Мнимая власть безумия - Марина Владимировна Болдова

что та должна приехать. От кого знала? От хозяйки частного отеля в Крыму. Которая либо хорошая знакомая Ильясовой, либо родственница. И решила Асель Асхатовна крымчанку не впутывать», – сложил «пазлы» Казаринов.

Он припарковался не на своем обычном месте, потому что оно было занято. Оставив автомобиль у соседнего дома, Саша направился к своему подъезду. Он машинально посмотрел вверх на окна своей квартиры. Освещена была только кухня, и у открытого окна стояла жена. Вдруг Казаринов ясно увидел, как та замахивается и с силой кидает какой-то предмет вглубь помещения. Раздавшийся женский крик и звон разбившегося стекла заставил его рвануть в подъезд. На второй этаж он бежал, перепрыгивая через две ступени.

Открыть дверь Саша не успел, та распахнулась сама.

– Здравствуй, дорогой муж. Мы заждались тебя… – с улыбкой приветствовала его Юля.

Казаринов ничего не ответил. Он смотрел на шею женщины, на то место, где всегда была крупная овальная родинка – от нее осталось лишь светло-коричневое пятно.

Саша успел заметить, как сузились глаза жены, как злобная гримаса, появившись вмиг, вконец испортила и так некрасивое ее лицо. Он успел лишь протянуть к ней руки, стремясь схватить за плечи, как почувствовал острую боль. В этот момент он вдруг понял, чей крик услышал из открытого кухонного окна.

* * *

– Саша, Саша, очнись! Я «скорую» вызвала, вот уже слышно сигнал. Не отключайся больше! – Полина гладила Казаринова по лицу, даже слегка похлопывала по щекам, когда он вновь закрывал глаза. Она не знала, что делать – как оказывают первую помощь, она видела только в кино…

Она очнулась, но сколько пролежала без сознания, определить не смогла. Бутылка, брошенная взбесившейся подругой, угодила ей в голову, потом, видимо, упала на кафельный пол и разбилась. Рядом с Полиной и даже на ней самой валялись мелкие осколки.

Полина поморщилась – алкоголем разило так, как будто водкой облито было все вокруг.

Было тихо. Полина, опираясь на стул, попыталась встать, но удалось ей это не сразу. Она не сделала и шага, закружилась голова, пришлось присесть на стул.

Юли на кухне не было. Гадая, куда она могла подеваться – то ли ушла в комнаты, то ли вообще сбежала, Полина достала из сумочки мобильный.

С улицы были слышны голоса, вдруг кто-то громко крикнул, чтобы вызвали «скорую», после этого голосов становилось все больше и больше, пока они не слились в общий гул. Полина нашла в списке последних контактов номер Казаринова и нажала вызов. Откуда-то из коридора тут же послышался ответный сигнал.

До прихожей она добиралась, как ей показалось, очень долго – голова болела до тошноты, а перед глазами расплывались серые туманные круги.

Казаринов лежал на ковровой дорожке. Полина опустилась рядом на колени и тут заметила кровь. Она с опаской дотронулась до его плеча. Саша открыл глаза.

– Поля… – прошептал он и отключился.

– Он жив, жив… боже, помоги, – повторяла она, набирая сто двенадцать…

Она с трудом вспомнила адрес Казариновых, подъезд, этаж, диспетчер почему-то стала уточнять, в квартиру ли вызывается бригада.

– А куда же?! Не на улице же раненый лежит! – возмутилась она, после чего, наконец, услышала, что машины по указанному адресу выезжает, ждите.

Все время до появления «скорой» она пыталась привести Александра в чувство этими бесполезными поглаживаниями по его бледному лицу.

Так страшно ей не было никогда. Потому что чуть не впервые в жизни она запаниковала, совершенно растерялась и не смогла ничем помочь человеку. Она просто сидела рядом с Казариновым и молилась, чтобы он не умер.

Дальнейшее она воспринимала как бы со стороны зрителя, стоя у стены и наблюдая за врачами сквозь полуопущенные веки. А потом у нее подкосились колени, и она сползла по стене на пол.

Уже в больнице она пыталась связно рассказать, что произошло, но, наверное, выходила какая-то белиберда, потому что полицейский в форме тревожно переглядывался с молодым человеком в штатском, с которым она уже встречалась в день убийства. Но вспомнить его имя не смогла. Он кивал ей сочувственно, но продолжал задавать вопросы.

– Простите, не помню вашего имени, – наконец сообразила поинтересоваться она.

– Старший лейтенант Трушин, работаю с майором Казариновым по убийству вашего мужа. С Сашей все будет в порядке, ему делают операцию, ножевое ранение. Большая кровопотеря, но жить будет.

Полина кивнула.

– А ее поймали? – спросила Полина, имея в виду Юлию.

Полицейский в форме и Трушин вновь переглянулись.

– Юлия Казаринова сейчас в операционной. Вы не видели, что с ней произошло?

– Она кинула в меня бутылкой водки, я же говорила. А потом, наверное, хотела убить мужа? Когда я очнулась, ее в квартире не было. По крайней мере, я не слышала никаких звуков.

– Юлия выпрыгнула из окна. Предположительно, суицид.

– Жива?

– Да, но состояние тяжелое. То есть вы не видели, как она выпала из окна?

– Нет, конечно! Я думала, она сбежала!

– Не волнуйтесь, Полина Николаевна, у вас сильное сотрясение. Вы, кроме того, что получили удар бутылкой, при падении ударились затылком об угол кухонного дивана. Вам врач все расскажет подробно, а пока подпишите ваши показания. Как вы-то догадались, что ваша подруга убила вашего мужа? Она призналась сама?

– Нет. Но она проговорилась о том, что знали только я и Филипп. Интимные подробности, которые обсуждаются только в постели. Когда я это услышала, то все остальное как-то само сложилось. Видимо, она поняла, что я догадалась. Мне кажется, Юля больна…

– Будет назначена психиатрическая экспертиза, она это и определит. Если, конечно, Юлия Игоревна поправится. Выздоравливайте, Полина Николаевна, – пожелал Трушин. – А к вам там целая делегация прибыла, – добавил он.

Полина в изумлении смотрела, как в незакрытую старшим лейтенантом дверь первой заходит свекровь. А за ней – Арман и Соланж.

– Как ты нас напугала, девочка! Мы чуть с ума не сошли от беспокойства, ваши полисмены и доктора молчат, как… рыбы! – Луиза Бонье-Лафар быстро подошла к кровати, наклонилась и дотронулась сухими губами до лба Полины. – Ну, слава богу, температуры нет. Значит, скоро пойдешь на поправку. Ну, что смотришь, как на приведение? Думаешь, я сошла с ума?

– Бабушка?! – влезла между ними Соланж, усаживаясь на край постели.

– Называй меня по имени! Сколько можно повторять! Сказывается отсутствие воспитания у ребенка! – перешла мадам Луиза на обычный тон.

– Перестаньте спорить у постели… – вмешался Арман.

– Умирающей? – закончила за ним Полина и улыбнулась.

– Да типун тебе на язык, Полина! – совершенно без акцента, чисто по-русски произнесла свекровь и аккуратно сплюнула три раза через левое плечо. Арман и Соланж посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Мама, ты ли это?! – неожиданно низким голосом произнес Арман.