Мнимая власть безумия - Марина Владимировна Болдова

Глава 28

Ему разрешили смотреть на допрос жены через стекло в больничном боксе. Дожил!

Казаринов ту женщину, которая сейчас полулежа на койке будет отвечать на вопросы Трушина, совсем не знал. Та совсем была непохожа на его жену, с которой он прожил двадцать три года. Двадцать три! Ничего не замечал…

– Саша, может быть, в палату вернешься, бледный, как та погань, – его начальник, подполковник Петраков, кивком указал на Юлию. – Ох, прости, никак не могу связать тебя с ней.

– Я тоже… с трудом… связываю. Я нормально себя чувствую, Петр Ильич, справлюсь.

– Как знаешь. Чего Трушин тянет, начинал бы уже. Все. Тихо, поехали.

– Юлия Игоревна, где и когда вы познакомились с Филиппом Лафаром?

– В две тысячи шестом году в Сочи. Мы жили с ним в одном отеле. Однажды случилось так, что провели ночь вместе. А на следующий день я уехала домой, у меня был билет на самолет.

– Вы планировали встречаться дальше?

– Я оставила Филиппу номер своего мобильного телефона.

– Когда состоялась следующая встреча?

– Филипп позвонил через месяц, в августе, когда прилетел в Москву. Он радостно сообщил мне, что собирается сделать предложение девушке, с которой познакомился в Сочи. Я решила, что он говорит обо мне.

– Вы не сказали, что замужем?

– Нет, конечно. Я подумала, что это – судьба. Я давно собиралась уйти от мужа и уехать из этой страны, а тут такая удача – влюбленный, как я подумала, француз. К тому же в ту ночь, что я провела с ним, я забеременела.

Казаринов опешил. Несложные вычисления в уме, и он поверил ей. Его Вероника – дочь Лафара! Он всегда считал ее семимесячным ребенком, родилась она слабенькой, с небольшим весом. И он даже не сомневался…

– Когда вы поняли, что он приехал за Полиной Радовой?

– В ювелирном, когда он потащил меня выбирать кольцо. И там, схватив за руку, выдал, что у его девушки пальцы тоньше, а кисть изящнее! Он так расписывал красоту избранницы, восхищался фигурой, золотой копной волос… А потом назвал город, где живет его «Полья»! И признался, что специально задержался в Москве, чтобы купить ей это чертово кольцо, потому что, видите ли, месье не уверен, что в провинции найдется достойное такой королевы! Эта рыжая ведьма и тут меня обошла. Мои планы рухнули вмиг. Как они нашли друг друга?! Я стала его расспрашивать, и выяснилось, что с Радовой он познакомился на том же сочинском пляже через два дня после того, как уехала я.

– Вы не знали, что она тоже собирается в Сочи? Вы же были подругами.

– Мы ими не были никогда! Красавица Радова терпела меня возле себя, потому что наши матери дружили. Да с ней никто не общался, и ей никто не был нужен! Отличница, медалистка… Польке на всех было наплевать. Даже с матерью у нее были натянутые отношения, она и ее ни в грош не ставила. Когда я познакомилась с Казариновым, решила, что близко ее не подпущу к нему. Я тогда влюбилась, собиралась за него замуж. Я даже боялась приглашать ее на свадьбу, поэтому старалась сделать так, чтобы она на меня смертельно обиделась и не пришла. Мне это удалось, за столом сидела только ее малахольная мамаша, да и то недолго. Я знала, что Казаринов меня не любит, но мне было все равно – самое главное, я была уверена в том, что ему будет хорошо со мной в постели!

Юлия замолчала и закашлялась.

Казаринов сидел молча, опустив голову. Сил смотреть на жену не было.

– Вы готовы продолжить, Юлия Игоревна? – спросил Трушин.

– Да. Вы же все записываете, так? Покажите запись моему мужу, он узнает для себя много нового! Я же его не убила, нет? Пожалела… пусть посмотрит! – она зло рассмеялась.

«Она не знает, что я здесь, не видит? Странно, стекло-то прозрачное», – удивленно подумал Саша, которому хорошо было видно лицо жены.

– Когда вы и Лафар стали любовниками?

– Четыре года назад. Случайная встреча в баре гостиницы, где я должна была встретиться с другим человеком, впрочем, неважно… Это уже был не тот Филипп, которого я знала. Слетел лоск, он заметно постарел, обрюзг. Мне его стало даже жаль. Он напился очень быстро, я проводила его в номер и… задержалась. Когда он выспался и немного протрезвел, мы занялись сексом. Бедняга… у него ничего не получалось. Пришлось помочь, – Юлия усмехнулась. – В тот день он купил мне в благодарность первый подарок – кольцо с изумрудом. Простенькое, конечно, обычный золотой ширпотреб.

– Он часто дарил вам подарки?

– Да, после каждой любовной встречи! С каждым разом украшения были все дороже.

– Вы знали, что он продал виноградники отца, чтобы оплачивать свидания с вами?

– Оплачивать? Я по-вашему – проститутка? Нет… Я для Лафара была дорогим наркотиком, и он это понимал. И мне неинтересно, где он брал деньги на золото. И чем больше он тратил на меня, тем меньше доставалось его жене! В последнее время жалобы на нее стали постоянными, и однажды он заявил, что Полина подала на развод. А он согласился! И добавил, что переедет ради меня в Москву! Чудак… на кой он мне сдался здесь на постоянной основе?! Я уговорила его повременить с разводом, мол, сама не свободна.

– Как к вам попала картина голландского художника Адриана Ван дер Верффа «Суд Париса»?

– Филипп привез ее в начале прошлого месяца и попросил подержать у себя. Рассказал, что проиграл в карты наследство дяди, коллекцию картин, а эту хочет подарить на память дочери. Любимой доченьке, которую родила ему Полина! Мне даже в голову не пришло, что эта мазня стоит таких денег! Я взяла ее…

– Кто же вас в этом просветил?

– Его братец Арман. Он догадался, что она может быть у меня. Но я его убедила, что не знаю, о какой такой картине идет речь.

– Где сейчас полотно?

– На антресоли в квартире. В квадратной коробке, не помню от чего. Кажется, от вентилятора.

– Арман Лафар вам назвал стоимость картины?

– Нет, конечно. Он не совсем идиот, хотя что-то близкое к этому. Я позже сама узнала, сколько она может стоить у коллекционеров. Сто тысяч евро. Продав ее, я смогла бы, наконец, уехать из страны.

– Были планы, куда именно?

– Я могу не отвечать?

– Как давно вы встречались с Селимом Озгюром из Анталии, Юлия Игоревна? Ваш любовник был в курсе последних событий? Или, возможно, принимал активное участие?

– Не впутывайте в мои дела Селима! Он любит и ждет меня. Зачем было спрашивать о моих планах, если вы