Ненасытный голод - С. Хеберт

без того невыносимое возбуждение, подпитывая меня. Его губы оторвались от моих, покрывая мою кожу чувственными поцелуями, пока он медленно спускался от подбородка к шее, агрессивно прикусывая основание. Я улыбнулась, задыхаясь от внезапной, но приятной боли. Мое тело жаждало его, жаждало большего.

Его руки задвигались, одной он нежно обхватил мою шею, в то время как другой яростно сжал мой зад, пока крепко прижимался ко мне, твердый, как камень. Мое тело еще сильнее прижалось к его, намеренно потираясь об него, дразня, когда его губы вернулись к моим. Его поцелуи были опьяняющими, достаточно сильными, чтобы удовлетворить мои желания, и в то же время каким-то образом всегда заставляли меня хотеть большего.

— Я думал о тебе весь день, маленькая непослушная мечтательница, — прошептал он мне в рот, его тело прижалось к моему, наши языки переплелись. — Ощущение твоего тела, — прошептал он, его рука оторвалась от моей спины и скользнула по животу. Кончики его пальцев прошлись по моей коже, скользнули под толстовку, пробираясь вверх по моей груди, деликатно лаская кожу, прежде чем медленно спуститься вниз и забраться под юбку. — Звук твоих стонов. Мысль о твоей влажности, стекающей с моих пальцев. — Его пальцы, не теряя времени, дразнили меня так, как, он знал, мне нравилось. Мое тело содрогнулось в ответ на его провоцирующее прикосновение, когда он скользнул рукой по моему центру, прежде чем проникнуть в мое тепло.

— Не важно, насколько это приятно, — я с трудом сглотнула, неохотно шепча между вдохами, — ты знаешь, что мы не можем продолжать это делать. — Я пожалела о словах, прежде чем они слетели с моих губ. Мой разум знал, что то, что мы делали, было неправильно, но мое тело жаждало его. Независимо от степени вины, которую я чувствовала, удовольствие, которое я испытывала с ним в эти моменты, всегда перевешивало это.

Он отпустил мою шею, обхватив лицо, когда неохотно вытаскивал свои пальцы из меня. Тихий стон вырвался из моего горла, когда он поднял голову и уставился на меня сверху вниз. Луна осветила линию его челюсти, сжатую с голодным, страдальческим выражением. Пряди его темных, лохматых каштановых волос упали на лицо, обрамляя коричневые глаза, когда он секунду изучал меня. Его губы слегка скривились, в глазах блеснуло игривое желание.

— Раньше нас это никогда не останавливало, — Он приподнял бровь, наклонившись ближе к моему уху. — Кроме того, — его дыхание коснулось моего уха, заставляя кожу покалывать, — мы оба знаем, что он не может заставить тебя чувствовать то, что чувствую я. — Он нежно провел пальцами вниз по моему лицу, по коже шеи. — И я знаю, — он схватил меня за шею, — что он не может трахать тебя так, как это делаю я. — Его правдивые слова только возбудили меня еще больше. Я прикусила нижнюю губу, мое дыхание участилось под его хваткой. — А теперь перестань думать о нем и сосредоточься на мне. — Его слова прозвучали как низкое, собственническое рычание. Я кивнула, и мои губы изогнулись в слабой улыбке.

Независимо от того, что я чувствовала в этот момент, мне нужно было напомнить ему о нашем соглашении. Ради себя. Как бы нам ни нравились эти пылкие перепалки, это все, чем они могли быть — короткими моментами во времени, когда мы могли улизнуть и быть вместе. Не более того. Даже если бы я хотела, чтобы это было что-то другое, нечто большее, это не получилось бы.

Я быстро оттолкнула его тело, мгновенно разрывая тяжелый момент.

— Это просто секс. — Я тяжело сглотнула, моя шея слегка заныла от его хватки. — Верно? — Вопрос предназначался ему, но я почувствовала, что он больше адресован мне.

Наше тяжелое дыхание эхом отдавалось друг другу, когда он медленно поднял голову, наши глаза встретились. Мой телесный голод рос, истощая. Я нетерпеливо ждала его ответа, интенсивный звук моего учащенного сердцебиения наполнял мои уши. Он вздернул подбородок, усмехнулся и кивнул головой.

— Как скажешь. — Этого пустого заявления мне было достаточно. Электрическое притяжение между нами было сильным, преодолевая границы моих отношений с кем-то другим — сложных отношений.

Я схватила воротник его обтягивающей футболки, притягивая его обратно к себе, когда наши губы соприкоснулись. Он схватил меня за зад, приподнимая мое тело, когда я инстинктивно обвила ногами его талию, мои тяжелые ботинки стукнулись друг о друга, когда наши тела снова ударились о холодную каменную статую. Он приподнял мою черную кожаную юбку, пальцами потянулся к колготкам. Моя кожа горела, когда он яростно рвал руками плотный сетчатый материал, шипя, его сила и решимость только разжигали огонь у меня между ног. Мои пальцы вцепились в его усыпанный шипами ремень, нетерпеливо расстегивая его и молнию на джинсах. Я вкусила свой запретный плод, и, сколько бы я ни откусывала, мне всегда хотелось большего.

Он убрал мои руки, собираясь с силами, прежде чем яростно войти в меня на всю длину без предупреждения. Болезненный вздох заполнил мой рот, свежий, холодный воздух хлынул в мои легкие. Мое тело сопротивлялось внезапному вторжению, плотно обернутое вокруг его отвердевшего тела. Ощущение того, что он внутри, заставляло огонь гореть в моих венах, усиливаясь с каждым сильным толчком. Он увеличил скорость, мое дыхание прерывалось от холодного ночного воздуха, в то время как тихие стоны вырывались из моего горла.

Я высоко вытянула руки, хватаясь за шею статуи для устойчивости, пока она смотрела на нас сверху вниз. Грязные слезы омыли холодное каменное лицо ангела, когда он смотрел вниз, молча осуждая наш грех. Это просто секс. Мои глаза встретились с его, пока он утолял мое желание, вгоняя себя глубже, мой позвоночник терся о твердый гранит. Боль только усилила этот огненный момент, смыв все мысли о беспокойстве и вине, кружащие в моей голове. Все, о чем я могла думать — это о нем.

Несмотря на холодную осеннюю ночь, мое тело горело огнем, я вспотела и сгорала от греховного желания. Он был моей слабостью, и я полностью отдалась моменту, не в силах бороться со своим удовольствием.

— Пожалуйста, — умоляла я, моя влажность пропитывала его. — Не останавливайся.

— Да, мэм. — Мне показалось, что я слышу, как он улыбается. Его скорость и напор немедленно возросли, мое вожделение росло, пока я боролась со своим освобождением. Пока нет.

Мои ногти впились в каменную шею статуи, кончики пальцев засветились бледно-голубым, когда накопившаяся эйфория начала захлестывать меня. Я отчаянно боролась с непреодолимым желанием закричать, моя спина выгибалась, когда я боролась. Мое тело болело, двигаясь в одном ритме с ним, невыносимый голод рос