. А я свое слово держу.

— Мама умерла, ей теперь все равно. Вы нам ничего не должны.

— В моем доме тебе будет лучше. Я обеспечу тебя всем необходимым и стану заботиться о тебе, как подобает заботиться о девочке твоих лет.

— Я уже давно не девочка.

— Перестань, Лусия, не упрямься. Пойдем со мной.

— Диего меня не обижает и помогает искать Клару.

— Я не хочу сказать ничего плохого об этом репортере, но со мной тебе будет проще. У меня есть друзья среди министров.

— Рада за вас. Надеюсь, вы хорошо проводите с ними время на всяких приемах. А теперь уходите, пожалуйста. Вы вернули мне перстень, а значит, с моей матерью и Кларой вы в расчете.

Лусия заметила, как огорчилась сеньора де Вильяфранка. Она и сама понимала, что ведет себя грубо.

— Спасибо вам за то, что хотите помочь, но можете идти со спокойной душой. Мне здесь хорошо.

Сеньора де Вильяфранка сокрушенно кивнула. Она знала: давить на Лусию бесполезно. Она уже открывала дверь, чтобы уйти, когда на пороге появился Диего Руис.

— Вот так сюрприз, — вместо приветствия проговорил он.

— Я принесла перстень. Надеюсь, вы сумеете использовать его с толком.

— Подождите секунду, не уходите. — Диего закрыл дверь, чтобы никто не услышал их. — Я хотел спросить, не доводилось ли вам слышать о тайном обществе, которое, судя по всему, появилось у нас в городе, — об обществе карбонариев?

— Я о них слышала, да, но очень мало. Знаю только, что это сторонники Изабеллы, антикарлисты, они добиваются отмены завещания Фердинанда VII. То есть, как мне кажется, их требования вполне разумны.

— Это революционеры?

— По-моему, они вполне безобидны. Кое-кто из моих знакомых связан с этим обществом… Например, приор Собора Святого Франциска Великого. Он погиб во время недавней резни. Также маркиз де Пиментель, насколько я знаю. И дипломат Асенсио де лас Эрас.