Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«И Даниила Гречко мы, полагаю, тоже не заметили, когда он приземлился?»

«Мы этого не сделали. Он использовал поддельные документы. Мы его пропустили».

Рот снова внимательно посмотрел на фотографию и сказал: «Простите, если это покажется вам глупым, но разве это не говорит о том, что это у них в доме крыса? Я имею в виду, тот, кто прислал эту фотографию, пытается нам помочь. Они хотели, чтобы мы знали, что Гречко в стране».

И тут у нее на лице появилась та самая лукавая улыбка, которая всегда появлялась у нее перед тем, как она делала большое откровение, и она сказала: «Ты еще не посмотрела на то, что было сзади».

Он перевернул фотографию, зная, что она может принести только плохие новости. Так и вышло. Он поджал губы, читая слова, нацарапанные синей шариковой ручкой. Это был список. Четыре пункта. В более простом мире это мог бы быть список покупок коллекционера классических автомобилей, но Рот жил не в таком простом мире.

***

Мустанг

Мятежник

Камаро

Хорнет

***

Его пульс участился, хотя он изо всех сил старался этого не показывать. «Итак, — сказал он, прочищая внезапно пересохшее горло, — вот что его зацепило».

так быстро по цепочке?»

«Да, это вызвало несколько срабатываний сигнализации».

«Один или два», — сказал Рот, и сердце его всё ещё колотилось в груди, словно он только что взбежал по лестнице на два пролёта. «И мы понятия не имеем, от кого это?»

«Курьер DHL доставил его к Федеральному зданию на улице H пару часов назад».

«Но вы не знаете, кто это послал?»

Она покачала головой. «Курьер забрал посылку в пункте выдачи DHL в Александрии. Записи с камер видеонаблюдения показывают, как мужчина в мотоциклетном шлеме что-то высаживает примерно в нужное время, но нам не удалось его опознать».

«Он заплатил за доставку?»

"Наличные."

Рот поймал её взгляд и отвёл взгляд. Это было плохо. Они оба это знали. Эти четыре слова описывали всю операцию, всю группу специальных операций — годы планирования и бесчисленные мучительные жертвы. Они олицетворяли дело всей жизни Рота. Он тяжело опустился на стул и снова посмотрел на оборотную сторону фотографии. Все четыре кодовых имени. «Если у них есть эти, — сказал он, — то невозможно сказать, что у них есть».

«У них могут быть настоящие имена этих людей, — сказала Клементина. — Ради всего святого, у них может быть моё имя. У них может быть комбинация от твоего шкафчика в загородном клубе».

«Давайте не будем терять голову, Клем».

Она не улыбнулась.

В углу комнаты стоял мини-бар, и Рот взглянул на него.

Он не отказался бы от крепкого скотча, но знал, что она не присоединится к нему, даже если он предложит. Он пожевал губу, размышляя, а Клементина осталась стоять на месте, перед его столом, словно санитар, ожидающий увольнения.

«Скажи мне, что больше ничего нет», — сказал он, не в силах скрыть страх в своем голосе.

«На данный момент это примерно так».

«Пока», — сказал он, взглянув на часы. Было уже больше восьми. «Тебе наверняка захочется домой, к своему мужу».

«Я никуда не пойду, — сказала она. — Не сегодня. Этот старый хрыч может что угодно засунуть в микроволновку».

Она была не из тех, кто бросает корабль в кризис. Рот это понимал. «Активы определённо под угрозой», — сказал он. «Их задницы летят на ветер».

«И мы не можем подключить кураторов…» — начала Клементина, но оборвалась, не закончив предложение.

«Потому что мы не знаем, наша ли среди них крыса», — закончил Рот мысль за неё. Он бросил фотографию на стол и добавил: «Ну, ты, как всегда, была права».

«Вам придется быть немного конкретнее», — иронично сказала она.

Он улыбнулся. «Когда ты сказал, что мне это не понравится».

«Ага», — сказала она. «Ну, это нехорошо, да?»

«У тебя всегда был талант к преуменьшению, Клементина».

Затем они оба замолчали. Рот встал и подошёл к стеклянной стене, отделявшей конференц-зал от остального офиса. Группа специальных операций занимала весь шестой этаж здания и должна была быть самым надёжным из надёжных, самым секретным из секретных, загадкой, завёрнутой в тайну, завёрнутую в загадку. Она была спроектирована с самого начала, чтобы предотвратить именно такое проникновение. Этого не должно было случиться. Но вот они здесь.

Он смотрел на столы специалистов и кураторов, которых сам лично отбирал, и думал о проверках, которые лично проводил, о том, как дотошно изучал каждую деталь, каждый секрет их личной жизни. Он часами допрашивал их, используя тактику допросов ЦРУ, которую обычно применяли против врага. Он заставал их врасплох, без предупреждения нанося визиты к ним домой, к родственникам.

дома. Он разыскивал бывших возлюбленных, старых врагов, старых соседей, врачей, учителей, друзей, деловых партнёров. Он знал их лучше, чем они сами себя знали, и теперь, с холодком по спине, осознал, что один из них предал его. Предал всех. У них в доме была крыса, в постели – чужой человек, и это было неприятное чувство.

Помимо него и Клементины, Группа состояла всего из четырёх кураторов, каждый из которых самостоятельно отвечал за один из четырёх активов. Кроме того, существовала команда из двадцати семи специалистов, обеспечивавших оперативную поддержку. Он щёлкнул выключателем на стене, и стекло мгновенно стало непрозрачным. Затем он повернулся к Клементине и тихо сказал: «Если мы это не исправим, нам придётся выжечь землю. Сжечь всё дотла. Ликвидировать всё».

Она промолчала, но её челюсти были сжаты, как тиски. Он знал, что она его поняла. Они оба молчали, казалось, очень долго, а затем она сказала: «Давай не будем торопиться с выводами, Леви. Есть шаги, которые можно предпринять».

«Шаги», — повторил Рот. Он прекрасно понимал, какие шаги ему доступны. Они были не из приятных. Прольётся кровь. Пострадают люди. Невинные люди. Его люди.

«Вам просто нужно решить, кому вы по-прежнему можете доверять», — сказала она.

Он пересёк комнату. Шестой этаж был элитной недвижимостью. Ему пришлось отстаивать свои права на него перед несколькими главами других отделов, включая директора. В конце концов, именно отношения с президентом решили исход дела. Из окна открывался вид на широкую излучину Потомака и тянущуюся вдоль западного берега Мемориальную парковую дорогу Джорджа Вашингтона. Он посмотрел на отражение луны в реке, превращая её в серебристую ленту. На парковой дороге мерцала тонкая полоска красных и белых огней.

Движение было слабым. Он сосредоточился