КАТА - Екатерина Ааронова

Глава 1

Я на автомате передвигала ноги в сторону лестницы. Было мерзко и очень больно. Эля делала попытки привести меня в чувства, но я едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Румянец от жаркой сауны уже не маскировал тот стыд, который испытывала.

– Придурок чертов! Ублюдок!

Мы остановились где-то на середине лестницы. Эля смотрела на меня растерянно, не зная, что ответить.

– Этот урод! Как можно так со мной? Как можно так с девушкой? У него же есть дочь! А он мерзкий женоненавистник! – цедила я сквозь зубы.

– Кэт, забей на него, – тихо пробубнила Эля.

– Забить? – почти заорала я.

– О, начинается, – протянула Дарина, которая все это время плелась за нами.

– Все норм, Кэт? – вдруг послышался мужской голос. Ярик перегнулся через перила лестницы. – Мы его успокоили, я сейчас добавки «успокоительного» возьму, он выпьет, расслабится и все забудет. Так что все чики-пуки. Не парьтесь, – говорил он уверенно.

Я покорно покивала, так как боялась, что если скажу хоть слово, то меня нельзя будет уже остановить. Просто начну рыдать. Хотя я поверила ему. Поверила, что опасность миновала. На Ярика у меня планов на душераздирающее эмоциональное насилие не было. Дождалась, когда он уйдет, что случилось максимально быстро.

– И все забудет, – я бросила истерический смешок в бедную Эл. – А я забуду?

– Кэт, не принимай все так близко к сердцу! Да, он бывает ведет себя как идиот, но…

– Стоило ему сказать тебе комплимент, так ты сразу растаяла? – я почувствовала прилив злости. – Эля, он пару дней назад подарил мне чертову шоколадку, а сегодня при всех назвал фриком и обезьяной! Сегодня сказал о тебе что-то приятное, а месяц назад он тебя размазал при всех, говоря о том, как ты некомпетентна! А что ты сказала мне тогда? Что он мудак! А что ты ответила ему в лицо? Ничего! Лишь молча проглотила это дерьмо, как мы все проглатываем! И никто ничего сделать не может! Он играет в эти эмоциональные, подавляющие игры и никогда не остановится! – меня прорвало. Я впервые сказала все, что хотела.

Эл смотрела на меня глазами, полными разочарования! И это была моя вина. Я зря сорвалась на нее. Она будто собиралась с духом, чтобы что-то ответить, но все никак не могла подобрать нужных слов. В голове Дарины же напротив, по винтику собиралось оружие для моего уничтожения.

– Кэт, если ты не можешь ничего сделать со своими эмоциями! Если ты воспринимаешь все так близко к сердцу! Если его слова так для тебя важны, мне кажется, проблема вовсе не в нем. Сколько бы говна он ни сказал, это все лай, это псина, которая только и может что слюнями изводиться, подавая голос. А по сути вызывает лишь жалость. Но не у тебя. Ты воспринимаешь это так, будто тебя оскорбил самый близкий человек! Как будто его мнение является фундаментом твоей самооценки. Да плевать на твою, как будто все его слушают! Почему тебе вообще должно быть не насрать на него? Это ты жалкая и слабая, раз смеешь показывать ему свою ничтожность, что он может тебя вывести одним только упреком. Тебя выгнали, не его! Его сейчас успокаивают, а не тебя! Это ты начала эту шпановскую войнушку, раскидываясь обзывалками, ударила его, а толком-то и нечего было ответить. Слезы и сопли тут разводишь. Хотя вчера тебе подобное отлично удалось. Значит, здесь что-то явно другое. Раз так сложно. Так что проблема в тебе! Смирись с этим.

