Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Ну, сэр, мы все еще...»

«Вы сказали, что дом чист».

"Но-"

«Национальная безопасность переживет, если я зайду в дом, чтобы покормить собаку», — сказал Рот, прежде чем продолжить, не дожидаясь ответа.

Внутри дома, в гостиной, находились двое сотрудников службы безопасности ЦРУ, светивших фонариками Maglite вокруг, словно грабители, ищущие сейф.

На кухне был третий мужчина, и по какой-то непостижимой причине он держал дверцу холодильника открытой.

«Там всё чисто?» — спросил Рот. Мужчина посмотрел на Рота, как ребёнок, которого застали за руку в банке с печеньем. «Простите, сэр».

«Соответствуют ли мои молоко и консервированный тунец стандартам качества?»

«Конечно, сэр».

Настроение Рота быстро менялось от раздражения к гневу, и он не был настроен это скрывать. «Тогда убирайтесь к черту из моего дома!» — сказал он. «И вы тоже, все вы. Катитесь!»

Полицейские поспешили покинуть дом, но остались на подъездной дорожке, продолжая осмотр территории, пока не добились полного удовлетворения.

Рот взял телефон и позвонил Гарри.

«Подожди-ка пару минут, ладно, Гарри? Убедись, что эти бездари убрались, прежде чем уйдёшь спать».

«Конечно, сэр».

Рот снял пальто, перекинул его через перила лестницы и направился прямиком в свой кабинет. Это была величественная комната рядом с главным коридором, обшитая панелями из темного дерева и обитая зеленой кожей. Там стоял большой стол из красного дерева, окно с видом на лужайку перед домом, а напротив – массивная дверь с навесным кодовым замком. Он подошел к двери и ввел код. Она вела во второй кабинет, еще более богато украшенный, чем первый, с компьютером на столе. Он сел за стол и разбудил его, нетерпеливо щелкнув мышкой. Как только экран загорелся, он вошел в систему безопасности дома и пролистал список бесчисленных датчиков, установленных на участке, пытаясь выяснить, что вызвало тревогу. Ему потребовалась минута, чтобы понять, что это был один из датчиков движения на заднем дворе, рядом с бассейном, и он открыл журнал его активности.

Там был флажок, указывающий на то, что инцидент был записан на камеру, и он нервно открыл запись.

Увиденное чуть не вызвало у него приступ паники – не белка, не кролик, а что-то похожее на небольшой дрон. Дрон пролетел низко над патио и, если он не ошибался, сбросил в кусты рядом с бассейном нечто похожее на конверт из манильской бумаги. «Что за фигня?» – пробормотал он, тут же придя к единственному разумному выводу: Осип Шипенко пытался добиться его казни за измену.

Он тут же удалил запись, удалил журнал датчика движения, затем встал и поспешил на кухню, откуда широкие двери патио выходили на бассейн. Охранники всё ещё рыскали по территории, словно гольфисты, потерявшие мяч на поле. Он распахнул дверь. «Что…

«Какого черта ты там делаешь?» — крикнул он ближайшему из них.

«Что-то здесь сработало, сэр».

«Убирайся к черту из моих фуксий, пока я тебя не спустил», — закричал Рот.

«Если у вашего начальника возникнут какие-либо проблемы, сообщите ему об этом. Он может обратиться напрямую в мой офис».

OceanofPDF.com

28

О Сип сидел в холодной маленькой комнате, служившей кабинетом коменданта авиабазы Миллерово. Окно выходило на взлётно-посадочную полосу – одно стекло, которое едва ли сохраняло то скудное тепло, которое излучала железная печь. Он стоял и смотрел сквозь него. Никаких мер по устранению повреждений полосы от ракеты, кроме установки нескольких оранжевых пластиковых конусов, не было предпринято. Типично, подумал он. ВВС лишали себя ценной взлётно-посадочной полосы в десяти милях от зоны активного спора, потому что не могли организовать ремонт выбоины. Неудивительно, что они проигрывали.

Скоро все изменится.

Его мысли обратились к Роту, и он подумал, не прибыл ли уже его маленький пакетик. Осип подумал, что он, несомненно, будет потрясён не только содержимым, но и способом доставки. Он намеренно бросил его так, чтобы спровоцировать тревогу службы безопасности. Ему нужно было, чтобы Рот проявил решимость. Ему нужно было, чтобы он был в компромате. Он собирался предпринять шаги, которые нельзя было отменить, он собирался сделать рывок в отношении Молотова, который привёл бы либо к его восшествию на кремлёвский престол, либо к его смерти. Меньше всего ему хотелось, чтобы Рот струсил.

В дверь постучали, и он повернулся к ней. «Войдите», — сказал он. Он ожидал Колесникова, но это был тот самый курсант, что приходил раньше.

Она вошла робко, словно мышь, проникающая в логово льва, и таким тихим, почти неслышным голосом спросила: «Мне сказали, что я вам нужна?»

«Не сейчас», — нетерпеливо сказал Осип. «После приезда Колесникова. Он уже здесь?»

«Я... я не знаю», — пробормотала она.

«Пойди и узнай», — рявкнул он.

Она исчезла, и Осип подошел к столу, где лежала открытая толстая папка Колесникова. Он взял ее и вновь вспомнил основные моменты карьеры, заслужившей этому человеку прозвище «Грозненский мясник». В армии, которая и без того славилась жестокостью по отношению к мирному населению, готовностью попирать международные нормы и полным пренебрежением к Гаагской конвенции, Колесников сумел создать себе репутацию человека, готового на все ради выполнения своей работы. Он был настоящим мясником.

Осип впервые услышал его имя четыре десятилетия назад, когда Советский Союз настолько увяз в Афганистане, что грозил погубить всю страну. Это было время, когда Осип и Молотов только начинали свою карьеру в разведке, а Колесников уже делал себе имя. Дело напоминало материалы Второй мировой войны и начиналось с записки из Чечни и Дагестана о том, как он приказал своим людям называть местное гражданское население тараканами. По-видимому, он снижал чувствительность своих солдат, что подтверждалось сообщениями о том, что он приказывал своим людям колоть штыками сельскохозяйственных животных и человеческие трупы, чтобы те привыкли к этому ощущению. Кампания завершилась массовыми расстрелами мирных жителей людьми Колесникова. Результатом стали несколько поднятых бровей в Москве, а затем и повышение.

В Чечне Колесников усилил свою стратегию жестокости, отдав приказ обстреливать больницы кассетными боеприпасами. В Ингушетии кассетные бомбы сбрасывались на колонны беженцев, отступавших от власти. Также сообщалось о казнях им своих людей – многочисленные свидетельства очевидцев, его солдат, о том, как людей расстреливали за отказ совершать зверства.

ГРУ начало расследование, и карьера Колесникова могла бы тут же закончиться, если бы в его защиту не вмешался подающий надежды директор ГРУ Евграф Давыдов. Под бдительным надзором Давыдова расследование заглохло, обвинения были сняты, а Колесников получил очередное повышение.

Осип пролистал дело. Там были фотографии, сделанные журналистом «Коммерсанта»