Паленая месть - Владимир Григорьевич Колычев

Карина провела пальцами по баранке — в направлении поворота, который вел к реке. Остановиться бы где-нибудь под раскидистым дубом и раскудрявить свое прошлое, которое так хотело стать настоящим хоть бы на пару часов. Но Валентин удержался, не свернул со своего пути. И правильно сделал.

Руки Леша Долотов не распускал, но рот на жену открыл широко. Жители улицы сбежались, так он на нее орал. Появление представителя власти его успокоило, он пообещал держать себя в руках. Валентин провел воспитательную беседу, но уезжал с камнем на душе. Надолго ли Долотову хватит спокойствия? Мужик уже под градусом, добавит еще и все-таки схватится за топор. Вот тогда и можно будет его задержать, а сейчас нет. Да и толку от этих задержаний? Сегодня посадишь, завтра выйдет и убьет…

— Ты на меня никогда не кричал, — в машине, на обратном пути вспомнила Карина.

— И не бил.

— Может, зря?

— Бить надо было, пока ты поперек кровати лежала.

— Ну, от мамы мне доставалось… — кисло улыбнулась, вспомнив что-то не очень приятное.

Может, и загуляла Карина с кем-то в юности, что от мамы досталось. Как загуляла, так до сих пор остановиться не может. Это сейчас Валентин смирился, а раньше задушить ее хотел. Тихо, спокойно и даже нежно. Но задушить.

— А сейчас ты вдоль кровати лежишь.

— Хочешь посмотреть, как я это делаю?

— С кем.

— Ну извини, какая есть!.. Я же не прошусь замуж! Просто я тебя хочу!.. Никого так не хочу… Может, я вообще никого не хочу, кроме тебя.

— Считай, что я тебе поверил.

— Я серьезно!.. Знаешь, Карлуша… — Карина заставила себя замолчать.

— Что Карлуша?

— В командировке Карлуша, так хочется ему изменить. Но только с тобой.

Валентин промолчал, Карине это не понравилось.

— Будем считать, что ты поверил? — спросила она.

— Мы сейчас вернемся в участок, и ты поезжай.

Валентин вспомнил, как уходила Карина, как хвалила своего нового избранника за то, что у него все есть. А как страдал он, представляя ее в объятиях чужого мужчины. Может, и переболел он, уже совсем не хочет быть с ней, но все равно обидно. И за себя обидно, и за нее. Она же самая настоящая шлюха, и он не должен пользоваться ее слабостью в одном месте.

— Все-таки боишься Карлушу! И правильно делаешь! Он ведь, правда, может стереть тебя в порошок… Ты даже не представляешь, сколько в нем дерьма. Он очень страшный человек… Я сама его боюсь!

Если Карина и насмехалась, то над самой собой. Себя упрекала в том, что связалась с Дорониным. И в том, что пошла против него.

— Тогда тебе точно домой.

— Нет!

— Уверена?

— Уверена! — Карина повернулась к нему всем телом, даже ноги под себя подобрать умудрилась.

— Сядь нормально!

Все-таки свернул Валентин к реке. Сначала Карина села, опустив ноги, а затем, когда он остановился, легла, уронив спинку кресла. И посмотрела на него с улыбкой королевы, идущей на эшафот.

* * *

Таксисты брали на борт по две бутылки, больше нельзя. Потому что больше в магазине на руки не дают. Больше — уже спекуляция.

— Да фуфло это все, могу на спор десять пузырей в магазине взять! — кривился Вася.

Толик его понимал, он и сам задолбался таксеров по мелочи загружать, это ведь и днем и ночью приходилось на точке стоять. Таксисты подъезжали, отдавали пятнашку с бутылки, брали на реализацию, а их много, и подъезжали они часто, только успевай обслуживать. Это же не за прилавком стоять, подошли-взяли. Подсаживаться к водилам надо, выходить, незаметно оставляя товар. Дело-то, может, и выгодное, с каждой бутылки Толик имел свой рублик, но выматывала такая работа. А еще менты могли замести. Гарик уверял, что у них реальная крыша, бояться нечего, но как оно в жизни будет, к счастью, Толику еще не довелось узнать.

— И что? — буркнул Гарик.

— По десять пузырей давать надо!

— Это ты мне говоришь? Это ты Гарбузу скажи!

Гарбузом звали лепневского бойца в кепке, которого очень хорошо запомнила правая почка Толика, до сих пор начинает ныть, когда появляется этот козел. Сам Лепень старается не светиться, водку привозит Гарбуз в паре с Мурзой. На этого урода отзывается печень. Толик не злопамятный, но зуб на этих ребят затаил. Будет возможность, отыграется.

— Да с ним говорить! — махнул рукой Леша.

— Лучше скажи, как там с Дудиком дела? — спросил Гарик.

Они сидели в его машине, могли пересесть в «Запорожец» к Леше, но там всего две двери, пока залезешь-вылезешь.

— Хреново с Дудиком дела, сказал, заманался на чужого дядю работать, — поморщился Митяй.

— На своего работать хочет?

— Так уже работает. И выходы у него есть.

— У Колтуна тоже выходы были, и где Колтун? Ты спрашивал, где Колтун?

— Спрашивал. Не понимает. Не буду и все.

Толик знал эту историю с таксистом, который входил в зону ответственности Митяя и Леши. Сначала парень говорил, дескать, водку плохо берут, торговля идет вяло, за товаром раз в смену подъезжал. Леша с Митяем поговорили с ним, обещал подумать. Подумал. И сказал. Но не то, что от него хотели услышать.

— Тогда нужно спросить у его дружков. Что стало с Дудиком, спросить.

— А что с ним стало? Шел, шел, поскользнулся, упал… Он что, нож не видел, когда падал? — довольный своей шуткой, спросил Леша.

Но Митяй его радость не разделил.

— А нож ты там на земле оставил или я?

— А я что, инвалид? Думаешь, не смогу? — вскинулся Леша.

— Ну, если сможешь, давай!

— Да не вопрос!

— Шел, шел не надо, — покачал головой Гарик. — Ехал, ехал надо. Ехал, а сзади, а тут бац, и нож в бочину.

— Нормальный вариант. Сзади подсяду, не больно зарежу.

Толик понимал, о чем разговор, в его присутствии пацаны собирались убить человека. Он не хотел в этом участвовать, но и в милицию бежать предупреждать не собирался. Будь что будет, думал он.

— Когда остановится, режь, — посоветовал Митяй. — А то на скорости вместе приедете.

— Ну, он деньги потребует, когда приедем, я заплачу! — гоготнул Леша.

— Дудик тебя знает, — качнул головой Гарик. — Он тебя назад не посадит.

— Вперед сяду. Спереди подпишу.

— Назад он кого-нибудь посадит. Тебе нужны свидетели?

— Значит, надо где-нибудь в другом месте мочить, — не сдавался Леша.

— Дудик Толика не знает, — сказал Митяй. — Толик может к нему подсесть.

— А это вариант! — кивнул Гарик.

— Я за Дудика не в ответе, — пробормотал Толик.

От волнения у него налились тяжестью ноги, а язык онемел.

— Ты не прав, брат, это наше общее дело! —