Не убивайте мою собаку! - Елена Булганова

Хотя к утру хворь почти отступила, на похороны Марина Дашу не пустила и сама не пошла. Это был наилучший способ избежать возможных осложнений. От их семьи сходил Николай, отнес букет и венок от соседей. Вернувшись, рассказал, что на похоронах Виктория выглядела вполне вменяемой, только как будто неживой. Ей все время напоминали, что нужно выйти из машины, подойти к могиле… Зато супруг на удивление оказался трезвым и очень башковитым, все организовал на отлично. И было много детей и подростков, одноклассники Яси, ребята из каких-то клубов, друзья Германа.

На следующий день Марина зашла в школу, чтобы обсудить с учительницей Дашины дела. Она так решила: дочке незачем сейчас появляться в классе, все равно учебный год заканчивается. А Даша все еще покашливает и жалуется по вечерам на головную боль. Надежда Аркадьевна заверила, что все понимает, проблем не будет.

На пути к дому Марина первым делом поискала взглядом Викторию, не увидела, выдохнула с облегчением. Потом, хоть и запрещала себе, а все же глянула на крышу, на их лоджию, спустилась взглядом вниз… Нет, какое счастье, что рано утром они съезжают на дачу, а прямо оттуда она повезет Дашку на море, еще не решила, куда именно. Может, к осени станет легче, говорят же, что время лечит. А если нет, то придется думать о переезде. Дела сейчас у Николая идут хорошо, он и сам уже заикался, что пора подыскивать квартиру получше, в хорошем доме с нормальными, а не картонными стенами.

Дверь в их квартиру оказалась приоткрытой, и у Марины тревожно ухнуло сердце. В следующий момент она услышала Дашин крик:

— Уходите! Уходите!

Окунева ураганом ворвалась в прихожую и едва не сбила с ног Михаила. Сосед стоял у шкафчика с обувью, весь какой-то скособоченный, опирался о него рукой. Даша с пылающим лицом выглядывала из гостиной, увидев мать, она завопила:

— Мама, пусть дядя Миша уходит! Он ворвался! Он хотел напасть на меня!

— Это неправда, — бледным эхом дочкиного крика отозвался Михаил. — Даша, ну что ты говоришь, ты сама меня впустила. Я просто хотел поговорить с тобой. Чтобы это только между нами.

— Миша, уходи немедленно! — закричала Марина. — Не смей с ней разговаривать! Убирайся из нашей квартиры!

Сосед послушно шагнул в сторону порога, ей пришлось попятиться и выйти на площадку, чтобы не столкнуться с ним. Выглядел Михаил ужасно: лицо синевато-бледное, в испарине. Вышел за ней и прикрыл за собой дверь в квартиру. Заговорил умоляющим голосом:

— Марина, прости, что напугал Дашу. Я не должен был…

— Не должен, вот именно!

— Но я не думал, что она так отреагирует. Просто мне это очень важно. Я думать ни о чем другом не могу, только о том, что в тот день произошло. Ведь я слышал, что Ярослава была в вашей квартире.

— Мама, не верь ему! — завизжала из-за двери Даша. — Не было ее здесь! Мы поссорились, я написала, но Яська ко мне не пришла!

— Даша, но я же слышал, как вы тут скакали, хохотали…

— Я просто танцевала под музыку!

— Миша, уходи! — молила о своем Марина. — Не разговаривай с ней!

— Марина, я прошу тебя! — Сосед обе руки прижимал к груди, дышал тяжело, со свистом. — Об этом будем знать только мы трое. Просто пусть Даша подтвердит, что Яся была здесь и отсюда выбежала на площадку, а потом на крышу.

— Непра-авда!

— Миша, зайди в свою квартиру! — Марина теперь наступала на него и сама себя ощущала разъяренной львицей, потомству которой грозит опасность. — Я потом приду к тебе, мы обсудим, что здесь, черт возьми, произошло. Твои дома?

— Нет. — Сосед разом сник, признал свое поражение, припал спиной к собственной двери. — Ты, Марин, лучше с Дашей своей поговори.

— А вот не надо мне указывать, ладно?! Все, до свидания, расходимся!

Она протиснулась в свою квартиру, для чего соседу пришлось вжаться в простенок, захлопнула дверь. В каком-то упоении страха и ярости закрылась на все замки, до кучи и цепочку накинула. За спиной, громко топая, пробежала в свою комнату Даша, оттуда донесся громкий отчаянный рев. Марина несколько раз глубоко вздохнула, вытерла ладонями мокрое лицо и пошла приводить дочь в чувство.

Это заняло почти час, Даша рыдала отчаянно, будто ее прорвало. Окунева устало думала о том, что Михаил за стеной наверняка слышит последствия своего визита — ну, пусть и не удивляется потом, когда Марина до него доберется. Или, лучше, она привлечет к этому мужа, потому что такие вещи нельзя оставлять безнаказанными.

Наконец наступила блаженная тишина: дочка выдохлась и заснула, просто отключилась разом, как в прежние времена, когда Дашка была еще младенцем. Марина на цыпочках покинула ее комнату, на кухне без сил опустилась на табурет, опустила голову на сложенные руки и вспомнила почему-то, что ночью ей снова приснился сон — предвестник неприятностей. Был у нее такой еще с юности, в этом сне она всегда видела маленьких, еще розовых беззащитных мышат. Знала, что они обречены, но ничем не могла им помочь. Никогда этот сон ее не обманывал, увы. Всякий раз, осознав это, Марина начинала думать, что существует все же что-то тайное, непостижимое, что руководит жизнями людей. И несколько дней чувствовала себя причастной к великой тайне, это позволяло легче переносить очередную неприятность — но потом забывалось.

Кажется, она задремала за кухонным столом, во сне чего-то испугалась и подскочила с бешено колотящимся сердцем. Грохот, вот что это было! Что-то ударило во входную дверь, которая была прямо у нее за спиной, через прихожую. Непонятно было, приснился ли ей этот звук металла о металл, или сосед окончательно спятил и теперь ломится к ним. Тогда нужно срочно звонить Коле, пусть мчится им с Дашей на помощь.

Она вышла в прихожую, распахнула внутреннюю дверь, припала ухом ко внешней, железной: удары не повторялись, но на площадке точно что-то происходило. Она слышала перекличку чужих голосов, шаги, звяканье. Но все это было дальше, у лифта, рассмотреть в глазок не удавалось. Марина напомнила себе, что ей нечего бояться среди бела дня, — и распахнула дверь.

Она увидела нескольких молодых людей в униформе синего и голубого оттенков. Они стояли к ней спинами, над чем-то наклонялись, что-то делали. Потом разом расступились, и она увидела медицинскую каталку поперек лестничной площадки, а на ней Михаила. Голова закинута до предела, узкий подбородок смотрел строго в потолок. Марина сразу