КАТА - Екатерина Ааронова

Она моргнула.

– Эл, я хочу поскорее уехать отсюда, – заплакала я.

– Что тебе мешает? – едва слышно ответила она.

– Ничего… и сразу все.

Эля продолжала смотреть сквозь меня, лежа абсолютно неподвижно. За все время, пока я пыталась уснуть, оглушенная стонами, она моргнула лишь несколько раз. Ее глаза оставались открыты еще долго. Они провожали меня обратно в сон.

Глава 5

С того момента, как я проснулась, ветер завывал все крепче по нарастающей. Я слышала сильный гул, проникающий в комнату. Очень аккуратно, чтобы не разбудить спящую наконец с закрытыми глазами Эл, тихо подняла с пола сумку, которая еще вчера так учтиво была переброшена Дариной из нашей комнаты. Закопалась там в поисках белья. Не помню точно, в какой момент обнаружила, что все еще в купальнике. Я спала в нем всю ночь. Восстанавливая события прошлого вечера, поняла, что очень смутно помню тот момент, когда вернулась в комнату. Меня привел Адам. Или, кажется, принес.

Подумав о нем, снова начала ковырять свежую рану. Все чувства крутились вокруг одного самого сильного. Унижения. Мне было больно от того, как я унизила себя, как сама попала под удар. И чувство вины за предательство. Горько от того, как я унизила в ответ, и как снова потеряла достоинство. Это была точка. Жирная точка в наших отношениях. «Конечная» на нашем с ней пути. Однако ее поезд вполне ожидаемо быстро вернулся на рельсы, что подтверждалось ночными криками. Стоило перестать об этом думать, как я снова возвращалась к нему. Это должно было прекратиться. Небрежно накинув на себя полотенце, поползла в душ. Смыть с себя эту грязь.

Как оказалось, я не единственная ранняя пташка сегодня. Душ на втором этаже был уже занят, поэтому мне пришлось впервые подняться на третий. Он оказался точно таким же, как и наш, за исключением каких-то маловажных деталей. Ну и за исключением более маленького помещения ванной комнаты. Эта душевая была намного компактнее той, в которой мне удалось побывать ранее. От стены до стены было не больше метра, а о высокий порог я умудрилась споткнуться аж дважды. В это утро будто все валилось из рук. Мыло лезло в глаза, я вечно забывала о больной руке, то и дело ненароком задевая ее. Когда вышла из ванной, осознала, что еще больше не повезти мне уже вряд ли сможет.

Одежду я так и не взяла. Поэтому возвращаться придется без белья, в одном лишь полотенце. Благо в этот раз оно хотя бы было. Отпустив ситуацию, достала из аптечки бинт и антисептик, промыла последствия вчерашнего «насилия» и заново забинтовала руку. Посмотрела на себя в зеркало. К зрачкам бежало множества маленьких красных паутинок. Сами же они казались намного светлее обычного. От хлорки до сих пор щипало глаза, поэтому приходилось сильно щуриться, чтобы было не так неприятно.

Кулон, который подарила мне подруга, чудом уцелевший после вчерашних приключений, оставался красоваться на моей груди. От этого зрелища у меня подступили слезы, которые еще больше размывали пространство вокруг. Я не могла больше чувствовать ее «присутствие». Сняла кулон и сильно сжала его в больной руке. Хотела, чтобы от острых краев подвески мне стало еще больнее. Хотела доставить себе эту боль, наказать себя за все.

Подойдя к краю лестницы, услышала шаги. Как оказалось, это был Ден. Он только поднимался на третий этаж, но, увидев меня, остановился на площадке. У него был оголен торс, а полотенце держалось на бедрах лишь на честном слове. Так что, можно было почти полностью видеть его лобок. От неожиданности я затормозила.

– Ой, Ден, – вырвалось у меня очень нелепо.

Присмотревшись, поняла, что взгляд его направлен куда-то вниз моего тела, при том, что голова все также была приподнята. Мне потребовалось время, чтобы сообразить. Я стояла сильно выше его, поэтому щедро открывала обзор «снизу». Быстро прижала полотенце к бедрам и ускорила шаг.

Он выдержал небольшую паузу.

