Двенадцать граней страха - Марина Серова

Ли Чжан прошел в гостиную и, не дожидаясь приглашения, опустился в кресло. Его движения были плавными и уверенными, несмотря на возраст.

— Чай? — предложила я, скорее из вежливости.

— Нет, благодарю, — он покачал головой. — Времени мало, а рассказать нужно многое.

Я села напротив, скрестив руки на груди.

— Я вас слушаю.

Старик смотрел на меня пронзительными темными глазами — они казались бездонными, хранящими многовековую мудрость.

— Я знаю, что вы расследуете подмены артефактов, — начал он. — И что вы уже связали их с историей моего сына. Это правильно. Но не полно.

— Продолжайте. — Я сохраняла нейтральное выражение лица, хотя внутри все напряглось.

— Десять лет назад мой сын Чен приехал в Россию по программе культурного обмена, — голос Ли Чжана звучал ровно, но я чувствовала глубокую боль за этой маской. — Он был блестящим искусствоведом, специализировался на идентификации подделок. Здесь он познакомился с коллекционерами из Клуба ценителей Востока. Они были впечатлены его знаниями и пригласили оценить некоторые свои приобретения.

Ли Чжан сделал паузу, словно собираясь с мыслями.

— Сначала все шло хорошо. Но потом Чен обнаружил, что некоторые предметы в коллекции Дорохова имеют явные признаки нелегального происхождения. Это были артефакты, вывезенные контрабандой из Китая в обход международных соглашений.

— И он, конечно, сказал об этом Дорохову, — догадалась я.

— Хуже, — Ли Чжан горько усмехнулся. — Он наивно пригрозил сообщить в соответствующие органы. На следующий день в его гостиничном номере провели обыск. «Нашли» несколько редких свитков, якобы украденных из коллекции Дорохова. Я прилетел сразу же, как узнал о его аресте. Привез лучших адвокатов. Но…

— Но Ветров был судьей, а Лаптев — экспертом, — закончила я за него.

— Да. Подделка экспертизы, взятки, сфабрикованные доказательства. Все было решено заранее. Чен получил десять лет за преступление, которого не совершал.

— А вы?

— Я продал все, что имел в Китае, и переехал сюда, ближе к сыну. Открыл маленькую лавку антиквариата.

Я молчала, позволяя старику выговориться. Боль в его глазах была настоящей.

— И теперь, когда Чен вышел, начались эти подмены, — продолжила я за него. — Своеобразная месть.

— Я знаю, о чем вы думаете. — Ли Чжан поднял руку. — Но Чен не делал ничего противозаконного.

— Но кто-то же подменил восточные раритеты. — Я внимательно наблюдала за реакцией старика.

— Подозреваю, что это был сам Дорохов, — Ли Чжан сказал это спокойно, как будто речь шла о чем-то обыденном.

— У вас есть доказательства?

— Нет, — он покачал головой. — Это лишь моя догадка, основанная на знании характеров этих людей. Но я пришел не поэтому.

Ли Чжан наклонился вперед, его глаза сверкнули в полумраке комнаты.

— Завтра мой сын встречается с человеком, который может рассказать вам всю правду о костях Дорохова. Я хочу, чтобы вы пришли на эту встречу. Возможно, это единственный шанс предотвратить дальнейшие трагедии.

Он протянул мне маленькую карточку с адресом и временем.

— Я не могу сказать больше. — Он поднялся, опираясь на трость. — Но, если вы действительно хотите узнать истину, приходите. И будьте осторожны, госпожа Иванова. В этой игре фигуры не всегда те, кем кажутся.

Я проводила Ли Чжана до двери и потом долго смотрела на карточку в своей руке. Адрес антикварной лавки, время работы и подпись: «Жду в любое время». Это мог быть капкан, но интуиция подсказывала мне, что старик не лгал. По крайней мере, не во всем.

Я снова взяла в руки свои гадальные кости. Пластиковые кубики приятно холодили ладонь.

«Разве то, что человек может узнать — именно то, что он должен узнать? Не будьте чрезмерно любопытны», — предупредили кости.

— Я учту, — пробормотала я.

Глава 4

Мелодия будильника на моем телефоне ворвалась в сон с настойчивостью циркулярной пилы. Я позволила себе еще пятнадцать секунд полусна, прежде чем широко открыть глаза. В голове еще звучали слова Ли Чжана о крови и предательстве. Ночной визит китайского антиквара оставил после себя тягостное впечатление — словно на кожу наложили тонкий слой древней патины.

После ухода Ли Чжана я еще часа полтора изучала записку, оставленную мне на лобовом стекле. «Не все кости, которые мы бросаем, приносят удачу». Написано безупречным каллиграфическим почерком на дорогой рисовой бумаге — обычные хулиганы так не шутят.

Я поднялась с постели, с удовольствием потянулась и отправилась на кухню. Утро в моем понимании не могло начаться без чашки крепкого кофе. Добавив в турку две с половиной ложки молотого арабского сорта — не растворимая бурда, а настоящий кофе с тонким ароматом, — я принялась «думать мысли», как называла процесс мозгового штурма.

Итак, что мы имеем?

Подмена древнекитайского артефакта на высококачественную копию. Эксцентричный клиент, который, похоже, действительно верит в мистическую силу своих костей. Пятеро подозреваемых, причем все из одного закрытого клуба. Тревожные предупреждения от Ли Чжана. Странная связь между профессором Ветровым, который был судьей, и сыном Ли Чжана.

Кофе закипел как раз тогда, когда мои мысли начали обретать структуру. Я вылила ароматную жидкость в любимую чашку и сделала первый глоток. Горечь кофе смешалась с горечью моих размышлений.

Что-то здесь не сходилось. Обычно кражи антиквариата совершаются по очевидным причинам — с целью перепродажи. Но в этом случае вор потратил уйму времени и усилий на создание идеальной копии. Зачем? Чтобы отсрочить момент обнаружения пропажи? Или дело в чем-то другом?

Я открыла ноутбук и еще раз просмотрела досье, переданное мне Дороховым. Фотографии, биографии, интересы, связи — на первый взгляд, типичная работа частного детектива. Но все же что-то настораживало меня, какая-то недосказанность, ощущение, что я смотрю лишь на верхушку айсберга.

Время проверить некоторые детали. Я взяла телефон и набрала номер Кирьянова. Подполковник Владимир Кирьянов — мой старый друг еще со времен прокуратуры, надежный, как скала, — ответил после третьего гудка.

— Кирьянов на проводе, — его голос звучал устало, что неудивительно для человека, работающего в криминальной полиции.

— Привет, Киря, — бодро произнесла я. — Как поживает самый неподкупный мент Тарасова?

— Таня? — в его голосе послышалась смесь удивления и радости. — Давно не объявлялась. Что стряслось? Только не говори, что ты опять влипла в какую-то историю.

Я рассмеялась.

— Не влипла, а профессионально погрузилась. Киря, мне нужна информация. Что ты знаешь о судье Аркадии Ветрове? Сейчас он вроде как профессор востоковедения, но раньше судейские мантии примерял.

На том конце провода повисла пауза.

— Ветров? — наконец произнес Киря. — Громкое имя. Был федеральным судьей, сурово карал преступников, имел репутацию человека с железными принципами. Потом внезапно ушел в отставку и посвятил себя науке. Говорят, у