Фатальное прикосновение - Виктория Викторовна Балашова

губы. Как раз после ресторана. Он расположен на горе, откуда открывается потрясающий вид на Лазурный берег. Вера не сопротивлялась.

— Она в вас неожиданно влюбилась? — вмешался Курекин.

— Понять, — сказал герцог по-русски, — нет, не думать, что Вера любить. — И дальше снова затараторил на своем картавом.

— Говорит, что подозревал неладное, — продолжила переводить Радецкая. — Хорошо знает женскую натуру.

— Не сомневаюсь, — проворчал Курекин себе под нос.

— Не верил, что она так переменилась к нему. Но, кается, дошло и до более близких отношений. Один раз. Он пригласил Веру в свой дом в Монако. Её опять отпустили одну. Сначала герцог показал ей Монте-Карло. После поехали к нему. Там планировался обед. Но сначала герцог провел Веру по дому. Когда дошли до спальни, предпринял… manœuvre… как бы это сказать…

— Понял, манёвр предпринял. И я даже догадываюсь какой, — хмыкнул Курекин.

— Они, в результате манёвра, — не стала искать другого слова Ольга Михайловна, — оказались в постели. Правда, после Вера велела подавать автомобиль и сразу уехала, не отобедав.

— Значит князю вы за управляющего отомстили в итоге… своеобразным маневром?

— Дальше произошла запутанная история, но герцог постарается её изложить внятно, — переводила Радецкая. — Сначала он обрадовался. Ему нравилась княгиня, и он действительно был счастлив, таким оригинальным маневром, отомстить князю. Герцог мечтал о дальнейших свиданиях, планировал, куда повезет княгиню, пока она находится во Франции. Его не смутили странные поступки князя, который почему-то беспечно оставлял их наедине. Однако не успел герцог приступить к осуществлению своего плана, как князь пригласил его к себе. Герцог подумал, что речь пойдет о его связи с Верой, о которой муж каким-то образом узнал или догадался. Был готов услышать о вызове на дуэль. Поехал. Но ничего такого не случилось. Напротив, князь вёл себя весьма вежливо.

— Княгиня присутствовала? — спросил Курекин.

— Нет, князь сказал, что она уехала в гости. Провел в библиотеку, угостил коньяком и перешёл к делу. Короче говоря, выяснилось, что дело заключалось в займе. Князь просил у герцога в долг, причем огромную сумму.

— Большой деньги, — закивал де Шоссюр, — слышать о моем счастливый выигрыш.

— Князь откровенно сказал, что знает о том, как герцог выиграл в казино Монте-Карло. Обещал приумножить вложенные деньги. Они ему были нужны для новых вложений в завод по производству вина. Также сказал, что готов расстаться с Верой, если герцог сильно её полюбил. Готов оставить её во Франции. Главное, получить деньги.

— Каков подлец! — не удержался следователь.

— Да уж, — согласилась Ольга Михайловна, которая и сама пребывала в шоке от переводимой ею истории. — Герцог обещал подумать. А сам не спешил давать ответ, так как слышал о том, что дела у князя идут так себе. Но слухи слухами, а теперь он желал узнать подробности. Веру оставлять у себя он не хотел. Вкладываться недавно полученными деньгами тем более. Однако просто так отказывать считал невежливым. Особенно учитывая их с княгиней короткий лямур. Разузнать правду было несложно. Герцог поднял свои связи, а также связался с бывшим управляющим. Но пока письма шли туда-сюда, князь и княгиня Килиани уехали из Франции. Их поступок объяснился легко: закончились средства для оплаты дома и для устройства приемов. Видимо, и на достойную жизнь не хватало. Князь оставил для герцога послание, в котором, не упоминая финансовые сложности, писал, что едет по срочным делам в Грузию. Просил сообщить о принятом решении по поводу займа и оставлял адрес для переписки.

— И как вы поступили? Связан ли ваш приезд с тем делом?

— Связан. Герцог, выяснив все подробности, а управляющий их скрывать не стал, так как боялся, что завод вскорости прогорит совсем, и его выставят за дверь, начал размышлять. Конечно, одалживать деньги в такой критический для князя момент он не хотел. Ведь кроме управляющего информацию он получил и из других источников, в том числе о займе, который дал господин Бобрыкин. Севастьян Андреевич? — прервала собственный перевод Радецкая. — Одолжил князю? Он такой острожный! Как же проглядел?!

— Ольга Михайловна, это было несколько лет назад. Тогда он поверил заверениям князя. Ничего не предвещало во всех отношениях трагического финала, — объяснил Курекин. — Так что у нас там дальше?

— В общем, разузнав все подробности, герцог подумал, а не выкупить ли у князя за копейки практически разорившееся предприятие. Понимая, что придется расплачиваться с кредиторами, герцог не торопился. Он решил приехать сюда под правдивым предлогом: наладить связи и вложить деньги. Ну и попытаться получить наиболее выгодные условия по выплате долгов и покупке завода. Управляющий согласился остаться и помочь с производством. Он объяснял неудачи князя тем, что тот не имел деловой хватки и не разбирался в винах. То есть, в самих винах понимал толк, если их пить. А вот в выращивании винограда и прочих важных моментах нет.

— С князем успели переговорить?

— Нет, — помотал головой герцог.

— А как вас встретила княгиня?

— С ней герцог не искал встречи, — перевела Радецкая. — Не хотел в данной, пикантной ситуации возобновления отношений. Она сама вышла на связь и попросила взять с собой племянника, который оказался ею самой.

— Вы не догадывались? Не замечали ничего знакомого?

— Он не догадывался. Знакомые черты относил на счет родства племянника с тётей. Потому возмутился, узнав, кто прячется за мужским костюмом.

— У вас есть предположения, кто отравил княгиню? — спросил Курекин. — Враги князя, брошенные мужчины? Получается, вас вот обманули. Князь, заметив ваш интерес к жене, вам её… как бы повежливее сказать… подарил, одолжил… чтобы получить деньги в долг. Так ведь?

— Да, так! — Герцог вскочил на ноги и прошелся по комнате. На его лице отобразились смятение и гнев. Ольга Михайловна заговорила, переводя бурную, крайне эмоциональную речь монегаска:

— Когда князь попросил денег, герцог сразу понял, почему ревнивый муж так охотно отпускал с ним жену. Но он не представляет себе, как мужчина может решиться на убийство женщины из-за подобного пассажа. Вызвать мужа на дуэль? Вполне! Однако её стоит лишь пожалеть! — Радецкая тяжело вздохнула. — Бедная Вера! В каких стесненных обстоятельствах она оказалась, что согласилась таким ужасным, унизительным способом помочь мужу!

Курекину оставалось лишь согласиться, хотя он видал способы и похуже, но вслух об этом говорить не стал.

— Герцог считает, что отравить могли враги князя. Никак не те, кого отвергла княгиня. Говорит, из-за денег люди готовы на всё. И если у князя были кредиторы, способные на любой жестокий поступок, дабы получить деньги назад, то они вполне подобным образом могли оказать давление на князя.

— Я тоже размышляю в этом направлении, — кивнул Курекин. — Проблема в одном. Я никого из присутствующих не