Четыре мертвых сестры - Наталья Евгеньевна Масальская

приказал Москвин и, нащупав ногой лестницу, начал медленно погружаться в темноту, пока не исчез в ней весь.

Я прислушивалась к звукам, доносившимся из подвала, и щурила глаза, стараясь разглядеть впотьмах Егора.

– Ну что там? – каркнула я.

Вместо ответа провал в полу осветился тусклым желтым светом.

– Залезай. – В отверстии показалось лицо Егора.

Я стояла на месте и не могла пошевелиться. Внутри меня боролись два абсолютно противоречивых чувства: ужас и нетерпение перед увлекательной загадкой.

– Ну, – поторапливал Егор, и над полом появилась его протянутая рука.

Вам знакома такая вонь, от которой буквально выворачивает наизнанку? От которой щиплет нос и слезятся глаза? От этого подвала так и разило смертью. Его зловонное дыхание лишало сил и самообладания. Ощущение – будто спускаешься в раскрытую пасть чудовища, которое только что перекусило человечиной.

– Ну и запах, – зажимая пальцами нос, прогнусавила я. – Странно, что здесь есть свет. В отличие от кабинета.

– Похоже, подвал запитан отдельно, – со знанием дела ответил Егор. – А еще… – Он не договорил, остановившись в дальнем углу помещения и что-то разглядывая на полу. – Наверное, здесь преступник разделывал трупы.

Я подошла сзади и с опаской выглянула из-за его спины. В этом месте темный земляной пол казался черным и гладким, как галька. В радиусе двух метров валялись ошметки какой-то органики. Возможно, это совсем даже и не чьи-то внутренности, но было очень похоже. От омерзения я скривила рот и попятилась. Радость от удачи угасала, печень, казалось, подпрыгнула до самого горла, вызывая острый приступ тошноты. Я согнулась пополам и, прикрывая ладонью полный едкой слюны рот, отбежала обратно к люку. Стоя на нижней ступеньке, задрала голову и прикрыла глаза, медленно и глубоко вдыхая свежий воздух, поступающий из проема в потолке.

– Лучше? – На спину мне легла рука Егора.

Я вздрогнула и посмотрела на него. В его глазах читалось понимание.

– Если хочешь, подожди меня наверху.

– Нет-нет, сейчас пройдет. Мама всегда говорила, что у меня желудок слабый. Чуть что, сразу рвет.

– Будет не очень хорошо, если ты заблюешь место преступления.

Теперь мне стал понятен его сочувственный взгляд. Не за меня он волновался, а за место преступления. Я хмыкнула и спустилась на земляной пол. И только сейчас разглядела подвал. Он показался мне гораздо больше домика. Похоже, Иволгин проводил здесь много времени. Потолок и стены были отделаны широкими нетесаными досками. Два больших стола у стен друг напротив друга. Один – явно письменный. На нем стояли две керосиновые лампы и одна настольная. Другой, напротив, выполнял роль рабочего места. Он был больше и грубее. В ящиках у стола – инструменты и какие-то запчасти. Наверное, именно здесь Иволгин мастерил свои поделки.

Я обернулась в поисках Егора. Он сидел на корточках возле того места, где предположительно убили девушек. Мне не хотелось думать об этом, я снова начинала чувствовать дурноту.

Лампочка, которая освещала подвал, висела на длинном черном проводе над столами рядом с лестницей. Она хорошо освещала саму лестницу и зону за ней, где сейчас Егор осматривал предполагаемое место преступления. А вот вся левая часть подполья тонула во тьме.

– Спички есть? – спросила я.

– Зачем тебе?

– Хочу посмотреть, что там, – ответила я, всматриваясь в жирный, душный мрак.

– В столах посмотри.

Я зашарила по тумбочкам. В одном из ящиков нашла длинные охотничьи спички и подожгла фитилек керосиновой лампы. Треугольный огонек ярко осветил подкопченное стекло. Запахло гарью. Я взяла лампу в руки и не спеша, почти крадучись, направилась в дальний, не освещенный конец комнаты. По стенам заплясали тени, словно темнота, как огромная разбуженная медведица, зашевелилась и заворочалась. Под аккомпанемент собственного сбивающегося дыхания я двигалась вперед, раздвигая тьму. Но через пару шагов остановилась. Показалось или из самого дальнего темного угла на меня действительно кто-то смотрит? Сердце с такой силой ударилось о ребра, что закружилась голова, и я пошатнулась, теряя равновесие. Огонек лампы дрогнул, и темнота сомкнулась сзади меня. Я видела только две маленькие яркие точки. Будто там, в кромешной тьме, затаился паук и, гипнотизируя меня своим взглядом, мягко накинул мне на плечи свою призрачную паутину.

Я судорожно вздохнула, пытаясь сбросить с себя гипнотическую силу комнаты, и подняла руку с лампой повыше. Свет вмиг очертил чей-то силуэт. Я вскрикнула, попятилась и чуть не уронила лампу на землю. Сзади меня схватили руки Егора.

– Что? – встревоженно спросил он.

– Там, – дрожащей рукой показала я в темный угол.

Он забрал у меня керосинку и пошел в указанном мной направлении.

Темнота расступилась под натиском дрожащего света, и я увидела девушку. Свет взметнулся, осветил стены и потолок, отступил на метр, снова погружая девушку во тьму, а потом медленно вернулся и ярко высветил ее лицо.

– Мамочки, так это же Далис! – Я инстинктивно попятилась и, врезавшись в край стола, опрокинула вторую лампу. Стекло с тонким звоном разлетелось на куски, точно так же как мое рухнувшее в пятки сердце…

Глава 17

– Еще света! – приказал Егор.

Я зашарила по столу в поисках спичек. Долго не могла поджечь дрожащими руками фитиль, но наконец мне это удалось. Отрывисто выставляя вперед правую ногу и подтягивая к ней левую, готовая, если что, быстро бежать прочь, я доковыляла до напарника.

– Кукла?! – ошарашила меня догадка. Лампа все еще ходуном ходила у меня в руке, поэтому пламя дрожало, искажая лицо куклы, отчего казалось, что она моргает и что-то беззвучно говорит.

– Ужас какой! – Я прикрыла глаза и с облегчением выдохнула. – Думаешь, это и есть Далис?

– Я не знаю, – не отрывая глаз от красивого кукольного лица, ответил Егор. – Ты лучше на это взгляни. – Он провел кончиками пальцев по щеке куклы и повернулся ко мне.

Признаться честно, дотрагиваться до нее я не горела желанием, но и пасовать перед «великим детективом» тоже не хотелось, поэтому, приблизившись на шаг, я протянула руку и коснулась ее лица.

– Не может быть! Кожа? – отдернув ладонь, вопросительно уставилась я на Егора. Его губы растянулись в язвительной улыбочке. – Дурак!

– Что тебя смутило? Думай, а не визжи как резаная. Иногда полезно включать голову.

Я все еще упрямо смотрела на него, стараясь понять, что он имеет в виду. Переборола страх и снова потрогала щечку куклы.

– Это не кожа, но такая же мягкая и бархатистая.

– Скорее всего, какой-то инновационный полимер. Надо изучить его записи.

Тут же потеряв интерес к находке, Егор скользнул к столу, поставил лампу и принялся выдвигать и задвигать ящики.

Я же продолжала стоять возле куклы и разглядывать ее.