Три карты на стол - Анна Орлова

у ребенка забьется сердце и до тех пор, пока закончит кормить грудью, мать становится почти слепой. Она замыкается на малыше, понимаешь?

– Понимаю, – сказал Рук медленно. Заглянул мне в глаза. – Значит, ты думала, я такой же?

– Нет! – возмутилась я. – Просто…

– Обожглась на молоке и теперь дуешь на воду, – кивнул он понимающе. – Не стоит, Меган. Не позволяй ему дальше портить тебе жизнь.

– Ладно, – легко согласилась я. Плакать уже не хотелось. Хотелось… Ох, да хватит играть скромницу! – Кажется, кто-то обещал, что мы не будем спать всю ночь!

Он негромко рассмеялся.

– Как прикажет леди!..

Много позже, уже в предутренний час, я проснулась от странного звука.

К постели меня прижимала тяжелая мужская рука. Я повернула голову, посмотрела на блондина, которому явно снилось что-то нехорошее – вон как дергается и вскрикивает.

– Ш-ш-ш, – прошептала я, пальцем рисуя на его щеках и лбу древние знаки. У нас верили, что они отгоняют дурные сны. – Все хорошо.

Он быстро притих, засопел спокойно. Только еще крепче притиснул меня к себе.

А я лежала тихо-тихо. И чувствовала себя такой счастливой, что хотелось плакать.

Что сказать? Дура ты, Меган Вон. Ничему тебя жизнь не учит.

***

Разбудил меня требовательный мяв Мышки. И приглушенный голос Рука: «Тише ты!».

«Мя-я-я-у!» – так жалобно ответила кошка, что прямо сердце кровью обливалось.

«Да ешь уже! – шикнул Рук. – Тихо только».

Поганка голодающая!

Хотя в чем-то ее можно было понять. Даже из-за запертой двери тянуло головокружительным ароматом жареных колбасок.

Я пальцами расчесала волосы и накинула халат. Толкнула дверь в кабинет – и одновременно туда из коридора ввалился Хэнк.

– Босс, есть новости! – выпалил он, тараща глаза.

Похоже, новости сногсшибательные.

Рук отвлекся от яичницы, даже вилку отложил. Зато Мышка уплетала колбасу так, что за ушами трещало.

– Говори, – велел блондин резко.

– Босс, вы ей доверяете? – Хэнк смерил меня неприязненным взглядом.

Ни «здравствуйте», ни «до свидания».

Я потуже затянула поясок халата и прошла к столу. Захочет Рук меня прогнать, пусть так и скажет.

– Да, – ответил Рук спокойно. – И тебе советую. Привет, сладкая.

– Привет. Я не буду мешать.

Я нагребла себе на тарелку колбасок, хлеба и сыра с орехами и села в сторонке. Но ушки насторожила.

– Так что там? – нетерпеливо напомнил блондин, отхлебнув кофе.

И чуть не облился им, когда Хэнк сообщил:

– Вчера выловили тело Флетчера.

У меня кусок застрял в горле. Приятного аппетита!

– Его опознали? – усомнилась я. – Это точно?

Мне ли не знать, как сложно опознать труп всего через несколько дней в воде!

Рук жестом велел Хэнку ответить. Тот поморщился, но кивнул.

– Ага. Татуировка у него была приметная. Он это, зуб даю!

– Сядь, не стой столбом, – Рук почесал нос. – Подробности?

Хэнк плюхнулся в кресло, цапнул что-то съестное.

– Да я мало что успел, босс. Только что звякнул знакомый коп. Вчера Флетчера в речке нашли, говорят, уже и вскрытие сделали. Вроде кто-то его хорошенько, того, поспрашивал. А потом концы в воду. Но главное, – он понизил голос, – док сказал, волосы у него крашенные!

Лицо Рука мгновенно изменилось.

– Брюнет?

