КАТА - Екатерина Ааронова

– Необходимо оплатить проезд, – доносится из громкоговорителя.

Достаю из кармана горсть леденцов и передаю в пустоту. Они рассыпаются вокруг и исчезают. Раздается оглушительный писк. Тонкая мерзкая нота застревает прямо во мне. Как скрип мела по доске. Я хватаюсь за голову, закрываю уши, пытаясь перекрыть поток звука. Но он не прекращается. Терзает меня. Кидаю взгляд на электронное табло. По нему бегают буквы. Они складываются в слова. Лифт начинает движение. «Второй этаж», – закрутилось на экране, сопровождаясь мерзким старческим смехом. Издевательским, жестоким. Поднимаю голову наверх к цифрам. Красный ободок мерцает вокруг единицы. Он начинает распространяться на остальные.

Все цифры до второго этажа теперь хаотично подсвечиваются жирным красным неоном, освещая лифт. Остановка. Двери открываются. Это выход на крышу. Я вижу свой город. Город, укутанный во тьму, освещаемый лишь луной. И… как будто шум прибоя. И Полина. В длинном голубом платье она как ребенок играет в салки с кем-то. Увидев меня, радостно бежит навстречу.

– Кэт! Я так рада, что ты пришла.

Из-за нее выглядывает темная фигура. Он позади. Однако лица не видно. Я не понимаю, что он говорит, как будто кто-то врубил авто-тюн и заглушил его речь. Фигура продолжает говорить, точнее издавать непонятные звуки. Они похожи на предложения. С расстановкой, сменой звучания. Полина смеется. Она держит незнакомца под руку и пристально смотрит на меня.

– Он здесь. Он здесь! – радостно ерзает она.

Полина, не отводя взгляда, протягивает мне телефон. Не успеваю я взять его, как она резким движением выкидывает его. Он улетает в неизвестность. Кроме руки все неподвижно. Она улыбается.

– Кто это? – спрашиваю я.

– Только тебе расскажу. Это мой самый близкий человек, – она делает шаг ко мне навстречу. – Идем, – говорит она мне, приблизившись слишком сильно. Я чувствую ее дыхание. – Прошу, помоги мне, – в ее глазах блестят слезы. Но отнюдь не радости. Губы дрожат, взгляд начинает метаться по сторонам, будто пытаясь осмотреться, не поворачивая головы. Она продолжает напирать.

Я отступаю. С каждым ее новым шагом пячусь назад. Пока не достигаю края. Чуть не падаю. С крыши видна лишь пропасть. Густая, черная неизвестность. Пустота.

– Полина, – вскрикиваю я.

– Так нужно, – говорит она.

Ее спутник не поддается. Она силой тянет его за руку, не отводя от меня взгляд. Я стою на краю и боюсь сделать шаг. Мне некуда идти. Позади лишь обрыв, ведущий в никуда. Наблюдаю за фигурой. Она еле передвигает ноги.

– Во-о-он! – слышится за моей спиной.

Я резко оборачиваюсь. Пропасть исчезла. Она превратилась в гладкую зеркальную темную поверхность. Вдали стоит огромный взрослый мужчина, абсолютно голый и абсолютно седой. Он идет в нашу сторону. Его корпус перекручивается в разные стороны, каждый раз ломая ему ребра. Тысячи мелких змей струятся по телу. Они заползают в уши, в ноздри, выходят через рот, глазницы. За ним тяжело волочится длинный хвост. Мое сердце бешено колотится от ужаса.

– Полина! Бежим!

– Нет, останься! – кричит она, будто не видит его.

– Надо бежать! – кричу я, пытаясь привлечь ее внимание.

– Во-о-он! – продолжает старик.

Он бежит. Он разъярен. Пока он еще не достиг меня, начинаю убегать. Я бегу. Бегу прямо в густой лес. Тяжелые сосны начинают сжимать пространство. Ноги вязнут в земле. Оборачиваюсь каждый раз, когда боюсь, что он настигнет меня. Не контролирую мышцы. Мне становится труднее шевелиться. Теряю контроль над телом. Резко замедляюсь. Ноги будто затекли. Мелкие острые иголки впиваются в кожу. Снова оборачиваюсь. И снова возвращаю взгляд перед собой. Прямо на моем пути возникло тело. Я чуть не врезаюсь в него. Алина смеется.

– Давай поиграем в прятки, – тихо говорит она. – Он презирает тебя. И хочет, чтобы ты сдохла.

