Человек с клеймом - Джоан Роулинг

– Нет! Сначала развяжите меня! Пожалуйста, развяжите! – взвизгнула Сапфир, и ее голос сорвался на крик.

– Мне нужно вызвать помощь, чтобы тебя освободить.

– Отпустите меня! ОТПУСТИТЕ МЕНЯ!

– Замолчи!

Страйк что-то услышал наверху: безошибочный звук открывающейся задней двери, за которым последовал гул мужских голосов.

– О Боже, нет, нет, нет, убирайтесь, он меня убьет…

Страйк яростно жестикулировал, требуя от девушки замолчать, и крадучись пробирался к отверстию в потолке, быстро прикидывая шансы. Он не сомневался, что Уордл или Барклай пытались предупредить его, что Гриффитс с друзьями уже возвращаются домой, и не по их вине он сейчас находится в бетонной камере под землей без телефонной связи, но это не меняло, несомненно, опасного положения, в котором оказались они с девушкой. Его бойкий ответ на вопрос Барклая "А если я слышу, что ты орешь "помогите"?" уже не казался таким забавным; возможно, коллеги ждали знака или крика о том, что ему нужна помощь, но, поскольку любой шум сейчас выдал бы его присутствие, судя по звукам, четверым или пятерым мужчинам, один из которых, как он знал, был серийным убийцей, Страйк предпочел спрятаться в тени за лестницей.

Из гостиной заиграла громкая музыка: Steely Dan.

Пока играла музыка…

В любой момент кто-нибудь – возможно, тот самый "Микки", о котором говорил Джонс, который "тоже хочет", – мог свернуть за угол коридора и увидеть открытый люк и лежащего без сознания Джонса. Громкий разговор мужчин смешивался с музыкой.

– Убирайся отсюда, – всхлипнула Сапфир. – Он подумает, что это я виновата…

– Тихо!

– Он людей убивал! – прошептала она.

– Я знаю. Молчи!

Страйку нужны были Уордл и Барклай; если бы им удалось хотя бы убедить тех, кто наверху, что они полицейские, у него появился бы шанс…

– Что за херня? – раздался мужской голос прямо над головой, и на неподвижном теле Джонса появилась тень. – Джонси?

Маленькая ступня в кроссовке на верхней перекладине лестницы. Страйк просунул руку в проем, схватил за лодыжку и резко дернул.

Иэн Гриффитс рухнул вниз с воплем, который, как надеялся Страйк, заглушит музыка наверху, – упал на Джонса, перекатился и попытался встать. Страйк бросился на него, сбивая с ног и прижимая к бетонному полу, зажимая ему рот большой правой рукой, а другой нащупывая запястье – но поздно…

Он почувствовал жгучую боль, когда лезвие полоснуло его по голове; повезло, что не задело лицо – зато ухо было рассечено.

Кровь хлестала из раны, заливая ему шею и воротник. Страйк вцепился в руку с ножом, несколько раз со всей силы ударил ею о бетон, пока не услышал звон падающего клинка. Гриффитс, пытаясь крикнуть, выдыхал лишь приглушенные звуки – рот все еще был зажат рукой Страйка. Детектив несколько раз ударил его головой об пол, пытаясь заставить прекратить сопротивление…

Музыка из гостиной стихла. Страйк услышал стук в заднюю дверь. Затем раздался крик, в котором он узнал Уордла.

– Откройте, полиция!

Наверху раздались бегущие шаги; над ними мелькнула тень, и крышка люка захлопнулась – кто-то пнул ее ногой, не удосужившись даже заглянуть вниз. В ту же секунду сверху накинули ковер. Они – трое мужчин и девушка – оказались заперты в кромешной тьме.

Громкий стон раздался в тесном пространстве: Джонс приходил в себя. Страйк, который догадывался, что Джонс был по крайней мере на двадцать лет моложе его, не верил в свои шансы против него, учитывая габариты парня, порезанное ухо, из-за которого его уже начинало тошнить, второго мужчину, которого нужно было держать на расстоянии, и нож, лежащий где-то в темноте.

– Какого черта? – пробормотал Джонс хрипло. – Что, блядь, случилось?..

Страйк все еще боролся, чтобы удержать сопротивляющегося Гриффитса на земле, прижимая руку к его рту. Он не мог нормально слышать левым ухом, потому что оно было полно крови.

– Что, блядь, случилось? – повторил Джонс, и Страйк услышал движение; он не только не обрадовался, что Джонс не сломал шею, но теперь пожалел об этом. Гриффитс попытался что-то сказать, издавая лишь приглушенное мычание.

– Кто здесь? – спросил Джонс, в голосе прозвучал страх. – Что за хрень происходит?

Сверху, приглушенные ковром и крышкой, доносились крики и грохот – судя по звукам, Уордл и Барклай были в меньшинстве, и Страйк не надеялся на быструю помощь. Сняв руку с рта Гриффитса, потому что теперь уже не имело значения, будет ли этот ублюдок кричать, он нанес удар кулаком в место, где, как он знал, находилось лицо Гриффитса, и услышал его крик боли. Кровь продолжала литься из раны от ножа на ухе Страйка.

– Что происходит? – снова выкрикнул Джонс, нащупывая в темноте плечо Страйка, скользкое от крови. – Кто ты, мать твою?

– СТРАЙК?! – донесся сверху голос Уордла.

– ВНИЗУ! – заорал Страйк в ответ.

– Что?! – сказал Джонс и, пошатываясь, попытался встать, но тут же заорал от боли – его голова врезалась в низкий потолок.

Люк открылся, и Страйк увидел Уордла, смотрящего на него сверху.

– Господи Иисусе, – воскликнул он в испуге, и Страйк понял, что его левое плечо было залито яркой алой кровью.

– Нужна помощь, – пропыхтел Страйк, все еще сидя на Гриффитсе.

– Барклай! – крикнул Уордл и спрыгнул в яму, не воспользовавшись лестницей.

Если бы Барклай не скользнул в подвал, Страйк сомневался, что все закончилось бы хорошо для Уордла, потому что молодой Джонс, хотя и был еще в оцепенении, похоже, понял, что незнакомцы не желают ему добра. Его попытка наброситься на бывшего полицейского была сорвана шотландцем, который, схватив лестницу за ножки, размахнулся ею, едва не задев голову Страйка, и отбросил Джонса в сторону, опрокинув стол, на котором лежали фаллоимитаторы.

– Нож, где-то, – пропыхтел Страйк, прижимая сопротивляющегося Гриффитса к полу.

– Нашел, – сказал Уордл, поднимая его с пола, прежде чем помочь Барклаю, который пытался сковать руки Джонса за спиной.

– Что там происходит? – спросил Страйк.

– Трое из них сбежали, как только мы вошли в дверь, – пропыхтел Уордл. – Мы поймали двух самых медлительных, но я не знаю, есть ли среди них…

– Это главный, – сказал Страйк, все еще пытаясь усмирить Гриффитса.

– Ты знаешь, что у тебя ухо болтается? – спросил Барклай Страйка.

– У тебя ведь есть дочь, да?

– Да, – сказал Барклай, выглядя вполне объяснимо озадаченным