Три карты на стол - Анна Орлова

ночь выселила в кабинет – нечего ей на такое смотреть – и без ее тихого сопения никак не могла уснуть.

Крутилась с боку на бок. Старалась не думать, не вспоминать… Но разве можно? Столько всего случилось, столько я страха натерпелась! Теперь меня колотила нервная дрожь, которая не унялась даже после долгой-долгой теплой ванны.

Надо хоть немного выспаться! Только меня не отпускало. Вспоминались те страшные минуты, когда я поверила – всерьез поверила! – что сейчас мы умрем. Перед глазами как наяву вставала картина на крыльце. Фигура Рука под ливнем пуль. Странные зеленые вспышки.

Проклятье, напиться, что ли?!

Тихие шаги, негромко скрипнула дверь. И сердце забилось где-то в горле.

Я приподнялась на локте, окликнула:

– Рук?

А голос-то как дрожит!

– Ты почему не спишь, сладкая? – кровать рядом прогнулась от веса тяжелого мужского тела.

– Шутишь? Меня до сих пор потряхивает.

Я протянула руку, щелкнула выключателем. Спальню залил неяркий свет, но даже при нем блондин выглядел бледным и осунувшимся.

Он вдруг сгреб меня в охапку, прижал к себе.

– Ничего. Это пройдет. Главное, что мы живы.

– Да, – я потерлась щекой о его пиджак. Пахло от Рука табаком, выпивкой и потом. Невольно наморщила нос.

– Ладно, я в душ, – он неохотно разжал руки. – Дождешься?

– А ты сможешь? – ляпнула я. – В смысле, ты ведь устал.

Рук громко фыркнул.

– Вопросы у тебя. Закажи нам побольше кофе, ладно? Все равно спать мы сегодня не будем. Я скоро.

Короткий поцелуй – и блондин скрылся за дверью ванной.

Я с трудом поднялась и набросила халат. Коленки у меня все еще дрожали, голова слегка кружилась. То ли от волнения, то ли стресс аукался…

Когда Рук вернулся – с мокрыми волосами, заметно посвежевший – его ждала чашка крепчайшего кофе и тарелка пирожных.

– М-м-м, – промычал он, целиком отправляя в рот заварное пирожное. Откинулся на подушку и прижмурился от удовольствия. – Это то, о чем я мечтал!

Я невольно рассмеялась и пошутила:

– Смотри, приревную. Что ты выберешь – меня или пирожное?

Пока я ждала Рука из ванной, успела приговорить чашку кофе с коньяком. С устатку я заметно опьянела, зато хоть перестала мерещиться всякая пакость.

Блондин поднес к моим губам песочную корзиночку с ягодами и взбитыми сливками.

– А я с тобой поделюсь. Будешь?

Я медленно лизнула сливки, и глаза Рука опасно потемнели.

Пирожное полетело в сторону, а блондин впился поцелуем в мои губы. Неловко задетый поднос со сластями загремел на пол.

Я отвечала так же жадно. Кровь набатом стучала в ушах. Еще, еще!

Так остро, так пьяняще…

– Сладкая, – пробормотал он, торопливо стаскивая с меня халат. – Такая сладкая. Слаще любых пирожных.

Вот это да! Лучший комплимент в моей жизни…

Я спохватилась, только ощутив спиной прохладу простыней. Совсем голову потеряла!

– Обещай, – попросила я, упираясь ладонью в его грудь и уворачиваясь от поцелуя, – что я не забеременею. Ты сказал, что можешь это сделать. Пожалуйста!

Рук приподнялся на локтях. Сдерживался он с трудом, вон как жилы на висках вздулись.

Он не спросил ни о чем.

– Клянусь. Своей кровью и силой, дубом, терновником и ясенем. Хватит?

Я только кивнула – и потянулась к нему…

***

– Почему? – он курил, сидя на краю постели.

– Что – почему? – я прикрыла грудь одеялом и отвернулась.

Это не спасало – ни от его голоса, ни от пристального взгляда в спину.

– Почему ты так переживала о ребенке?

Я дернула плечом. Поджала ноги и обхватила коленки руками.

– Не хотела попасть в неприятности.

– Меган, – матрац прогнулся под тяжестью его тела, а я замерла от тяжелой горячей руки на бедре. – Ты думаешь, я бы тебя бросил?

– Не хочу проверять, – выдавила я. – Спасибо.

– За что?

– Что принял всерьез. Мог бы отмахнуться.

– Это из-за Мышки? – спросил он буднично.

– Что? – переспросила я, думая – надеясь! – что ослышалась.

Он выдохнул дым.

– Не считай меня идиотом. Сложить два и два несложно. Мышка – не рожденная душа, так? Как и собаки Ирэн?

– Так, – согласилась я после долгой паузы. Стиснула кулак, комкая простынь. – Мою дочку звали бы Мишель. Мышка.

Блондин прищурился.

– Расскажешь?

Почему бы и нет? Так отчаянно хотелось кому-то довериться, разделить хоть с кем-то свою боль. Все то, что я носила в себе долгие семь лет.

Не с Мышкой же откровенничать, верно?

– Мне было семнадцать, – начала я тихо. – Я была такой дурой! И я только что потеряла отца.

– Тогда ты познакомилась с этим типом? – подсказал Рук негромко. – С Томми?

Я невесело усмехнулась, качнула головой.

– Да нет, он давно за мной ухаживал. Мне казалось так романтично встречаться с ним тайком! Говорю же, дура.

Сигарета Рука дотлела почти до фильтра.

– И? – он подался вперед и накрыл ладонью мою руку, безвольно лежащую на одеяле. – Хотя не говори, если не хочешь.

Я подняла взгляд на обманчиво спокойное лицо Рука и сообразила.

– Это не то, что ты подумал. Он меня не насиловал. Меня даже уговаривать особо не пришлось! Я была напугана, ужасно одинока, не знала что делать. Убежала с Томми, потом сидела под замком. Для моего же блага, само собой. От Бишопа меня прятали, ага. А я верила! Еще и радовалась, когда залетела.

– Он, я так понимаю, не радовался? – Рук обнаружил, что стиснул мои пальцы до боли. – Прости.

– Ничего. А он тайком подлил мне абортивное зелье.

– Мразь. – Резюмировал Рук коротко.

Я опустила взгляд. Почему-то было стыдно. Стыдно до сих пор.

– Больше чем ты думаешь. Ты ведь помнишь, что инициирует видящую?

Блондин кивнул.

– Ребенок. Постой. Он что, специально?..

– Да, – ответила я на не заданный вопрос. – Когда появилась Мышка, я поняла, что дело нечисто.

– Почему? – поднял брови Рук.

Я стиснула кулаки.

– Возвращаются не все души, понимаешь? Только неупокоенные.

И прикусила губу.

Рук дернул щекой.

– Найдешь тут покой, когда собственный папочка… Извини.

Я кивнула.

– А потом я подслушала разговор. Томми хвастался подельнику, как ловко все провернул. Его банде очень пригодилась бы хорошая гадалка. Вот он и… Тогда я его и прокляла.

Несколько мгновений, тягучих как патока. Потом Рук обнял меня и прижал к себе.

Я уткнулась лицом в твердую грудь. Как хотелось спрятаться на ней от всех проблем, от прошлого и заодно от будущего! Если бы все было так просто!

– Почему он не хотел, чтобы ты родила? – произнес Рук почти неузнаваемым голосом. Лязг металла, скрип ножа по стеклу. Брр!

Придется договаривать, раз уж начала. Не плакать, только не плакать! Мне ведь уже не семнадцать, отревела свое.

– Как только