Я не могла сказать и слова. Все больше пряталась от ее взгляда, хотя чувствовала, как она выжигает меня им. Это было абсолютной правдой и только больше вгоняло в ярость. Ярость, так плотно упакованную в чувство неуважения к себе. И страх стать очередной мишенью. Выглядело жалко. Я всегда была слишком слаба для этого. С самого детства меня только попрекали. Попрекали и сравнивали со всеми за то, что я делала не так или так, но слишком. В отличие от всех этих стойких железных дам, закаливших характер на постоянных проигрышах, для меня это была вечная езда по чувству моего достоинства, по моему мнению, моей ценности. Она только нагоняла тревогу, заставляющую бояться. Что я не смогу ответить, не смогу постоять за себя. А я ведь действительно не смогу. На одно мерзкое слово всегда получала оскорбления, помноженные на сотню. Я сама построила человека, с которым можно так обходиться. Сама выбрала роль проигравшей.

– Дарина, иди отсюда, – вырвалось у Эл.

– Хватит страдать. Либо отвечай, как ты умеешь, либо не жалуйся, – сказала Дарина и медленно направилась в комнату.

– Нет, она права, – сказала я, таращась в пустоту. – Почему я молчу? Почему мы молчим? Почему… – мой голос дрожал от накатившейся горечи и слез. Я буквально выдавливала из себя каждое слово, – почему мы не можем ответить ему тем же?

– Ты молчишь, когда надо говорить, и наоборот! – послышался отдаляющийся голос сверху.

– Кэт, послушай! Дарина была права только в том, что Саша – это шавка, которая лишь лает! Она не укусит. Не нужно воспринимать все это так! Ты же с ним не согласна! Да и никто не согласен. Ему просто хочется внимания. Вот он и пытается перекрыть свои комплексы неполноценности. А завтра он, как обычно, будет делать вид, что ничего не произошло.

– Не укусит? Серьезно? А что сейчас было? – Эл посмотрела на меня укоризненно, – ладно, – уже как-то холодно сказала я, – я все понимаю, но не могу ничего с собой сделать. Меня просто распирает от злости, – сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, и я издала смешной шипящий звук. На этом моменте мне полегчало.

Кажется, я даже слегка улыбнулась.

Глава 2

В доме уже было темно, первый этаж опустел. Все разошлись по комнатам, которые успели распределить, как только мы уехали. Теперь у каждого была своя большая площадь и никому не нужно было тесниться с соседом. В нашем с Элей случае удар приняла на себя она, учтиво оставив меня в одиночестве. Ей и самой не терпелось убраться. Я спустилась, преследуя одну только цель. Уснуть. Как бы это ни звучало, крепкий дымок помогает не только взбодриться под чашечку кофе, но и хорошенько расслабиться на ночь. Особенно после такого напряженного дня.

Не помню, сколько времени посылала негатив в подушку. Все, что прокручивала в голове, все эти угрызения совести от того, что не ответила, не постояла за себя. Все эти извращенные планы мести. Все как-то улеглось, и голова немного освободилась. Мне больше не было так обидно, и я минут двадцать точно уже не хоронила его заживо и не сжигала машину в своих мыслях. Вышла на улицу и тут же обомлела. Было приятно свежо. Суховатый холод после такой ветреной влажной непогоды. Эмоции уже были не важны. Препятствий к моему любимому занятию не было. Сунула руку в пальто в намерении достать свою отраву. Случайно нащупала там еще нечто интересное и тут же достала находку. Это был кулон. Мой кулон, который я с утра оставила на тумбе. Как он сюда попал?

– Слышишь, насекомое! – я вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. Не услышала, как дверь веранды открылась. Не услышала шаги и не увидела силуэт.

Рядом со мной появился Шурик, и это уже был нехороший знак. Он говорил спокойно, размеренно, снова глядя перед собой, как он привык это делать, создавая эффект важности, превознося себя над собеседником.

– Еще раз что-то вякнешь про меня, и я пообломаю все твои лапки и сотру твои крылышки, – продолжил он. – Я тебя уничтожу! – пригрозил мне он. – Я тебе башку размозжу, – я как вкопанная стояла и испуганно, боясь пошевелиться, наблюдала за ним. – Тебе все понятно?

Неудивительно, что он назвал меня насекомым. Продолжая свой монолог про грязных женщин, он не мог не зацепиться за это. Не дождался от меня ответа. Я уверяла