Горничная с проживанием - Моника Арья

Я стала задыхаться. Паника дезориентировала, я никак не могла понять, с кем имею дело. Темнота и страх совсем лишили меня сил, глаза все еще слипались ото сна.

– Успокойся, экзотическая птичка, – зашептали мне на ухо. – Жаль, что тебе еще не вставили спираль. Увы, с нашим гинекологом произошел несчастный случай, а новый прибудет со дня на день. Конечно, я и сам могу это сделать…

Мужчина сухо усмехнулся, и я наконец сообразила, кто передо мной – Иэн Айвори.

Он держал меня так крепко, что я ощущала себя мелким зверьком в темном лесу, попавшимся в лапы свирепого хищника. Его тело прижалось ко мне, и я с ужасом поняла: он возбудился.

– Нет, пожалуйста! Нет… – замычала я сквозь его ладонь.

– Не бойся, я не трону твое прекрасное тело, пока не пойму, чиста ли ты. – Он разочарованно вздохнул. – Знаешь, что три часа ночи – самое демоническое время, Деми?

Я изо всех сил зажмурилась, но слезы все равно покатились по лицу и закапали на его руку.

Доктор медленно провел пальцем по моим щекам, и его дыхание обдало меня холодом.

– Так вот, самое глухое и зловещее время наступает с трех до четырех часов ночи. Именно тогда я просыпаюсь и иду проведать девочек в клетках. Они чисты, непорочны. Ты ведь их уже видела? – хрипло шептал он.

Я по-прежнему лежала с закрытыми глазами, приказывая себе успокоиться – может, тогда доктор меня отпустит? Отличная возможность научиться спокойно воспринимать притеснения со стороны нового работодателя…

– Посещая их, я чувствую, что подчиняю себе самого дьявола.

Он вздохнул, медленно убрал руку и встал. Я не шевелилась, размышляя, не броситься ли на него с кулаками. Нет, бессмысленно. Весу во мне сто двадцать фунтов[7], а доктор – крепкий мужчина, и положение он сейчас занимает выгодное. Пожалуй, убьет меня одним ударом. Опять же, на его стороне кромешная тьма – доктор хорошо здесь ориентируется. Интересно, как долго он за мной наблюдал?

– Я только что от них, от моих чудесных птичек. Дафна предпочитает называть наших подопечных «девочками в клетках», но для меня они птички.

В темноте мелькнул лучик света, однако так стало еще хуже. Доктор медленно ходил в темноте, описывая круги и размахивая руками, словно кукловод.

– Ты прекрасно убралась в клетках. Хотя после уборки я кое-что нашел.

Луч света стал ярче, и я вновь зажмурилась.

– Деми, я ненавижу беспорядок. Терпеть не могу мусор. Поэтому тебе перед выходом из комнаты следует обрабатывать свое платье липким валиком.

Я прищурилась: между пальцами у него был зажат тонкий черный волос.

– Но… на меня надели парик, – занервничав, пробормотала я.

– Парики помогают, однако сперва следует себя очистить, устранить источник грязи.

Он сердито встряхнул рукой с волоском.

– Нет, пожалуйста… – замотала головой я, глядя в бледно-зеленые глаза. Медленно сев в кровати, я натянула на себя одеяло и вцепилась в его край.

– Ну, милая, это совершенно необходимо. Не беспокойся, я не сторонник полностью выбривать тело девушки. Возможно, достаточно будет тебя подстричь покороче и обесцветить волосы; черный цвет не сочетается с нашими эстетическими стандартами.

Он ощупал меня взглядом, и его губы сложились в зловещей ухмылке.

– Мне хотелось бы отсюда уйти, – бросила я ему вслед, когда он развернулся к выходу.

– Никто не уходит из Айвори-хауса, пока его не отпустят. Знаешь, как птичек из клетки. Чик-чирик!

Говорил доктор вроде бы шутливо, однако я отчетливо слышала в его тоне скрытую агрессию, да и кулаки он сжал так, что побелели костяшки. Я смотрела на него, и по рукам у меня бежали мурашки. Увидишь такого на улице – остановишься, подумаешь: какой красавчик! Никогда не заподозришь в нем чудовище, но монстры не скользят в тенях, как пишут в сказках. Нет, они свободно живут среди нас.

Глава 27

До самого утра я лежала без сна. Боялась: закрою глаза, и монстр вернется. Дождалась, пока не сыграет жутковатую мелодию кем-то установленный будильник, и только тогда выбралась из кровати. Надо сообщить Конраду, чем занимается по ночам его отец, и он обязательно мне поможет. Я быстро приняла душ, натянула облегающее платье, перчатки и колготки, однако вызывающе не стала укладывать феном волосы – пусть топорщатся в разные стороны.

– Пошел ты в задницу, доктор Айвори, – пробормотала я, стоя перед закрытой дверью.

Ровно через минуту она открылась, и на меня с негодованием уставился Брэдли.

– Придется заглянуть в салон к Бекке, она наведет порядок.

Он двинулся по коридору, заложив руки за спину.

– Я не собираюсь ничего делать с прической – сегодня планирую вырваться из этого ада. Мне только нужно повидать Конрада. Ночью на меня напал Иэн Айвори.

Мне страшно захотелось расплакаться – а что еще должна сделать униженная мужчиной девушка? Пересилив себя, я закусила нижнюю губу и старалась говорить как можно тверже.

Брэдли грустно и сочувственно посмотрел мне в глаза. Придвинувшись ближе, медленно выдохнул и мягко взял меня за локти.

– Ты в порядке?

В его голосе, против обыкновения, звучала искренняя озабоченность.

Ненавижу, когда меня спрашивают, в порядке ли я. Становится только хуже, и я сразу начинаю плакать, будто в мозгу щелкает невидимый переключатель. Я схватила Брэдли за руки.

– Отведи меня, пожалуйста, к Конраду. Он их сын, он поможет мне отсюда выбраться. Знаешь, доктор Айвори называет пленниц «непорочными птичками»… Намекал, что хочет проверить, девственница ли я.

Брэдли опустил глаза в пол, отвернулся и подтолкнул ко мне тележку.

– Что ж, было приятно с тобой познакомиться, Деми Рао…

Мы пошли по коридору – впереди Брэдли с нагруженной подносами тележкой, за ним я. Пришлось прибавить шагу. Моя карточка, как выяснилось, толком не срабатывала – еще застряну где-нибудь.

– Подожди, Брэдли! – окликнула его я, когда он подошел к большой двери.

– Сегодня тебя убьют, – сказал он, не оборачиваясь. – Когда ты поймешь, что невозможно по собственной воле покинуть Айвори-хаус? А чтобы отпустили, надо держать язык за зубами, работать и заставить хозяев себя полюбить. Если этого добьешься, тебя выберут.

– Выберут? – переспросила я дрожащим голосом.

– Да, ты станешь избранницей. – Брэдли покачал головой. – Это единственный путь к свободе. Сколько можно говорить? Если не будешь вести себя как следует, тебя или убьют, или посадят в клетку. Но лучше смерть, поверь. Так что выполняй свою работу, Деми, – устало произнес он, глянув на тележку.

Видно, утомился меня уговаривать.

– Мне страшно, Брэдли, – заскулила я, а он снова подтолкнул ко мне тележку.

– Постарайся избавиться от лишних эмоций. Радуйся, что до сих пор жива, что еще