Испытательный полигон - Майкл Коннелли

вынесет окончательное заключение по результатам токсикологической экспертизы, и он уже в пути. Все наши рапорты будут направлены в детективное бюро для проверки. Но сейчас нам не нужно отвлекать детективов на это.

— Что ж, сержант, я вынужден настаивать. Этот человек должен был быть ключевым свидетелем в предстоящем гражданском процессе, где на кону — миллиарды долларов. Есть корпорация, которая готова на всё, чтобы подорвать правосудие.

Финли улыбнулся, огляделся и понял, что у него теперь есть слушатели — двое подчинённых. Он снова перевёл взгляд на меня.

— Хорошая речь, — сказал он. — Но она не меняет моего решения. Следователь коронера рассмотрит дело, и я уверен, что он со мной согласится. Итак, у нас есть ваши показания и информация, и мы с вами свяжемся, если понадобится. Вы и ваш следователь можете быть свободны, сэр. Хорошего дня.

Он отвернулся, чтобы посовещаться с двумя другими полицейскими. Я посмотрел на Циско и покачал головой.

— Сегодня в федеральном суде слушание, — сказал я громко, но спокойно. — Речь пойдёт об этом свидетеле. Там будут представители средств массовой информации. Много средств массовой информации — дело уже привлекло внимание всей страны, а мы ещё даже не дошли до суда. Когда я сообщу, что полиция Лос-Анджелеса не проводила расследования смерти этого человека, это станет новостью, и ваше решение будет поставлено под сомнение вашим начальником, его начальником, и так далее, вплоть до начальника полиции. Просто помните, что я вас предупреждал.

Финли обернулся и, уперев руки в бока, уставился на меня, явно раздражённый тем, что ему не дали реализовать его командное решение. Циско взял меня за руку и потянул.

— Пошли, Мик, — сказал он. — Нам пора.

Я стряхнул его руку, и Финли шагнул ко мне.

— Сэр, у вас было разрешение войти в этот дом? — спросил он.

Я покачал головой.

— О, так вы всё-таки хотите, чтобы мы ушли? — спросил я. — Вы собираетесь привлечь меня за незаконное проникновение? Вы действительно хотите так глубоко зарыться, сержант Финли?

— Я хочу, сэр, чтобы вы покинули эту частную собственность, — сказал Финли. — Пока вы ещё можете.

— Не волнуйтесь, сержант, мы уже уходим, — сказал Циско.

Он снова потянул меня за руку, но я не сдвинулся и указал на входную дверь дома.

— Нет, — сказал я. — Я не уйду, пока не удостоверюсь, что смерть этого человека будет должным образом расследована. Детективами, а не патрульными.

Финли улыбнулся.

— Хорошо. Хотите расследование — получите, — сказал он. — Мы займёмся расследованием. Офицер Дэнс, посадите «Адвоката на Линкольне» на заднее сиденье вашей машины.

Дэнс была той самой женщиной-полицейским. Она подошла ко мне.

— Надеть на него наручники, сержант? — спросила она.

— Не думаю, что это необходимо, — сказал Финли. — Он будет сотрудничать. Просто посадите его в машину, а мы доберёмся до него, когда доберёмся.

— Сюда, сэр, — сказала Дэнс.

Она указала одной рукой на тротуар, а другой взяла меня за руку.

— Это нелепо, — сказал я. — Если вы посадите меня в машину, вы меня задержите, и вам придётся за это отвечать перед федеральным судьёй.

— Пошли, сэр, — настаивала Дэнс.

— Мик, кому вы хотите, чтобы я позвонил? — спросил Циско.

— Позвоните секретарю судьи Рулин, — бросил я через плечо. — Скажите им, что меня незаконно задерживает полиция, и мне нужно, чтобы Пегги — то есть судья — вынесла постановление о представлении доказательств против сержанта полиции Лос-Анджелеса Финли из Тихоокеанского отделения. Передайте ей, что иначе я не приду на сегодняшнее слушание.

Я прекратил сопротивляться и позволил Дэнс вести меня под руку через ворота. Мы уже вышли на дорожку, когда Финли позвал её по имени:

— Дэнс, верните его.

Мы с Дэнс синхронно развернулись.

— Наконец-то он поумнел, — прошептал я ей.

Она не ответила. Мы снова прошли через ворота и подошли к Финли.

— Хорошо, Дэнс, — сказал он. — Почему бы вам не поехать в Пасифик и не остановить фургон коронера?

— Да, сэр, — ответила Дэнс.

Она повернулась, чтобы выполнить приказ. Финли подошёл ко мне ближе, так, чтобы напарник Дэнс, стоявший у ворот с Циско, не слышал.

— И что мне с вами делать, «Линкольн»? — спросил он.

По интонации я понял, что он собирается отступить. Наконец до него дошло, что если он и дальше будет гнуть свою линию, то каждый следующий шаг будет ловушкой, даже если сейчас ему хочется разово показать мне моё место. Может быть, поэтому он и дошёл до сержанта. Моя часть негласной сделки состояла в том, чтобы вести себя так, будто он и не моргнул. Я точно знал, что ему дать, чтобы он сохранил лицо и в то же время дал мне то, что было нужно.

— Вы видели имя врача на баночке из-под таблеток? — спросил я.

— Не смотрел, — ответил Финли.

— Там то же имя, что и у мужчины в кровати. Я, конечно, не детектив, но мне это показалось подозрительным.

Финли кивнул и повернулся к оставшемуся патрульному.

— Ладно, у нас новая информация, — сказал он. — Джонсон, давайте изолируем и обезопасим место происшествия. Я позвоню в Западное бюро и попрошу кого-нибудь из убойного осмотреть всё.

Джонсон повернулся и направился к воротам — видимо, к патрульной машине за жёлтой лентой. Я остался с Финли.

— Вы довольны, советник? — спросил он.

— Да, я рад, что этим займутся профессионалы, — сказал я. — Но я недоволен тем, что потерял свидетеля.

— Что ж, вам придётся остаться и поговорить с профессионалами об этом вашем крупном деле.

— Не вопрос.

Финли отвернулся и заговорил по рации, вызывая детективов. Я подошёл к Циско и стал ждать.

— Что за чёрт, Мик, — прошептал он. — Чуть не загремел в кутузку, за что? Этот парень сам себя завалил. Ты же был в доме, всё было очевидно.

Я посмотрел на Финли, чтобы убедиться, что он нас не слышит. Он стоял на крыльце у входной двери и говорил в рацию. Я не слышал его, он не слышал меня.

— Нам нужно расследование, — сказал я.

— Зачем? — спросил Циско. — Это всё равно самоубийство. Парень выжрал флакон оксикодона.

— Неважно, как это выглядит.

— Почему?

— Потому