Паленая месть - Владимир Григорьевич Колычев

— Толик, ля!

Гарик крутился как уж на сковородке, не успел справиться с Лепнем, глаза уже бегают по сторонам. И Толика заметил, и чувака, которого он подстрелил, но не добил.

Недобиток справился с болью, подобрал с земли упавший револьвер. А Гарик уже затрофеил ТТ Лепня. И выстрелил не задумываясь.

Парень с обрезом лежал, не шевелился, но Гарик выстрелил и в него. И в Мурзу выстрелил, хотя и тот не подавал признаков жизни. В Лепня стрелять не стал. Остановился, глянул по сторонам, вроде спокойно все. В смысле никто больше не нападает. И посторонних не видно. Одни только мертвые. Без кос, и лежат. Пять трупов. Пять! И Леша, увы, среди них. Как минимум два убийства на совести Толика.

— Ни хрена себе наворотили!

— И что делать?

Только сейчас Толика охватил мандраж, и коленки затряслись, и голос задрожал. Он попытался вспомнить, как убивал, но память отказывалась возвращаться к пережитому. Впрочем, все еще только начинается. Два убийства — это вышка.

— Валим отсюда! — крикнул Гарик. — Этого в машину!

Лепня связали, запихнули в багажник «Москвича». К этому времени Толик справился с приступом паники, голова включилась, он подумал, что трупы здесь оставлять нельзя. Милиция подъедет, начнется разбор полетов. Он же помнил, как они вывозили тело Кузи. И этих жмуров можно похоронить где-нибудь. Тем более что в их распоряжении три машины.

— Жмуров надо вывезти! — сказал он.

— Ну, Леху-то мы заберем!

Леху погрузили на заднее сиденье «Запорожца», пришлось повозиться. Осталось четыре тела. Много. Но дорога пустая, людей не видно, только птицы над головой летают, где-то вдалеке каркнул ворон.

— Всех грузим! — сказал Толик.

— На хрена? — мотнул головой Гарик.

Не хотел он возиться с покойниками, и его можно было понять. Толик и сам на пределе, убраться бы поскорее с этого проклятого места.

— А Лепня будут искать! Гарбуза найдут, Мурзу!

— Митяй, надо подналечь! — закивал Гарик, одобрительно глянув на Толика.

Водки в «четверке» практически не было, всего шесть ящиков, их перенесли в «Москвич». Зато свободного места более чем, все четыре трупа поместились. Битком «четверку» набили, едва крышку багажника закрыли.

Только закрыли крышку, как появился велосипедист, мужик небритый проехал в мятой летней шляпе, некогда белая рубашка в мелкий горошек, брюки в полоску, одна штанина на прищепке. Глазки маленькие, сидят глубоко, но вдруг пришли в движение. Трупов нет, оружие подобрали, но кровь осталась. И на траве кровь, и на одежде. Похоже, мужик что-то заметил.

— Ну что пялишься? — грубо спросил Митяй.

И вдруг, вытащив наган, навел его на мужика. От страха тот дернулся, велосипед зашатался, и только чудом он удержался в седле.

— Давай, крути педали!..

— И язык за зубами держи!

Гарик тоже достал свой ствол. Но мужик этого не видел, был уже далеко. ТТ у Гарика, а у Митяя наган, и не совсем такой, как у Толика. У этого револьвера барабан не откидывался.

— Тут до Афанасьевки километра два, — сказал Гарик. — На велике быстро. Линять надо.

— Проклятое место, — скривился Митяй.

— Ну не для тебя же. Завалил мужика за ящик водки, — ухмыльнулся Гарик.

— Колтуна по-любому валить надо было.

— Ну завалили, а толку? Водка от нас ушла.

— А кто ее увел?

— Так хочется поговорить с Лепнем! — гоготнул Гарик.

Он сел за руль своего «Москвича», Митяй взял на себя «Запорожец», а Толику пришлось вести «четверку», набитую трупами. Но перед тем, как сесть за руль, он зарядил уже свой наган. Гарик почему-то не захотел возвращать ствол себе.

Уходили проселками, через поля и перелески. Куда уходили, это знал только Гарик.

Часа через два машины остановились на берегу реки в густых зарослях ивняка. Место безлюдное, склон над рекой крутой, трупы можно сбросить вместе с машиной. Но Гарик решил не рисковать сейчас, подождать до темноты, а там уже под покровом ночи аккуратно утопить всех. Кроме Леши.

— Лешу нормально похоронить надо. На Лепня все спишем.

Лепня вытащили из багажника, выдернули кляп изо рта.

— Ну рассказывай, морда! За что нас приговорил? — Гарик занес кулак, а Митяй приготовил нож.

— Не я приговорил, — скривился Лепень.

И куда только делся напускной лоск хозяина?

— А кто?

— Абхаз… Я не хотел, отговаривал, — на всякий случай добавил Лепень. — А он уперся!

— Что мы не так сделали?

— Беспредел в Завыселках устроили.

— А ничего, что Кузя с катушек съехал?

— А я говорил тебе, нормальных пацанов найди!

Лепень чуть ли не с ненавистью глянул на Толика. Нашел Гарик нормального пацана, в спортзале нашел, здорового, непьющего, практически не испорченного. И ведь не прогадал. Толик оправдал или даже превзошел ожидания. Чем подвел Лепня под монастырь.

— Нормальный пацан Кузю замочил! Потому что Кузя беспредельщик!

— Да это понятно.

— А мне непонятно! Мы ситуацию выправили, водку вам отдали…

— Водку отдали!.. — резко оборвал Гарика Лепень. — Кто вам вообще разрешал фуры трогать?

— А мы крутые! Мы можем! Имеем право!

— Абхаз уже тогда считал вас беспредельщиками!

— Абхаз? А когда его к лику святых причислили, не скажешь? Как сберкассы брать, так не беспредел, да?

— Как он их брал? Без трупов!.. Ну, почти… Да и не можешь ты ему предъявлять, мастью не вышел.

— Ты вышел?

— Не вышел. А так бы я вас отмазал…

— Ну да!

— Мне лихие пацаны нужны. Две фуры с водкой — это реальная маза! Абхаз это признал. Хотя и согласился, что это беспредел.

— С кем согласился?

— А откуда он водку берет? С кем работает?

— С кем?

— С директором завода. Ликеро-водочного. Пластунов Олег Викторович. А за директором завода еще кто-то стоит.

— Кто?

— Не знаю. Но кто-то очень важный. Иначе бы Пластунов с Абхазом не работал.

— Кто важный?

— Не знаю… Знаю, что из городского отдела торговли. Там все четко закольцовано, у каждого своя функция.

— У тебя функция меня замочить. Ты так и не сказал, за что.

— Ну так в Завыселках вы засветились.

— Про Завыселки говорил. Что засветились, не говорил.

— Менты на вас вышли. Конкретно капитан Сухарев. Участковый. Он и сейчас тебя ищет. Он про тебя все знает. Доказательств просто нет… Абхаз сказал доказательства ему организовать.

— Не понял. Против нас доказательства? — вытянулся в лице Гарик.

— Вас вместо доказательств. Почему вас у Афанасьевского положить думали? Чтобы Сухарев ваши трупы нашел. И успокоился… Или его самого успокоят.

— Так надо было сразу с него начинать!.. Или бей своих, чтобы чужие боялись?

— Этих