Отдайте ее мне! - Ольга Авдеенко

нем сейчас судейского парика и очков Симс не вспомнит, где именно он его видел. — Таких, как я, в Лондоне тысячи. Я чуть ли не каждому встречному напоминаю его любимого дядюшку, которого он давно не видел. Порой, знаете ли, до смешного доходит…

Он поспешил переключить внимание торговца на одну из статуэток.

— Прекрасный выбор, сэр! — горячо одобрил тот. — На какой адрес вам ее доставить? Или вы предпочтете забрать ее сейчас?

— Предпочту забрать сейчас.

— Я вам ее упакую.

Сэр Уильям посторонился, и Симс с величайшей осторожностью вытащил фигурку из витрины, аккуратно поместил ее в коробку и заполнил свободное пространство тонкой мятой бумагой. Сэр Уильям расплатился, и торговец проводил его на улицу к кэбу, подождал, когда пожилой джентльмен усядется, и протянул ему коробку.

— Буду рад видеть вас снова, сэр, — сказал антиквар на прощанье.

— Я тоже, — отозвался сэр Уильям и добавил про себя: «Только в другом месте».

Констебль Лейтон дожидался инспектора Найта, сидя в кабинете за его столом. При появлении законного хозяина он покраснел и вскочил с грохотом, уступая место, но инспектор лишь устало махнул рукой, рухнул на стул напротив и пожаловался:

— Я провел совершенно бездарный день. Говорите вы.

— Если вас это утешит, сэр, мой день тоже был бездарным: на Фредерик-стрит никто ничего не видел и не слышал, — бодро доложил стажер.

— О, благодарю, теперь мне стало гораздо легче!

— Неужели, сэр, вам совсем-совсем ничего не удалось узнать?

— Абсолютно ничего. Никто из тайных скупщиков краденого не горел желанием поведать мне, что ему принесли испанскую шкатулку семнадцатого века. Один, наиболее благообразный, Мелвин Симс, кажется наиболее подозрительным. У него имеются связи в высшем обществе, и он вполне мог бы стать посредником при продаже дорогой вещи. Да и сэр Уильям Кроуфорд посоветовал обратить на него внимание.

— Кто это — сэр Уильям Кроуфорд? — спросил Лейтон.

— Отставной судья. Известный и уважаемый человек в своем кругу. Мы познакомились недавно, и он помогал мне при расследовании одного дела.

— Может быть, установить наблюдение за этим Мелвином Симсом? — загорелся стажер. — Я могу притвориться дворником или засесть в каком-нибудь пабе напротив…

— Вот-вот, я как раз хотел предложить вам сменить род деятельности! Но только Симс вас сразу раскусит: это весьма хитрый и изворотливый тип. Лучше понаблюдайте за неким Брайаном Шерманом.

— Брайан Шерман, — Лейтон принялся листать свой блокнот, исписанный аккуратным мелким почерком, — Шерман… художник. Мне говорили о нем в издательстве, но сам я его не видел. А на него вам тоже посоветовали обратить внимание? Отставной судья?

— Почти. Его племянница. Она сказала, что видела у Шермана перстень из испанского списка, а я доверяю ее наблюдательности.

— Племянница тоже помогала вам при расследовании? — полюбопытствовал стажер.

— Да. Сегодня Шерман отрицал, что был близко знаком с миссис Дэвис, и перстня я у него не видел. Возможно, он его спрятал. Или просто снял, чтобы не испачкать краской.

Лейтон деловито сделал пометки у себя в блокноте и поднял голову:

— Я где-то читал, сэр, что Леонардо да Винчи, наоборот, надевал лучшие одежды и украшения, когда работал.

— Возможно, он был более аккуратен, чем Брайан Шерман, — с улыбкой предположил Найт.

— И, наверное, более талантлив? — весело сказал стажер.

— Я не великий знаток искусства, Лейтон, но мне кажется, что нашему художнику до Леонардо далеко. Однако мы с вами отвлеклись.

— Простите, сэр. Я хотел сказать: этот перстень — несомненное доказательство того, что Шермана имел какое-то отношение к миссис Дэвис!

— Верно, Лейтон. За ним стоит понаблюдать еще по одной причине. После визита к нему я заглянул в ближайший паб и разговорился там с двумя его соседями. Очевидно, Брайана Шермана в колонии недолюбливают, потому что эти двое сплетничали о нем весьма охотно. Они сказали, что Шерман присоединился к их сообществу два года назад. Он в одиночку занимает дом, в каких другие селятся по двое или даже по трое-четверо: например, даже сам Джон Уотерхаус[12] проживает с женой, и с ними еще два художника. Шерман нередко устраивает у себя шумные вечеринки, при этом сорит деньгами, заказывая угощение в дорогих ресторанах. За это, как я понял, соседи прощают ему то, что он не ахти какой талантливый и успешный живописец. Однако нас его широкий образ жизни наводит на мысль, что…

Найт намеренно сделал паузу, и Лейтон азартно подхватил:

— … что у него имеется еще какой-то источник дохода! Чтобы оплачивать аренду. А эти двое соседей не говорили вам случайно, что к Шерману приходила женщина?

— Говорили.

— Похожая на испанку?

— Испанку они не помнят. К Шерману часто приходят женщины — как и ко всем остальным, впрочем: в этой колонии все пользуются услугами натурщиц. Так что, — Найт усмехнулся, — посетителями женского пола там никого не удивишь. Завтра с утра отправляйтесь вот по этому адресу, — он написал на бумажке несколько слов, набросал схематичный план и протянул помощнику. — Дома-мастерские образуют почти замкнутый прямоугольник, с внешним миром колонию соединяет проулок, ведущий от Фицрой-роуд. По пути вам попадется небольшой сквер, можете спрятаться там или прогуливаться по улице. Если Шерман вознамерится куда-то выйти, он обязательно пройдет мимо вас.

12 мая 1887 года, четверг. Разбитая статуэтка

В половине пятого сэр Уильям и Патрисия встретились с инспектором Найтом на углу Белгрейв-плейс и Итон-сквер.

Альфред Саттерфилд поджидал гостей в той же самой комнате, что показалась Патрисии похожей на художественный музей. Он приветливо улыбнулся:

— Моя дорогая мисс Кроуфорд! Сэр Уильям! Очень рад!

Он перевел взгляд на их спутника, и аристократическая внешность молодого человека, по-видимому, произвела на него благоприятное впечатление. Однако приветливая улыбка недолго продержалась на лице банкира: стоило сэру Уильяму представить инспектора, как тут же стало заметно, что хозяин дома не испытывает великой радости от этого знакомства. Тем не менее он предложил всем расположиться в углу комнаты, где под сенью пальмы с веерообразными листьями стоял овальный чайный столик, вокруг которого были расставлены несколько стульев с подлокотниками и мягкими сиденьями.

— Весьма удивлен появлением полиции в моем доме, — с недовольством произнес банкир, — тем более без предупреждения.

— Эффект неожиданности в нашей работе бывает весьма полезен, — весело сказал Найт.

— Мне, по счастью, ваши методы неизвестны, — сухо отозвался Саттерфилд. — Поскольку вы явились ко мне домой, а не в банк, могу предположить, что ваш визит связан с моим увлечением.

— В какой-то мере — да.

— Полиция интересуется искусством? Весьма похвально, — саркастически заметил банкир.

— Только если предметы искусства являются объектами кражи.

— Кажется, я поторопился с похвалой… Тогда мне непонятна ваша цель — у меня ничего