– Полукровка. В смысле, отец у него чистокровный. Выходит, Эдди чуть волосы осветлил, чтоб сойти за квартерона. – Хэнк посмотрел на намазанную маслом булочку в своих руках и отложил ее в сторонку. – Ну не сука, а? Мы же к нему по-доброму, а он с нами вот как.

– Смерть списывает все долги, – напомнил Рук. Только вот, судя по нехорошему прищуру, и сам был бы не прочь оживить Эдди Флетчера и прикончить еще разок. – Тот тип, который нам его сдал, о таком не упоминал.

– Да кто его знает? – пожал широченными плечами Хэнк. – Не сообразил. Сказал, что коп, остальное детали. А может под шляпой не заметил.

– Как он вообще попался? – не выдержала я. Мышка (проглотина!) наконец насытилась и прыгнула мне на колени. Заурчала громко.

– Да по-глупому он спалился, – ответил Рук. Хэнк насупился – не нравилось ему, что Рук со мной откровенничает! – но промолчал. Слово босса – закон. – Просто не повезло. Тот банковский клерк переехал сюда хрен знает откуда. И он отлично помнил лейтенанта Флетчера, который когда-то засадил его единственного сына на десять лет за распространение наркотиков. А тут он зарисовался в роли гангстера! Еще и в банк приперся с этим кристаллом. У клерка кое-какие связи сохранились. Он, не будь дурак, настучал Морбиду, а тот свистнул мне. Вот так Эдди и засыпался.

– Значит, он перекрасил волосы, чтобы сойти за квартерона, – повторила я, наглаживая Мышку. Мне всегда легче думалось вслух. – Но зачем? И вообще, это ведь запрещено.

Не такое уж страшное преступление, прямо скажем. За это грозит всего-то небольшой штраф. Чтобы выдать себя за брюнета или блондина (если вдруг кому взбредет фантазия притвориться изгоем) мало цвета волос. Есть еще оттенок кожи, глаз, черты лица… А главное – магия. Ее-то никакой краской не затонируешь!

– Это как раз понятно. У полукровки есть магия, у квартерона нет… – Рук вдруг замер. – Сукин сын! Так вот как он это провернул!

В голосе Рука – злость пополам с восхищением.

– Что? – вздохнула я и потерла лоб.

– Как он сделал тайник, – пояснил Рук обтекаемо. – Ладно, это потом. Хэнк, сейчас мухой…

Куда надо было лететь мухой, осталось неизвестным.

Дверь распахнулась без стука и ввалился бледный Стив. Губы его тряслись. Хм, парень вообще-то не трус, что его так пробрало?

– Босс, там к вам…

Его бесцеремонно отодвинули с дороги.

– Мы сами. Свободен.

Я словно примерзла к месту, когда в кабинет вошли четверо. Дорогие темные костюмы, со вкусом подобранные галстуки, начищенные туфли, блеск золотых запонок – просто бизнесмены на деловом ланче.

Я – в одном халате – мигом почувствовала себя почти голой.

Все как один – беловолосые, светлоглазые и светлокожие. Двое, похоже, братья. Оба высокие, тощие, с костистыми узкими лицами и приметными носами крючком. Третий наоборот – очень крупный, хоть и не толстый, с широченными плечами и увесистыми кулаками молотобойца. Четвертым был невысокий красавчик с тонкими чертами лица и ироничной полуулыбкой.

Рук поднялся им навстречу. Лицо его стало спокойной маской. А я прижала к себе Мышку. Проклятье, что опять стряслось?

– Привет, братец Рук! – первым поздоровался «молотобоец», протягивая похожую на лопату ладонь. – И тебе, Хэнк.

– Привет, братец Оуэн, – Рук ответил на рукопожатие.

– Здравствуйте, мистер Оуэн, – сдержанно ответил Хэнк. Он владел собой похуже: пот на лбу выступил и глаз задергался.

– Не скажу, что рад тебя видеть, братец Рук, – откровенно признался красавчик, но кивнул вполне дружелюбно.

– Что так? – хмыкнул Рук. –