Китайская гувернантка - Марджери Аллингем

Тим подтянулся на двух перекладинах и теперь послушно опустился обратно, отряхивая руки.

“От нее не осталось и следа, и проволочная сетка тоже исчезла”, - сказал он. “Тем не менее, они там подметают. Она служит пожарной лестницей из подвала фабрики за соседним складом, и ее нужно содержать в чистоте. Я предполагаю, что сетка сгнила, а стекло выпало и разбилось, и то и другое было выкопано мусорщиками ”.

“В таком случае они, должно быть, работают в странные часы”, - едко заметила миссис Брум. “Во время ланча все было в полном порядке. Я бываю здесь по утрам, но этим вечером я почувствовала свежий сквозняк, как только переступила порог кухни ”.

“Какое необычное место”. Миссис Телфер вошла осторожно, как будто входила в пещеру, и миссис Брум нахмурилась.

“Это антиквариат, мадам”, - резко сказала она. “Здесь был знаменитый колодец. Он находится под полом, где находится это кольцо, полное лекарств. Вот почему мы не можем сделать с комнатой ничего полезного, например, постирать ее. Кто-то напакостил с нашим окном, пытаясь проникнуть внутрь, я полагаю.”

“Чепуха, Нэн”, - успокаивающе произнес Тимоти. “Никто не смог бы пролезть через эти прутья, они не могут находиться на расстоянии шести дюймов друг от друга”.

“Крыса могла бы”, - сказала миссис Брум. “Немедленно выходите отсюда, и мы закроем дверь”.

Джулия была встревожена. “Не следует ли нам сообщить об этом в полицию?”

“Я упомяну об этом”, - величественно произнесла миссис Брум. “Но, как говорит мистер Тим, если эти решетки не являются защитой, то кусочек грязного стекла уж точно не будет. Если кто-то надеялся попасть туда, их отложили. А теперь, пожалуйста, все садитесь за стол, потому что я не должна заставлять джентльменов ждать ”.

В целом было облегчением, когда, наконец, спустя некоторое время, они убедили ее оставить их. Она легко поднималась по лестнице, завернувшись в длинное пурпурное пальто, а глаза у нее были такие яркие, как будто она собиралась на свидание. Тим вздохнул, когда наконец они услышали, как хлопнула входная дверь.

“Теперь мы можем начать сначала”, - сказал он. “Джеральдина, как насчет еще одной банки чудесного розового супа?”

“Вы все еще едите? Великолепно! Мы надеялись, что застанем вас за этим занятием”. Мисс Айхесон, внезапно появившаяся в дверях, застала их врасплох. Она устала, но все еще играла и немного суетилась в манере старого джентльмена.

“Клуб был закрыт”, - сказала она. “Мне тоже сказали. Элисон была совершенно права. Это совершенно вылетело у меня из памяти. Итак, мы вернулись домой только для того, чтобы обнаружить миссис Брум на пороге, которую уводил этот приятный мистер Кэмпион ”. Ее улыбка была обезоруживающей. “Я уверена, что смогу открыть банку. Ты должен просто сказать мне, что делать, Тим. Элисон не будет возражать, если мы будем избегать лука или красного перца.”

Оба молодых человека оказались на высоте положения. Джулия освободила место, и Тим уступил свое.

“Не волнуйся, Айч”, - сказал Тимоти. “Как прошел концерт?”

“О, действительно, очень хорошо. Я так рада, что мы пошли готовить еще двоих. У бедного Генри Амбаша не так много друзей, а он такой талантливый. Клавесин — очень требовательный инструмент, я имею в виду, для восприятия на слух ”.

“Неужели?” - машинально переспросила миссис Телфер. Она снова впала в свое неприветливое настроение и сидела расслабленная и замкнутая, как будто вообще была вне этого круга.

“Так вот где вы все!” Элисон впорхнула в комнату, Юстас следовал за ней. Невероятное сходство между братом и сестрой и самой Джеральдин Телфер никогда не казалось более заметным. Все они были зрелыми людьми, перешагнувшими тот возраст, когда фамильный отпечаток безошибочно проступает в строении костей, и Джулии они казались тремя маленькими слепками с одной линии, отличающимися лишь внешне там, где поработала какая-то небесная кисть.

“Не беспокойтесь о нас”. Элисон села на место Джулии рядом с мисс Айчесон и улыбнулась всем. “Юстас съел свои сэндвичи, и я почти ничего не хочу. Что ты ел? Суп с сыром? Как это вкусно. Что ты там делаешь внизу, Юстас?”

“Смотрю на этот камин”. Он говорил из-за спины миссис Телфер. “Я прихожу сюда так редко, что это всегда застает меня врасплох. Он идеален и точно такой, каким мы его открыли. Каждый кирпичик совершенно идеален. Простой эллипс. Это чистый четырнадцатый век, намного старше дома, и, должно быть, у него был большой квадратный дымоход, которого, конечно, давно нет.” Он встал, отряхивая колени. “Однажды няня Брум или какая-нибудь другая глупая женщина попытается разжечь в нем огонь и выкурить всех оттуда. Но это самое интересное; должно быть, это был первоначальный уровень земли, на восемь футов или более ниже сегодняшней улицы. Фактически тот же период, что и Колодец. Тебе это показывали, Джеральдина?”

“Я только что видела плиту над ним. Одно из окон там было разбито. Джулия подумала, что об этом следует сообщить в полицию”.

“Что? Окно? Правда? Тим, ты мне этого не говорил? Меня должны были проинформировать сразу!” Юстас уже направлялся проверить, в чем дело, Тимоти следовал за ним.

“Мой дорогой мальчик, ” донесся до них его голос, “ мы не должны идти на ненужный риск. Настали тяжелые времена. Вокруг полно беспринципных людей, а у нас здесь сокровища ”.

Элисон заметила изумление на лице миссис Телфер и поспешила объяснить.

“Юстас думает о незаменимых предметах антиквариата”, - пробормотала она. “Мы не храним деньги или драгоценности в доме. Вот почему мы написали, чтобы предупредить вас, чтобы вы положили свои вещи на хранение. Мы считаем неправильным искушать людей. Любой грабитель, пришедший сюда, должен был бы точно знать, чего он добивается, иначе он был бы очень разочарован ”.

“Понятно”. Джеральдин Телфер серьезно склонила голову, и все остались немного раздраженными, как будто она пренебрежительно отнеслась к содержимому дома.

“Я думаю, вы правы”. Юстас вернулся в комнату, вытирая руки носовым платком и все еще разговаривая с Тимоти, который стоял у него за спиной. “Решетки - это надежная защита, но мы сообщим об этом утром, и ее нужно немедленно починить. Я не могу думать, что это было сделано намеренно, но— ” Выражение смятения появилось на его нежном лице, когда ужасный грохот прямо за дверью, ведущей в дом, потряс весь подвал.

В наступившей тишине кто-то снаружи употребил знакомое, но уродливое слово из четырех букв.

Тимоти открыл дверь и высунул голову.

“А, это ты”, - сказал он. “Что случилось?” Наступила