– Прости, я… – казалось, он чувствовал себя неловко. – Я не мог удержаться. Это очень красиво, – сказал он, оправдываясь. По выражению его лица было видно, что он действительно стыдился своего поступка. Хотя сложно сказать, кто из нас больше.

– Забыли, – быстро кинула я с натянутой улыбкой и поспешила мимо него.

– Кэт, как ты себя чувствуешь? – заботливо почти крикнул он мне в след. – Все нормально?

– Топчик, – я подняла большой палец вверх, не останавливаясь, и побежала в комнату.

Эля все еще сладко спала, и я не решилась будить ее. Бросила кулон на тумбу под зеркалом, переоделась и спустилась вниз на кухню. Голод одолевал меня. Я будто не ела целую вечность. Достав из холодильника остатки вчерашнего шашлыка, овощи, сыр и что-то из соусов, неаккуратно все перемешала и поставила в микроволновку. Насыпая себе в чашку растворимый кофе, как обычно, погрузилась в мысли. Я хотела только уехать отсюда побыстрее. Хотя до этого придется пережить еще вечер. Даже не отсюда. От Адама, Дарины, ото всех.

Но ведь само место было волшебным. И сейчас я бы предпочла провести здесь вечность в одиночестве. Сквозь окна было видно, как улицу накрыл плотный туман. Дома стало тише. Я, решив все-таки насладиться дивным уютным утром, расположилась за столом в углу веранды. Буря, как я и предполагала, немного утихла, но изредка все же направляла на меня мощные порывы ветра. Слышно было как деревья сопротивляются стихии. Чувствовалась легкая сырость. Пол веранды был немного влажным и под задницу тоже пришлось положить плед, предварительно тщательно вытерев стул подручными средствами. Похоже, ночью прошел ливень. Запах мокрой земли, подхватываемый ветром, прекрасно дополнял уютную атмосферу, наполняя ее неповторимым ароматом.

После недолгих приготовлений, я, наконец, принялась за свой завтрак. Пары горячего кофе и мяса казались такими вкусными. Каждый кусочек приносил мне наслаждение. Тягучий плавленый сыр сладко таял во рту, теплый томат давал приятный немного кисловатый сок. Нежное волокнистое мясо ласкало мое небо и десны. Я погрузилась в гастрономический экстаз. Наполнив желудок сочным мясом, принялась за любимый напиток. Это может показаться странным, но мне нравится растворимый кофе, его простой и мягкий вкус. Никогда не была кофеманом. Горький, острый привкус молотого, сваренного зерна пробирал до мозга костей. Меня выворачивало от одной только мысли об этой горечи. Люди всегда с недоумением смотрели, как я с наслаждением вкушаю каждый глоток своей залитой теплой водой кофейной пыли.

Насыщенность идеального, как принято считать, сваренного кофе, не могла дать мне возможности прочувствовать вкус напитка. Его постоянно хотелось посильнее разбавить водой, чтобы подавить грубость. Как будто пробуешь самое сладкое, самое соленое или самое кислое блюдо на свете. Ты пытаешься, но не можешь растворить долгоиграющее приторное послевкусие. Просто терпишь, безуспешно стараясь разбавить его слюной. Вязкий привкус обволакивает весь рот, в отличие от мягких оттенков даже самого дешевого кофе.

Так и в жизни, подобно этим бесконечным чашкам кофе, я довольствовалась лишь оттенками чувств. Старалась избегать сильных эмоций, понимая последствия. И только сейчас почувствовала крепкий вкус, вкус страсти, так жестоко оставивший мне горькое послевкусие.

Как я и представляла, холодный туман, мягкий ветер, ароматная коллаборация вкусов табака и кофе этим уютным осенним утром будто создавали сей миг только для меня. Который так подло прервали.

– О, ты уже встала, – послышался голос из приоткрытой двери. Это была Полина. – Ты как, дорогая? – жалостливо спросила она.

– Ты о чем? – испугалась я того, что она и кто-то еще мог услышать мой разговор с Дариной.

– Ты вчера еле на ногах стояла.

Я почувствовала сильное облегчение.

– А, да нет, все в порядке.

– Точно? Не тошнит больше?

– Меня и не тошнило… С чего ты взяла?

– Блин… Шурик слышал, как кого-то в туалете рвало.

– Что? Это