Увидеть огромную кошку - Барбара Мертц

Чем больше я думала об этом, тем больше убеждалась, что Абдулла выбрал многообещающее направление расследования, и ругала себя за то, что не придала значения застенчивому рабочему. Но, справедливости ради, хотела бы отметить, что у меня было много и других мыслей, и этот процесс не прекращался.

Я быстро просмотрела список того, что требовалось сделать.

Распределение задач – признак хорошего управляющего. Я надеялась, что смогу безопасно предоставить миссис Джонс Сайрусу, но у меня возникли сомнения. Под грубоватыми чертами лица в массивном теле Сайруса скрывалось сердце романтического юноши, если дело касалось женщин. Он, похоже, был очарован миссис Джонс. Могу ли я быть уверена, что он устоит перед её женскими махинациями?

Уверенности у меня не было. Совсем.

Очевидно, Эмерсон – самый подходящий человек для переговоров с властями относительно миссис Беллингем. Его репутация и грозный вид могли вынудить к ответам даже напыщенного британского чиновника. Но задаст ли Эмерсон правильные вопросы? Не станет ли ему скучно, не надоест ли ему расследование, не откажется ли он от него? И самое главное – расскажет ли он мне о том, что узнал, обсудит ли это со мной, примет ли мои предложения о том, как ему действовать дальше?

Я была почти убеждена, что нет.

Так что всё легло на мои плечи – как, впрочем, и всегда.

По обыкновению, я приказала соорудить небольшое укрытие из парусины, чтобы у нас имелось тенистое место, где можно было бы отдохнуть и освежиться. Я постоянно следила за тем, чтобы у нас не иссякал запас холодного чая и воды для умывания; обильное употребление жидкости в этом климате — не роскошь, а необходимость. Нефрет, усевшись со скрещёнными ногами на одеяле под этим навесом, что-то деловито записывала в блокнот. Я подозревала, что она вела дневник – подражая мне – но никогда не спрашивала её напрямую и не искала саму записную книжку. (У неё была характерная тёмно-красная кожаная обложка, которую я бы наверняка заметила, если бы девушка где-то её оставила.) Хотя я и думать не могла о том, чтобы прочесть её записи, даже если бы случайно наткнулась на блокнот.

Увидев, что она полностью поглощена делом, я достала свою археологическую тетрадь и принялась составлять аккуратный список «Вопросов, на которые нужно ответить» и «Что с ними делать». Я пробовала различные методы систематизации своих идей для целей уголовного расследования и посчитала этот способ наиболее разумным. Список был удручающе длинным, но существовал один обнадёживающий момент. Многие из тех, кого я хотела расспросить, будут на soiree Сайруса.

В то утро судьба была на моей стороне. Едва я закончила список, как услыхала шаги и, подняв глаза, увидела, что ко мне приближаются люди. Двое – египтяне в обычных галабеях и тюрбанах. А третий – во фланелевом костюме и соломенной шляпе, которую он снял, подойдя ко мне.

– Миссис Эмерсон? Меня зовут Гордон, я из американского консульства в Каире. Мне сказали, что ваш муж находится здесь.

– Добрый день. – Я представила Нефрет, она вежливо кивнула и вернулась к письму. – Полагаю, мистер Гордон, вы пришли из-за миссис Беллингем?

– Да, мэм. Если бы я мог поговорить с профессором Эмерсоном...

– Я пошлю кого-нибудь сказать ему, что вы здесь. Присаживайтесь, мистер Гордон, и выпейте чашку чая.

– Спасибо, мэм, но я сильно спешу, а профессор...

– Всё равно садитесь. Эмерсон не выйдет, пока не завершит свои дела.

– Он там внизу? – Мистер Гордон вынул платок и вытер раскрасневшееся, вспотевшее лицо. Он был довольно толстым и уже не первой молодости; бахрома песочных волос обрамляла лысеющую голову.

– Да. Наденьте шляпу, мистер Гордон, или вы получите сильнейший солнечный ожог. Макушка очень чувствительна.

Снова водрузив шляпу на голову, мистер Гордон уселся на указанное мной место.

– Я недавно в городе, миссис Эмерсон, но слышал о вас. Могу я сказать, что вы оправдываете свою репутацию? Это вообще-то комплимент, мэм.

– Спасибо, – ответила я. – Почему лорд Кромер послал вас вместо полицейского?

– Я ожидаю, что у профессора будут те же вопросы, мэм. Почему бы нам не подождать, пока он поднимется, чтобы мне не пришлось повторяться?

Круглое розовое лицо мистера Гордона было похоже на морду дружелюбного поросёнка. Свиньи – упрямые животные, и в маленьких, глубоко посаженных глазках этого джентльмена горел огонёк, сообщавший мне, что спорить с ним – пустая трата времени.

– Это разумно, – признала я. – Я позову его.

Я спустилась по ступенькам и крикнула в туннель:

– Эмерсон, к тебе приехал джентльмен из Каира.

Его голос отозвался грохочущим эхом:

– Пошли его вниз.

– Не говори глупостей, Эмерсон. Выходи немедленно.

Единственным ответом была громкая ругань. Я вернулась к мистеру Гордону.

– Я прошу прощения за своего мужа, мистер Гордон. Он не любит прерывать работу.

– Да, в Луксоре мне так и сказали. Вот почему я приехал сюда вместо того, чтобы попросить его зайти ко мне в отель, но совершенно не ожидал, что мне придётся беседовать с ним в гробнице. Мне спуститься туда?

– Это было бы нецелесообразно, – заметила я, глядя на красивый аккуратный фланелевый костюм мистера Гордона и его покрасневшее лицо. – Он скоро будет.

Через несколько минут Эмерсон взбежал вверх по лестнице. Мистер Гордон отпрянул, когда к нему подошла странная фигура. Эмерсон разделся до пояса, и его голая кожа была того же цвета, что и ботинки и брюки – если быть точным, грязного цвета. Волосы, седые от грязи и пыли, прилипли к голове влажными волнами. Мужа сопровождал неприятный запах. Я узнала его – запах летучих мышей. Мистер Гордон, вероятно, запах не узнал, но по вкусу ему он явно не пришёлся. Сморщившийся нос ещё больше увеличил сходство со свиньёй.

Схватив протянутый мною кувшин с водой, Эмерсон вылил его себе на голову, встряхнулся, как большая собака, уселся на землю и уставился на мистера Гордона.

– Моё внимание впервые было привлечено к могиле, когда... Поторопитесь, мистер, доставайте блокнот и записывайте. Я не буду повторять до бесконечности. Меня ждёт работа.

– Следи за своими манерами, Эмерсон, – вставила я. – Это мистер Гордон, американский вице-консул. Он прошёл весь этот путь в знак любезности к тебе, и… Нет! Не пожимайте руки!

Мистер Гордон нашёл письменные принадлежности и бумагу, и Эмерсон продолжил повествование, закончив