Увидеть огромную кошку - Барбара Мертц

совсем немного – усы были довольно длинными, концы их свисали – но Эмерсон наблюдал за мной с выражением, которое уверяло меня, что он не забыл, как я лишила его заветной бороды после ранения в щеку. Сбрить бороду было абсолютно необходимо, но Эмерсон по-прежнему злился.

– Ну вот, то, что надо, – заключила я. – Нефрет, не достанешь ли ты... Неважно, моя дорогая, сядь и выпей вина – ты по-прежнему бледна.

– От злости, – бросила Нефрет. Она окинула Рамзеса холодным взглядом хирурга, пытающегося решить, где именно нанести разрез скальпелем. Затем обратила такой же холодный взгляд на Давида. – Ты тоже так выглядишь?

Давид схватился за воротник, как будто опасаясь, что она снимет с него рубашку.

– Как кто? – осторожно спросил он.

– Неважно. Вероятно. Мужчины! – Нефрет взяла бокал, который я ей вручила, и передала Рамзесу.

– Не думаю… – начал он.

– Никакого виски, – отрезала я.

Рамзес пожал плечами и осушил бокал. Вообще-то там было довольно неплохое шпатлезе[75], заслуживающее более уважительного отношения, но я не стала ни комментировать, ни возражать, когда Эмерсон, вопросительно взглянув на меня, снова наполнил бокал.

Отчистив медицинские инструменты и приведя себя в порядок, я выпила виски с содовой, которое Эмерсон приготовил для меня, и уселась.

– Похоже, – повторила я, – беспокойство полковника Беллингема за свою дочь не было беспочвенным. Лучше тебе рассказать нам, что именно произошло, Рамзес, чтобы мы могли точно оценить сложившееся положение.

– Чёрт возьми, – рявкнул Эмерсон. – Я отказываюсь оценивать ситуацию или втягиваться в неё.

– Прошу тебя, Эмерсон. Позволь Рамзесу продолжить.

Сехмет заползла к Рамзесу на колени и принялась мурлыкать.

– Существо просачивается, как пушистый слизняк, – сказал Рамзес, глядя на него без какой-либо благосклонности. – Хорошо, матушка. История не займёт много времени.

Я не предполагала, что это соответствует реальности, поскольку краткость никогда не была сильной стороной Рамзеса. К моему удивлению, он сдержал слово.

– Мы с мисс Беллингем стояли на середине лестницы и разговаривали, – начал Рамзес. – Внезапно она повернулась и указала на сады. «Посмотри туда, – воскликнула она. – Разве это не мило!» – Или что-то в этом роде. Я не видел ничего и никого, подходящего под определение… э-э… «милого», но, натурально, когда она убежала, я последовал за ней. Она бежала очень быстро. Я не смог поймать её до того, как она углубилась в сад. Было темно. Казалось, что газовые фонари погасли...

– Или были разбиты, – перебила я. – В порезах остались осколки стекла.

Рамзес искоса посмотрел на меня.

– Я знал, что ты заметишь. Продолжим. Она стояла неподвижно, вглядываясь в тени под большим экземпляром Euphorbia pulcherrima[76], когда я заметил её. Она начала говорить мне, что кто-то её преследует, но я оборвал её, поскольку был рассержен таким безрассудным поведением. Я пытался убедить её немедленно вернуться, но тут кто-то выскочил из-за куста и сбил меня с ног. Нет, матушка, я не успел разглядеть его ни тогда, ни позже; он, естественно, носил маску, и вокруг было, как я уже говорил, очень темно. Я упал и ушибся довольно сильно, но не в такой степени, как он, по моим предположениям, надеялся, потому что почти сразу сумел подняться. Мне удалось отразить его первую атаку с минимальным ущербом для меня. Он отступил, а затем мисс Беллингем начала кричать – на мой взгляд, с некоторым запозданием. Он убежал. Она упала в обморок. Я поднял её и вернулся.

Он допил вино, и я недоверчиво спросила:

– Это всё?

– Да.

ПРИМЕЧАНИЕ ИЗДАТЕЛЯ: Читателю может почерпнуть много полезного, сравнивая версию Рамзеса с другим описанием, которое встречается в одной из рукописей в недавно обнаруженной коллекции документов семьи Эмерсон. Авторство фрагмента пока не установлено, но можно достаточно обоснованно заключить, что он создан либо самим мистером Рамзесом Эмерсоном в манере художественной литературы (в подражание матери), либо кем-то, кто пользовался бо́льшим доверием, чем его родители – вероятно, в таких случаях, как нижеописанный. Выдержки из этой рукописи в дальнейшем будут обозначаться «Из рукописи H».

***

Они стояли на верхней площадке лестницы, примыкавшей к террасе, и глядели на Шариа Камель, заполненную даже в этот час извозчиками и повозками, ослами и верблюдами, а также случайным автомобилем. На другой стороне оживлённой улицы газовые фонари садов Эзбекие мерцали в тёмной листве, как упавшие звёзды. Долли Беллингем о чём-то болтала; он мало обращал внимания на её слова, но ему нравился мягкий голос с причудливым иностранным акцентом. Интеллектуальная беседа не относилась к достоинствам Долли. Но голос, большие карие глаза и нежные ручки...

Затем Рамзес понял, что эти маленькие нежные ручки хватают его за рукав, а мягкий голос говорит то, что заставило его обратить на девушку всё своё внимание.

– Давай убежим и заставим их искать нас. Разве не весело?

– Убежим? Куда?

– Ну, скажем, прогуляться по этим красивым садам. Они, должно быть, просто великолепны по ночам.

– Ну да, но вряд ли это место для…

– С вами я буду в полной безопасности, – пробормотала она, цепляясь за его руку и глядя ему в лицо.

– Э-э…да, конечно, – согласился Рамзес в некотором замешательстве. – Но ваш отец…

– О, он будет на меня сердиться. Но мне всё равно, я всегда смогу его уговорить. Вы ведь его не боитесь, правда?

– Нет. Но моя матушка тоже не одобрила бы этого, а вот её я боюсь.

– Пугливый котёнок!

– Прошу прощения?

Он ожидал, что она продолжит умолять его, и начал получать удовольствие от происходящего. (Не забывайте, что в этой игре он был новичком.) И Долли застала его врасплох, когда воскликнула: «О, смотрите!» – и бросилась вниз по лестнице, оборачиваясь и смеясь над ним. К тому времени, как он пришёл в себя, она уже опасно лавировала сквозь транспорт, заполнивший улицу.

Рамзес решил было, что уже поймал её, но она грациозно увернулась от руки, которую он пытался положить ей на плечо, и метнулась прямо в тёмный вход. Привратник перехватил его, когда он попытался последовать за ней; ругаясь почти с таким же красноречием, как и отец, он шарил в кармане в поисках монеты. Задержка дала девушке достаточно времени, чтобы ускользнуть от него, но