Пропасть - Роберт Харрис

с собой. – Это Толстой и Булвер-Литтон[50] – возвышенное и нелепое. – Лишь теперь премьер-министр заметил стоявшего у окна Эдвина. – Монтегю… – удивленно проговорил он.

– Премьер-министр…

– Очень хорошо, что ты пришел, Премьер, – сказала Венеция. – Что вы оба пришли.

Дальше последовали мучительные десять минут изощренной вежливости. Премьер-министр пытался не показать Монтегю своего недовольства, Эдвин то и дело бросал на Венецию умоляющие взгляды, а она решительно свела разговор к самым банальным вещам: симптомам болезни, связанному с прививками риску, чрезмерной озабоченности матери, красоте цветов, планам на неделю и шансам на то, что она поправится настолько, что сможет присутствовать на ланче или обеде.

Наконец она решила, что сделала достаточно.

– Вы не сочтете за грубость, если я скажу, что устала и хочу отдохнуть?

Премьер-министр и Монтегю, соперничая друг с другом в искренности раскаяния, принялись извиняться за то, что утомили ее, и горячо желать ей выздоровления. Она вызвала колокольчиком Эдит, чтобы та проводила гостей, а сама после заключительного круга прощаний, как только закрылась дверь, повернулась на бок и накрылась с головой одеялом.

Они вышли из дома вместе и направились по улице к Кавендиш-сквер в сторону Вестминстера. Димер смотрел им вслед. Он узнал обоих. Во всяком случае, раз они здесь, то и Венеция должна быть у себя. Он перешел через улицу и позвонил в дверь.

Ему открыла горничная. Он показал свое удостоверение.

– Добрый вечер. Я сержант Димер из столичной полиции. Я хотел бы видеть мисс Венецию Стэнли.

– К сожалению, мисс Стэнли больна и не принимает посетителей.

– Это очень срочное дело.

– Простите, сэр. Я только выполняю распоряжение.

– В таком случае нельзя ли мне переговорить с ее горничной мисс Винтер?

– Хорошо. Пойду поищу ее. Не могли бы вы подождать в холле?

Она поднялась по лестнице и скрылась из виду. Димер стоял на черно-белых плитках пола и рассматривал свое отражение в зеркале. Поправил галстук, провел пальцем по волосам. Он ощущал странную уверенность. По дороге сюда через весь Лондон Димер обдумал положение со всех сторон и каждый раз приходил к одному и тому же решению. Не было никаких доказательств того, что Венеция Стэнли передавала врагу секретные сведения. Может быть, в самом начале такая вероятность существовала, и потому стоило провести расследование и убедиться, что все в порядке, но после семи месяцев дальнейшее наблюдение потеряло всякий смысл. Иными словами, Келл втянул его в незаконную операцию по чисто политическим соображениям, а теперь намерен навредить репутации премьер-министра и, возможно, добиться отставки правительства. Зачем еще он мог встречаться с Нортклиффом, если не для того, чтобы передать информацию? Димер понял, что его просто использовали. Ему было стыдно. Он был зол.

Услышав шаги на лестнице, он обернулся и увидел спускавшуюся Эдит Винтер.

– Сержант Димер? – произнесла она, остановилась и внимательно посмотрела на него. – Он же мистер Мерривезер, не так ли?

– Боюсь, это один и тот же человек. Мне необходимо увидеться с мисс Стэнли, срочно.

– Как только вам совести хватило, кто бы вы ни были?! Она никого не принимает. И уж точно не захочет принять вас.

– Мисс Винтер, она должна меня выслушать. Это касается ее отношений с премьер-министром.

Открылась дверь, и в холле появился лорд Шеффилд с газетой в руках:

– Все в порядке?

– Да, ваша светлость, – ответила Эдит. – Я со всем разберусь.

Он хмыкнул и вернулся к себе.

– Мне непременно нужно ее увидеть, – тихо сказал Димер. – Прошу вас. Она знает, кто я такой. И мне искренне жаль, что я обманул вас. Так было нужно для моей работы.

– Что же это за работа такая?

– Я все расскажу мисс Стэнли.

Она посмотрела на него знакомым холодным взглядом, вздохнула и отвернулась.

Димер поднялся следом за Эдит по лестнице. На верхней площадке она велела ему подождать, вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Минуту спустя Эдит снова появилась:

– Она примет вас, – и шагнула в сторону, пропуская его.

За окном было еще светло, но в комнате горели лампы. Венеция сидела в постели, набросив стеганый жакет поверх ночной рубашки.

– Загадочный сержант Димер, – сказала она. – Кажется, вы следили за мной.

– К сожалению, отчасти так и было. Прошу простить меня.

Он так много о ней знал и все же не знал совсем. Странно было видеть ее такой. Лежа в постели, с распущенными волосами, падающими на плечи, она выглядела немного иной. Он стоял возле кровати.

– Позвольте, я объясню?

– Пожалуйста.

Похоже, все происходящее ее только забавляло.

– Как вы помните, мы познакомились в июле. После расследования несчастного случая на реке меня перевели в подразделение Скотленд-Ярда, которое занимается вопросами государственной безопасности. В конце лета мне приказали разобраться с телеграммами из Министерства иностранных дел, найденными в самых разных местах. Понимаете, о чем я?

Помедлив, она осторожно кивнула:

– Понимаю.

– В ходе расследования мы обратили внимание на то, что премьер-министр регулярно писал вам письма. И у нас появились опасения, что здесь возможен шпионаж. Короче говоря, начиная с сентября ваша переписка отслеживалась.

Похоже, рассказ Димера перестал ее забавлять.

– Отслеживалась? Кем? Что это значит?

– Ваши письма перехватывала и прочитывала правительственная служба, в которой я работал. Я пришел предупредить вас, что некоторые подробности расследования могли передать или собираются передать прессе, и поэтому вы должны срочно принять меры.

– Откуда мне знать, что вы говорите правду?

– Ну хорошо. К примеру, в пятницу он написал вам, что у вас была одна из самых восхитительных прогулок.

– Это возмутительно! – Она побледнела и надолго замолчала. – Какие меры вы предлагаете мне принять?

– Не мне об этом говорить, но я бы посоветовал вам как можно скорее прекратить отношения с премьер-министром, спрятать письма в надежном месте… и уехать из страны, во Францию, например.

– Вы правы в одном – не вам об этом говорить!

Он склонил голову:

– Я глубоко сожалею.

– Почему вы рассказываете мне все это? Я не понимаю. Разве у вас из-за этого не будет неприятностей?

– Возможно. Все зависит от того, узнает ли кто-нибудь, что я говорил с вами. Так или иначе, но мне это не нравится. – Он пожал плечами. – Это неправильно, вот и все. Простите, мне пора идти.

– Думаю, так будет лучше.

Эдит ждала Димера на лестничной площадке.

– Спасибо, что разрешили мне поговорить с ней, – сказал он уже в дверях. – И еще раз прошу прощения за то, что обманул вас тогда в Пенросе. Я бы с радостью пошел с вами на ту прогулку.

Димер направился прямо к станции подземки на Оксфорд-сёркус и сел на