Паленая месть - Владимир Григорьевич Колычев

То ли приободрить хотел, то ли удержать, чтобы не сбежал.

— Сегодня ты отрабатываешь за меня, завтра я отрабатываю за тебя! — подал голос Митяй.

Он находился на расстоянии вытянутой руки, но Толику казалось, что его голос доносится откуда-то издалека, как будто с того света.

— Это если Толик свой чувак, — сказал Гарик.

— А он свой? — спросил Леша.

— Пока не совсем. Не доказал свою преданность общему делу.

— Мы же не в комсомоле! — мотнул головой Толик.

— Во дает! — гоготнул Леша. — Какой комсомол? У тебя че, крыша съехала?

— Да это у него от страха… Страшно, да, Толян? — подзуживал Гарик.

— Да нет, просто неожиданно.

— А как ты хотел? Мы же не в комсомоле, там все ясно, членские взносы раз в месяц платишь, да? Раз в месяц обстановка меняется. А у нас в любое время все поменяться может. И ты поменяться можешь. С Дудиком.

— Но я не могу… — чувствуя себя жалким цыпленком перед коршуном, пролепетал Толик. И самому же за себя стало стыдно. — То есть могу, но не умею.

— Так научим! — подобрел Митяй.

Он велел Толику сесть за руль, сам остался сзади, Леша подал ему деревянную канцелярскую линейку.

— Смотри, все просто! Дудик останавливает машину, и ты сразу же бьешь его в правый бок. Знаешь, где у человека печень? Туда и бьешь!

Митяй показал, как нужно бить, с такой силой, что линейка сломалась в его руке. Но Леша подал ему новую. Это показалось Толику подозрительным. Действительно, откуда у них столько линеек? В магазине купили, но зачем? Учить Толика убивать? Если так, значит, они заранее знали, кто пойдет мочить Дудика? Значит, Толика заранее утвердили на роль палача? И спектакль перед ним разыграли…

Но даже если это так, убивать все равно придется. Не слезут с него пацаны, пока не замажут его кровью. А если Толик откажется, его самого убьют. У Митяя рука не дрогнет.

Толик постарался взять себя в руки, перебрался на заднее сиденье, его место занял Леша. Митяй показывал, как и куда бить, ставил удар, Толик нарабатывал технику, не ленился.

— Главное, не ссать! — наставлял Митяй. — Перед ударом не тормозить, тело только кажется мягким, а нож острым. Зассышь, нормально не ударишь, нож и наполовину не зайдет, только разозлишь мужика, понимаешь? Он монтировку возьмет и башку тебе отобьет. Еще раз спрашиваю, понимаешь?

— Наполовину в бабу можно, — засмеялся Леша. — В мужика нужно на всю катушку!

— Тебе видней, — усмехнулся Толик.

— Че?!

— Отвали!

— Я не понял, ты че, крутого включил? — вспыжился Леша.

— Посмотрим, какой он крутой. — Гарик поднял руку, приостанавливая перепалку, ведущую к ссоре.

Всего лишь приостанавливая. Если Толик завалит Дудика, значит, он крутой, если нет, значит, Леша может зачморить его.

А мочить Дудика Толик отправился в тот же день, поздно вечером подсел к нему в машину, на заднее сиденье.

— Ты что, директор? — с усмешкой спросил таксист.

Лоб у него низкий, покатый, а нос большой и длинный. В профиль лицо Дудика напоминало таранящий нос броненосца. С усиками.

— Я покурю? — открывая окно, спросил Толик.

— Что там у тебя, косяк?

— Я не в затяжку.

— А если менты?

— А ты не нюхай!

— Борзый? Почувствую запах, высажу! — пригрозил Дудик.

Курить Толик не стал, во-первых, нечего, а во-вторых, он добился своего. Обосновал свое желание сесть назад, а не вперед, как должен был поступить любой парень его возраста. Осталось только воспользоваться этим преимуществом. Но как это сделать, если руки вдруг задрожали — от страха и нервной слабости? А машина, как назло, шла быстро, без остановок, до нужного места оставалось десять, пять минут, еще немного — и пробьет страшный час. Толик вынул из кармана нож. Осталось совсем чуть-чуть.

— Приехали!

Дудик остановил машину, в этот момент Толик и должен был ударить. Он смог настроить себя на рывок, но рука почему-то застряла между сиденьями. Нарабатывая удар, он с легкостью попадал импровизированным ножом в бок жертвы, а сейчас довольно-таки широкий зазор между спинками сидений оказался вдруг непреодолимым препятствием.

— Это что, нож? — шарахнулся от него Дудик.

Но из машины не выскочил, за монтировку не схватился. И Толик смог воспользоваться этой заминкой, взял себя в руки. И снова нацелил нож на жертву, в этот раз он, пожалуй, мог ударить.

— Слышь, пацан! Давай не надо! — Голос таксиста дрожал от страха. — Я все понял!

— Что ты понял?

Толик прислушался к своему голосу, вроде бы нет в нем предательской дрожи. И рука заряжена на удар. Он мог убить Дудика. Но зачем, если чувак осознал свою ошибку? Если осознал.

— Ну ты же от Гарика, да?

— Привет тебе от Гарика!

— Не надо, нет! — запаниковал Дудик. — Скажи Гарику, что я буду брать его водку!

— А если нет?

— Буду, буду!..

— Если нет, мы не только тебя грохнем!

Толик и хотел, но не мог озвучить свою мысль, не смог пригрозить расправой над близкими. Он же не тварь последняя, чтобы убивать женщин и детей.

— Да, да! Только да, никаких нет!..

— Ну, смотри!

Из машины Толик выходил с уверенностью человека, исполнившего свой долг. И в машину к Гарику садился так, как будто убил Дудика. Он закрывал за собой дверь, когда «Волга» сорвалась с места.

— Я не понял, чувак! — простонал Гарик. — Ты что, не добил его?

— Даже не бил. Нож достал, а он лапки кверху! Все сделаю, на все согласен, только не убивайте! — с гордостью проговорил Толик.

— На что он согласен?

— Ну, водку у нас брать.

— А тебя что, просили договариваться с ним? Тебе конкретно сказали, что надо делать! Замочить козла! Точка! Что здесь непонятного?

— Ну так Дудик на задницу сел, в угол забился! Не убивай, все сделаю!

— Это называется, голимые отмазки, чувак! — презрительно фыркнул Леша. — Знаешь ты кто после этого?

— Может, завалим фуфела? — спросил Митяй.

В бок Толику ткнулось острие ножа, одно движение — и прольется кровь. Сразу, может, и не убьют, но Митяй учил не останавливаться на достигнутом, за первым ударом обязательно последует второй, третий. Если Толик попробует убежать, из машины вывалится его труп. Да и как бежать, если ноги к полу приросли? Сейчас Толик знал, как чувствовал себя Дудик, почему не смог выскочить из машины.

Митяй спросил, Гарик задумался, и руку поднял, как будто держал в ней стартовый флажок. Даст сейчас отмашку, и начнется резня.

— На первый раз пусть живет, — наконец сказал он. — Но еще раз облажаешься, сам застрелишься!..

Гарик сунул руку под полу джинсовой куртки, выдернул из-за