Ее речь несвязна. Она еле стоит на ногах. И смеется. От виска стекает кровь. Глаза начинают крутиться. Вдруг голый страшный мужчина с разбегу ударяет ей по лицу, после чего исчезает. Она едва не падает, запрокидывая голову и ломая шею. Смотрит на меня. Теперь у нее на лбу красуется красная печать бесконечности.

– Не спрячешься. Как жаль тебя, – она издевательски выпячивает губки и подносит кулачки к глазам, имитируя плач. – А где я? – вдруг оборачивается она и бежит в глухой лес.

Я побежала за ней. Она отдалялась все больше и больше. Теперь была так далеко, что виднелся лишь силуэт, движущийся меж деревьев. Вдруг путь мой преградило огромное тело. Передо мной снова оказался старик. Теперь его хвост начал медленно обвивать туловище. Бесконечной спиралью он поглощал его, делая все новые и новые обороты, устремляясь вверх. Меня трясет от ужаса.

Я делаю шаг назад и оказываюсь снова в лифте. Его двери быстро закрываются. Мы начинаем движение вперед. Это вагон метро. Лампы сбоят. Они мерцают как стробоскоп. Укачивает. Вокруг никого, лишь грязные, порванные сидения мерзкого коричневого цвета. Меня шатает в разные стороны. Поезд начинает вилять, входя в резкие повороты и сшибая меня с ног. Я пытаюсь схватиться за поручни, но не могу достать до них. Они исчезают, как только рука приближается. Резкий маневр отшвыривает мое тело в сторону. Лес кружится перед глазами. Я вижу его сквозь стекло. Все переворачивается. Не один раз. Резко останавливается. Не могу пошевелиться. Что-то сдерживает меня. Я не чувствую. Не чувствую себя. Смотрю вперед через разбитое стекло.

– Конечная.

Двери вагона открываются. Врывается он. В форме спасателя, подбегает ко мне. Измеряет пульс и светит фонариком в глаза. Не могу произнести ни слова. Все сужается. Я будто наблюдаю через подзорную трубу. Все дальше и дальше. Рядом появляется Полина. Она истерично рыдает.

– Он не хочет тебя, ты не видишь? – вдруг закричала Алина. – Ты здесь никому не нужна! И я знаю! Я слышу их. Я слышу их шепот! – говорит она, выглядывая из-за широких плеч моего нового знакомого азиата, играя с волосами Полины.

– Какая же ты жалкая, – вдруг шепчет он. После чего уходит.

Куда он? Я не могу пошевелиться. Остаюсь на месте, смотрю вперед через разбитое стекло. Там художник продолжает писать свою картину. Мне тяжело. Голова кружится. Внимательно наблюдаю за ним. Прямо из-под его фрака вдруг появляется что-то мерзкое. Хвост. И на конце огромное жало. Как у скорпиона. Оно извивается. Художник резко поворачивается ко мне. Он начинает ползти в мою сторону, едва сохраняя человеческий облик. Высверливает меня своими желтыми крысиными глазами. Его печальное лицо стремительно стекает вниз. А за ним виднеется картина. Маленькая девочка в красной шапочке. И волк, который притворяется бабушкой. Крик рвется наружу. Я бросаю взгляд вниз. Из моего тела торчат огромные колья. Именно они удерживают меня от побега. Не могу пошевелиться. Могу лишь хватать воздух ртом. Он ускоряется. Огромное жало появляется перед моими глазами, готовое нанести смертельный удар.

Я проснулась в холодном поту. Глубоко дышала и не могла перевести стрелки разума на реальность. Это был сон. Это был всего лишь сон. Как и всегда. Мое подсознание часто испытывало меня по полной. Мне нередко снились кошмары. С самого детства. Уже привыкла к ночным пробуждениям. Как и в этот раз. Я медленно приводила себя в чувства. Успокоившись, уставилась в стену. Из соседней комнаты доносились звуки. Прерывистые, громкие женские стоны. Их было тяжело с чем-то спутать. На глазах снова проступили слезы. Нетрудно было догадаться об остальном. Я отвернулась от стены, как будто это могло спасти меня от реальности. Вернуться обратно хотя бы в тот жуткий сон. Я встретилась глазами с Эл. В полумраке, она пристально смотрела на меня пустым взглядом. Ее глаза были стеклянными. Такое ощущение, что она в каком-то трансе.

– Эля, – тихо сказала я, на что не получила