Паленая месть - Владимир Григорьевич Колычев

— Чего застыл как истукан? — белозубо улыбалась Карина, кокетливо глядя на него. — В гости к себе веди!.. Или боишься?

Она была уверена в собственной неотразимости, но все-таки провела запрещенный прием. Знала, что Валентин не устоит перед ним.

— Не боюсь, просто думаю.

А думал он о том, что Карину из сердца ничем не вытравить. Шлюха она законченная, нет ей прощения. И возврата к прежним с ней отношениям тоже нет, Валентин просто уверен в этом. Но в то же время он не ищет женщину, которая могла бы заменить Карину. Потому что никто не сможет ее заменить.

— Давай ты будешь думать потом!

Карина нахально взяла его под руку и повела к дому, в котором он жил, а ведь где-то неподалеку могла стоять машина, из которой за ними наблюдали. И даже фотографировали. Валентин даже почувствовал на спине чей-то напряженный взгляд. Но уже за калиткой с горькой насмешкой укорил себя в мнительности. Померещилось ему, никто за ними не следил. А если вдруг, то ничего страшного. Ну уволят его со службы, и что? Жизнь на этом не остановится. Машинку швейную купит, джинсы будет шить, сейчас все этим занимаются, кооперативы открывают.

— Я знаю, что ты обо мне думаешь! — едва за ними закрылась дверь, сказала Карина, обвила руками его шею, смотрит в глаза, завораживает.

— Ты такая противоречивая. Но еще больше внезапная!

— Я такая!

Она резко повернулась к Валентину, забросила руки за голову, коснулась пальцами молнии на платье, но расстегивать не стала, предоставила это сделать ему.

— Давай!

А молния длинная, платье просто развалилось напополам, само упало к ногам, осталось только переступить через него. И Карина это сделала, даже не задев его каблуками.

Она знала, куда и зачем ехала. Ни лифчика у нее под платьем, ни трусиков, а тело такое красивое, упругое, кожа бархатистая, увлажненная жарой.

Карина остановилась посреди комнаты, подняла руки, медленно развела, будто собиралась взмахнуть и взлететь. Валентин видел ее со спины, но знал, что взгляд у нее затуманен, ротик приоткрыт в предвкушении интимной близости. Затаив дыхание, она ждала прикосновения. Она умела ждать, заставляя свое тело трепетать от напряжения, которое Валентин должен был не снять, а, напротив, усилить.

Он подошел к ней сзади, прильнул, пропустил руки под мышки, пальцами нащупал соски, примял грудь. Карина завибрировала так, словно через нее пропустили электрический разряд. Да, она до неприличия страстная натура, порок ее второе имя, но Валентин ничего не мог с собой поделать. И с ней тоже. Ненавидел он ее, презирал, но любил.

Где-то за окнами, возможно, стояла ведомственная машина с радиотелефоном, Валентин укладывал Карину на большое мягкое кресло, грудь на сиденье, животом на широкий подлокотник, а кто-то звонил Доронину, заставляя его рвать на себе волосы. И насылать на Валентина кары небесные, пока только словесно… Но сейчас это не имело никакого значения. Сейчас Валентина не могли остановить ни страх, ни совесть. Он сорвался с цепи, да и Карина как бешеная, сама наталкивается на него и требует, требует, еще и еще…

В своих ощущениях Валентин забрался на самый верх, дальше просто некуда, а все равно продолжал подниматься словно птица, с силой взмахивавшая крыльями, стремительно при этом теряя высоту. Он мог подняться в космос, но само небо, казалось, рухнуло на землю, погребло под собой и его, и Карину. Но приземление такое мягкое, и земля пухом. Как будто и нет за ними никакого греха.

— И пусть Карлуша меня убьет, — пробормотала Карина, не в силах пошевелить рукой.

И слова она выговаривала еле слышно.

— А он может?

— Может… Ты же не отпустишь меня к нему?

— Оставайся.

Карина — падший ангел, Валентину с ней не по пути. Но если она вдруг останется, он ее не прогонит.

— Тогда он точно меня убьет. И тебя.

— Передай, что меня и без него хотят убить.

— Кто хочет тебя убить? — встрепенулась Карина.

— Преступность.

— У этой преступности есть имя? Кого ты ищешь?

— Кого я ищу?

— Кто женщин в Завселках сжег?

— Есть один скот.

— Он хочет тебя убить?

— С чего ты взяла? — насторожился Валентин.

— А ты думаешь, Карлуша на симпозиуме был, когда я в прошлый раз к тебе приезжала? Нет, дома он был. И знал, что я к тебе поехала.

— Знал и ничего не сделал?

— Так он меня сам к тебе отправил.

— Я, кажется, знаю зачем. — Валентин возмущенно приподнялся на локте.

— Ну, он, конечно, хотел посмотреть, как я себя поведу. И я нарочно повела себя очень плохо. Для него! А для нас очень даже хорошо… Он, конечно, возмутился, но я ему: сам виноват!.. Стукачку из меня сделал!

— Ты же не просто так интересовалась Завыселками? Ты хотела… Доронин хотел знать, что я там нарыл, — кивнул Валентин.

— И узнал… Поверь, мне очень стыдно!.. Я тогда ему назло с тобой осталась. И сегодня… И завтра приеду… И ты меня не выгонишь!

Карина набросилась на него, уложила на спину, влажно поцеловала в губы, пальцами обеих рук пригладила волосы.

— Ты знаешь, что я дрянь! И я знаю! Мы оба знаем!.. Но я не могу без тебя! Ты не можешь без меня!

— Ты мое проклятие.

— А ты — мое!.. Прости меня, пожалуйста! Доронин меня заставил! Или я говорю с тобой, или он отправляет тебя на Дальний Восток, туда, куда Макар телят не гонял!

— Ты со мной поговорила. И он узнал, что я вышел на Бережкова.

— Узнала и сказала ему!.. Да, я дрянь! Я последняя тварь!..

Валентин кивнул, соглашаясь с ней, Карина, конечно же, возмутилась, брови черные, как вороньи крылья, взметнулись вверх.

— Но зачем это Доронину?

— Ну, значит, зачем-то надо.

— Может, он как-то связан с Бережковым?

Валентин уложил Карину на спину и погрузил в нее пока только взгляд.

— Не знаю.

— А ты узнай. Может, я его подозреваю? Может, он как-то связан с водочной мафией? Может, он и есть главный мафиози?

— Ты его подозреваешь?

— И ты можешь ему об этом сказать. Ты же для этого здесь?

— Сволочь ты, Сухарев! — Карина скривилась от напряжения в мышцах.

Попыталась оттолкнуть его, но не смогла.

— Ты ведь правда дрянь! Сначала я привыкал к этому, теперь я даже не обижаюсь на тебя. За то, что ты такая. Какая есть.

— Я ничего не скажу Карлуше!

Карина снова зашевелилась, но уже не отталкивала его, напротив, вползла под Валентина, раздвинув ноги. Взгляд затуманился, бедра сдвинулись, и он не смог обмануть ее ожидания.