Дело, которое нужно закончить - Константин Мстиславович Гурьев

двадцать… Хотя, конечно, он — хозяин, тут все справедливо…

— Пятнадцать — двадцать? — удивился Рябов. — Ты же знаешь, что я в его доме живу, но, честно говоря, никаких следов роскоши не видел, так что…

— Могу тебе сказать, что и в городской их квартире, где последние годы Нинка живет, тоже роскоши не видал, но возможно, средства на счетах, — сказал Геня. — Точно знаю, что есть счет, который Нинке достанется, но она пока о нем не знает…

— Она не знает, а ты знаешь? — насторожился Рябов.

— Не забывай, что на мне вся безопасность, — усмехнулся Геня.

Видно было, что он принимает решение.

— В общем, куда и что еще — не наше с тобой дело, но миллиона четыре, а иногда и пять он передавал фирме, вполне солидной с виду, но довольно… как бы сказать… интересной…

— За что переводил? Крышевали?

— Говорю же: безопасность — мое дело, и помощь мне не нужна! — отрезал Геня. — Нет, не крышевали, и, вообще, не знаю, за что он платил. Они обналичивали, а наличку отдавали мне.

— Обналичивали под процент?

— Ну конечно! — удивленно подтвердил Геня. — А как еще? Но мне причитающееся выдавали с точностью до сотенной бумажки…

— И ты их — Денису?

— И я их — Денису, — согласился Геня.

— А он — кому? — продолжил диалог Рябов.

Геня помолчал:

— Только догадываться могу… Но пока не скажу… Уточню… — посмотрел по сторонам и спросил: — Тебе куда надо-то?

6

Понедельник (первая половина дня)

А надо было Рябову на встречи. Точнее, на одну встречу, куда приглашены были сразу трое. Трое из того списка, который нашелся в столе Доброхотова: две девушки и парень по имени Артем. Известие о смерти Дениса Матвеевича все трое восприняли с уместными реакциями и печалью, но вопрос о том, чем занимались они под руководством Доброхотова, вызвал странную реакцию: все трое начали выяснять, кто он, Рябов, такой, чтобы спрашивать, и пояснения их, кажется, не устраивали.

Потом Артем начал отвечать, но каждый раз перед тем, как ответить, он смотрел на Надю, девушку, с которой пришел, то ли прося подтвердить его слова, то ли испрашивая ее согласия на откровенность. Впрочем, назвать откровенными его ответы было невозможно.

Вдруг вторая девушка, сидевшая молча и сосредоточенно глядевшая на Рябова, всплеснула руками:

— А я тебя вспомнила! Ты ведь у Дениса был аспирантом, верно? А я — Люда! Не помнишь?

Она повернулась к своим спутникам и пояснила:

— Вы тогда еще в школе учились, а я уже на первом курсе была. А этого Рябова все девки любили, а он только Нинку Доброхотову.

И как ни в чем не бывало вернулась взглядом к Рябову:

— Как она-то после…

Странно, но Рябову воспоминания Люды дали возможность повернуть разговор в удобную сторону:

— Раз уж ты меня вспомнила, то, вероятно, помнишь и мой внезапный отъезд…

Люда кивнула.

— …и поймешь, что я не мог просто так бросить Дениса Матвеевича. После отъезда я хотел финансировать его исследования, но он все время просил не спешить, говоря, что время для крупных вложений еще не пришло… — Рябов сделал паузу, закурил, потом продолжил: — Ну, а сейчас в некотором роде произошло изменение, и я изучаю возможности спонсирования с целью продолжения начатого.

— И много хочешь… то есть хотите… спонсировать? — проявила интерес Надя, до того времени молчавшая.

Рябов ответил после паузы, неотрывно глядя ей в глаза:

— Размеры, как вы понимаете, определяются интересами. Вот я и хочу понять, насколько мне это интересно.

Девушка спокойно встретила его взгляд и, тоже выдержав паузу, ответила:

— Денис Матвеевич был человеком взглядов широких во всех отношениях, и фантазия у него была очень богатая.

— Это вы о чем? — уточнил Рябов.

— О чем? — переспросила Надя. — Если вы у него учились, то помните, как он руководил научными исследованиями! Он ведь сначала никаких серьезных задач и не ставил, а просто велел нарабатывать материал.

— Вы имеете в виду, что направлений было много, и вы не о каждом из них знаете?

Надя кивнула, посмотрела на своих коллег и те тоже закивали.

— Ну, а приоритеты он как-то выделял?

— Он-то, конечно, выделял, — сказал Артем, — но перед нами не отчитывался.

— Понимаю, — кивнул Рябов, — ну, а о том, чем занимались вы, рассказать сможете?

Снова заговорила Надя:

— Ну, нам, например, нашей группе, — она прикоснулась к руке Артема, будто приглашая и его к разговору, — поначалу приходилось просто обходить дворы и расспрашивать о разных историях из прошлого.

— Ходили по Городу? — перебил Рябов.

— И по Городу, и по деревням, да вообще по области…

— У нас было человека четыре с Урала, так он их туда отправил! — вмешалась Люда.

— Да, да, да! — оживленно закивал Артем. — Мне потом они рассказывали, отчеты писали…

— А ты, получается, был у него типа бригадиром? — спросил Рябов.

— Ну, вроде того, — подтвердил Артем.

— Правильно я понимаю, что эти, назовем их полевыми, работы велись летом, в каникулы? — спросил Рябов.

Собеседники дружно закивали, а Надя сказала:

— Ну, типа того.

Так встреча и завершилась ничем.

Рябов не торопясь шагал по бульвару, когда заверещала мобила с местным номером, который ему дала Тамара.

— Алё, Виктор? Это Надя…

— Кто?

— Ну, Надя! Мы сейчас с вами в кафе разговаривали…

— А-а-а-а… Что случилось, Надя?

— Ничего… Поговорить надо!

— Ну хорошо, возвращайся в кафе.

— Не пойду в кафе, я за вами следом иду…

Они шли по улице, когда женщина сказала, не скрывая злости:

— Ты, если что, Людку поменьше слушай, врать она будет!

— А она… — начал Рябов.

— Погоди, не сбивай, — попросила Надя. — Она от него что-то требовала, и он ее выгнал.

— Не она ушла, а он выгнал? —