Сам себе приговор - Николай Иванович Леонов

– Хорошо, – Гуров отвернулся от Тарасова и посмотрел в сторону окна. – Оставим рассуждения о том, какой должна быть семейная жизнь, и вернемся к Светлане и Соне. Вы можете мне сказать, было ли для вас неожиданностью то, что жена решила от вас уехать, или были какие-то предпосылки для ее поступка?

– Предпосылками к бегству, как я считаю, были наши с ней периодические ссоры в последние несколько лет. И начинал эти ссоры, прошу заметить, не я. В основном они касались рождения детей. Светлана хотела нарожать целую кучу. Хотя честно признаюсь, что изначально, еще до женитьбы на Свете, я не планировал заводить большую семью. Да и рождение Сони… – Тарасов поморщился. – Я не хотел, чтобы первый ребенок появился у нас так рано. Соня родилась, когда мы только год как окончили учебу в университете и начали работать. Светлана сильно хотела ребенка еще раньше, когда мы были студентами, но я считал, что нужно сначала пожить для себя. Забеременев Соней и отказавшись от аборта, она в первый раз пошла против моего мнения. После рождения дочери она бросила официальную работу, и большая часть финансового обеспечения семьи легла на меня. Хотя я и до ее ухода с телевидения, где она работала помощницей режиссера, зарабатывал больше в разы, – не без самодовольства в голосе заявил Тарасов.

– Но вы говорили, что у вашей жены есть деньги, и немало. Откуда у нее такое богатство?

– Да, у нее было на двух картах около двух миллионов рублей, и не знаю уж сколько – в валюте. Она хотя и бросила официальную работу, но подрабатывала в интернете. Писала какие-то статьи, давала какие-то уроки онлайн. У нее было два сайта, весьма популярных у школьников и их родителей. Кроме того, у нее был какой-то договор с двумя или тремя гимназиями, для которых она и вела эти познавательные каналы. Впрочем, я не очень во все вникал. У меня и своей работы хватало. Согласитесь, чтобы в тридцать пять лет стать тренером сборной страны по гандболу, надо много пахать, – не без гордости за самого себя заметил Тарасов.

Он помолчал, видимо, раздумывая, что еще рассказать Гурову, а потом, ухмыльнувшись, добавил:

– Ах да, вспомнил. Ее отец, который развелся с Еленой Алексеевной, когда Светлане было три года, умер в прошлом году и оставил свою двухкомнатную квартиру единственной дочери. То есть Светлане. Других детей у него не было. Он, к слову, так больше и не женился. Жил холостяком. Галина у Елены Алексеевны родилась уже от другого мужчины, а потому на квартиру прав у нее не было. Света продала квартиру и положила деньги на счет, который открыла на Сонино имя.

– Ага, значит, у Сони тоже есть свой счет…

Гуров пометил у себя в книжечке – узнать о нем подробнее.

– Да, есть, – несколько задумчиво ответил Тарасов. – Светлана и я планировали откладывать туда деньги до совершеннолетия дочери.

– А ваша жена или Соня были застрахованы?

– В каком смысле? – Тарасов сначала не понял вопроса, но потом до него дошло, что имеет в виду Гуров, и он ответил: – Страховки от несчастных случаев у них не было, а вот накопительная страховка, взносы за которую платят до выхода на пенсию, у Светы была.

– В негосударственной страховой компании? – уточнил Гуров. – Не помните название?

– Да, именно, – подтвердил Тарасов. – Кажется, компания называется «Страхование жизни».

Лев Иванович сделал себе еще одну пометку.

– Ну хорошо. Как я понял, с женой у вас были напряженные отношения. Но тогда почему бы Светлане просто не развестись с вами, если ни ее, ни вас не устраивала совместная жизнь?

– Кто вам сказал, что меня не устраивала жизнь с моей женой? – усмехнулся Тарасов. – Опять сплетни Елены Алексеевны?

– Но вы сами сказали, что постоянно ссорились со Светланой. Вас, что же, устраивали такие отношения? – в некотором удивлении приподнял бровь Лев Иванович.

– Вполне, – коротко ответил Тарасов и с вызовом посмотрел на оперативника.

– Но раз Светлана в конце концов, по вашему же утверждению, сбежала, даже не сказав, куда и к кому, то…

– Она сказала, – перебил Льва Ивановича Тарасов. – Она ведь написала, что познакомилась с каким-то мужиком в интернете.

– Это весьма неопределенное объяснение, – возразил Гуров. – Она с тем же успехом могла написать, что ушла в монастырь, а в какой именно, при этом не уточнить. В записке ведь не было имени этого мужчины? Или было?

– Нет, не было, – ни секунды не раздумывая, ответил Эдуард Никитович. – Но вы запросто можете установить его личность, не правда ли? При нынешних-то технологиях вычислить того, с кем она переписывалась в интернете, довольно легко.

– Вы сами этим мужчиной не интересовались? Не пробовали найти его? – снова пристально посмотрел на тренера Лев Иванович.

– А зачем мне это? – пожал плечами Тарасов, снова возвращаясь к своему обычному, равнодушному отношению к побегу жены. – К тому же свой ноутбук, в котором была вся информация, она забрала с собой. Во всяком случае, в квартире его нет, как и планшета Сони, который я подарил ей в прошлом году, когда она пошла в первый класс.

– Не знаете, в каких социальных сетях у Светланы были свои страницы?

– Точно знаю, что в «Одноклассниках» и во «ВКонтакте». Но, может, и другие были. Послушайте, – Тарасов посмотрел на часы, – мне пора идти. Если уж вы так хотите, то я напишу заявление о том, что пропал мой ребенок. Ищите Соню. Светлана меня не интересует. Сама виновата… – начал говорить Тарасов, но посмотрев на угрюмо-презрительное выражение лица Гурова, тут же прикусил язык и, опустив голову, встал, давая понять, что Льву Ивановичу пора уходить, и он, Тарасов, больше ему сегодня ничего не скажет.

Глава 17

Когда Гуров добрался до управления на Петровке, город уже накрыли вечерние сумерки. В принципе, сегодня там уже нечего было делать. Но Лев Иванович решил в последний раз поговорить с Угловым, чтобы окончательно поставить точку в расследовании убийства Илоны Барковой. Сейчас его больше интересовала судьба Светланы Тарасовой и ее дочери. Он хотел попросить Илью Викторовича попробовать узнать, где аферистка и воровка Калинка могла пересечься с Тарасовой и украсть у нее сумочку. Вроде бы этот эпизод никаким образом не мог подсказать Гурову, к кому могла поехать Тарасова, но Льву Ивановичу было непонятно, почему Тарасова не стала обращаться в полицию по поводу кражи. Возможно, если бы нашлось видео, на котором запечатлился момент воровства, то он мог бы понять, почему Светлана не стала искать воровку и обращаться в полицию. Неужели