Смертельный номер - Кристианна Брэнд

скота не совсем товарного вида на ярмарке. «Что? Двадцать пелире за ту тощую хромую клячу?» Ой — извините, мисс Трапп, я не вас имела в виду.

— Очень надеюсь, мисс Баркер, — ледяным тоном ответила та.

Инспектор Кокрилл тоже очень на это надеялся: Лули не станет обижать, во всяком случае такими, характеристиками.

— На меня, — заметил Сесил, — начальник полиции смотрит очень подозрительно. И что такое говорит ему Фернандо?

— Да, действительно. А теперь, инспектор, ваша очередь. На вас он смотрит совсем уж странно!

Инспектор Кокрилл не привык, чтобы на него смотрели странно. Он встал, погасил окурок и направился к Фернандо. За его спиной Сесил и Лувейн принялись разыгрывать комедию: сунув большие пальцы под мышки, согнув колени и выставив вперед одну ногу, они тихо пищали: «Ой-ой-ой, что сейчас будет?» Видимо, их это сильно развлекало. Остальным же было не до смеха.

Красноречие Фернандо иссякло, и сам он выдохся. Вытерев рукавом летнего костюма выступивший на лбу пот, он сказал подошедшему Кокриллу:

— Инспектор… я бьюсь. Бьюсь за свою группу, бьюсь за своих беспомощных подопечных. — Он устало обвел рукой стоявших в стороне туристов. — Они все мои, я их сопровождаю, я за них отвечаю.

— Оставьте в покое тех, кто ездил во дворец, — резко бросил Кокрилл. — Бейтесь за тех, кто был здесь. За нас.

Фернандо поднял и тотчас опустил руки, словно показывая полное отчаяние, или то, что у него нет больше сил.

— Инспектор, — продолжал гид, — я и бьюсь: бьюсь за мистера и миссис Родд. Говорю: у сеньора, у бедняги, нет руки, а сеньора красавица. Сеньор, — обратился он к начальнику полиции, — будьте милостивы, отпустите их. К тому же они богаты, разве они не отблагодарят вас? А молодая сеньорита знаменитая писательница, и она тоже красавица и богата. А тот бледный сеньор, похожий на леди, — у него, говорю, в Лондоне множество магазинов… Разве он не пришлет вам, как только вернется, прекрасные платья для вашей… Инесс, Изабеллиты, вашей Кармен, Пепиты — я все надеялся, что угадаю имя его жены, инспектор, понимаете? Но его испанский плоховат, и он решил, будто я говорю о дочерях бедного мистера Сесила… — Он устало пожал плечами. — В конце концов, все объяснил. У начальника самого много дочерей. Я ему сказал, что и мистер Сесил богат.

— А мисс Трапп богата? — спросил Кокрилл.

— Э-э… — Фернандо немного смутился. — Мисс Трапп? Понимаете, сеньор, с мисс Трапп вопрос тонкий. Начальник сочувствует мисс Трапп.

— Ну что ж, будем надеяться, что этот херенте посочувствует и мне, — сказал инспектор. — Не стоит полагать, что я тоже богат.

— Да-да, инспектор, вы же «агенте де полицио», вы ему как брат.

— Благодарю вас, — ответил Кокрилл, огляделся и осторожно спросил: — Тогда кто же?

Фернандо тоже огляделся и бодро улыбнулся:

— Еще остаются…

Но никого не осталось. Фернандо бился за своих «беспомощных» без особого ума, но прилагая все силы, и теперь был сам в роли беспомощного. И кто теперь станет биться за него? Начальник полиции кивнул своим людям, и двое выступили вперед с недвусмысленными намерениями.

— Инспектор, — неожиданно резко и в испуге сказал Фернандо, — он говорит, что я должен следовать за ними.

— За ними? Но почему именно вы?

—• В общем-то, — сделал вывод Фернандо, — больше некому.

— Пусть этот херенте подумает как следует.

— А зачем? — Испанец хорошо догадывался о ходе мыслей начальника полиции. — Если есть я?

— Скажите ему… — Инспектор Кокрилл быстро прокрутил в голове варианты. — Объясните* ему, что без вас некому будет переводить для него наши показания.

Фернандо перевел, потом передал ответ начальника:

— Он говорит, что управляющий гостиницы, эль диреторе, немного понимает по-английски.

— Скажите, что я не понимаю английского, на котором лопочет этот «дирритори». Если у меня не будет вас, ю я не смогу ему помочь в расследовании.

— Инспектор, — грустно продолжал Фернандо, — он отвечает, что ваша помощь ему не нужна.

— Вы объяснили ему, кто я? Скажите, что я инспектор полиции, скажите, что занимаю очень высокий и важный пост, выше, чем он…

Фернандо перевел и это, и неутешительный ответ:

— Инспектор, он говорит… он говорит, что вы слишком старый…

— Слишком старый, — повторил Кокрилл приговор себе.

— На Сан-Хуане полицейские такого уровня давно бы ушли на покой, инспектор, и очень богатыми. Здесь все полицейские любого ранга очень богаты. Контрабандисты обязаны давать им взятки, а на эти взятки полицейские могут купить себе еще больше лодок для занятия контрабандой. Сам эль херенте еще не ушел на покой, потому что у него очень много дочерей. К тому же, — честно добавил - Фернандо, — очевидно, что он намного, намного моложе вас, инспектор.

— То есть, вы хотите сказать, что он не верит, что я полицейский?

— В то, что вы полицейский, верит, но — кто такой полицейский? В то, что вы тоже эль херенте, да еще выше, чем сам эль херенте, — нет, — с сожалением объяснил Фернандо.

Инспектор Кокрилл решил, что пришло время заговорить самому, и заговорить по-испански. Он выступил вперед, посмотрел в глаза самодовольному начальнику полиции и, сильно ударяя себя в грудь, сказал громко и четко:

— Меня… Скотланда Ярд!

С лица начальника исчезло заносчивое выражение.

— Скоталанда Яр-рда? — переспросил он.

— Очень большой, — Кокрилл развел руки, как легендарный рыболов, показывающий размер пойманной рыбы, — очень большой… грандиозный. Грандиозо! Гранде!

В Скотленд-Ярде инспектор бывал не меньше полудюжины раз, обращаясь от имени полиции графства Кент за помощью. Начальник полиции вопросительно посмотрел на Фернандо.

— Си! Си! — отчаянно закивал тот. — Скоталанда Ярда!

Дальнейшее было подобно вспышке молнии. Начальник полиции повис на шее Кокрилла и стал обнимать, как родного брата, лобызая его морщинистые щеки. Сесил и Лули сунули в рот носовые платки, чтобы заглушить истерический смех. Но инспектор Кокрилл холодно высвободился из укутавших его складок плаща «коллеги». Он разделял мнение Лео Родда: все было бы забавно, как комическая опера, но бессмысленность происходящего заставляла его холодеть от страха. Убийство и подозрения в убийстве — это вовсе не шутка.

Фернандо считал точно так же, понуро стоя между двумя коренастыми стражами. Даже хихиканье в углу комнаты смолкло. Загорелые лица с